Пусть мята напомнит тебе...
Шрифт:
"Я ищу тебя повсюду. Не могу ходить на собрания знати, не могу сосредоточиться. Закрываю глаза и вижу тебя. Злюсь на себя. Шелеста просил не показываться мне, потому что он - напоминание о тебе. Избегаю твоих сестёр. Ори, садись на коня и поезжай сюда! Ты обещала всегда быть рядом, быть моей!"
В следующем сквозило тоской и болью. Заканчивалось оно приказом: "Немедленно вернись!"
"Я с ума сойду! Ори, сегодня ночью ты снилась мне. На тебе было нежно синее одеяние. Совершенно прозрачное. Я сорвал его с тебя. Целовал. Целовал шею, плечи..."
–
– зачитался письмом Шака, склонившись через моё плечо.
– Эй! Это глубоко личное!
– И очень интересное!
– собирался узнать о фантазиях короля в подробностях он.
Крайне увлекательное письмо довелось спрятать, сунув его за воротник, чтобы оболтус не достал. Я порылась в других бумагах, изъяла ещё пару и рассмеялась. Признания в любви чередовались с провокациями. Последние два письма отличались лаконичностью.
"Ориана, если ты не приедешь сегодня - я вышлю за тобой войско и Кроху! Они перевернут всё к верху дном, найдут тебя и приволокут! Ты же знаешь, своего друга - его ничто не остановит!"
"Дура!!!" - это я во втором прочитала. Одно слово на большом листе.
– Домой, домой, домой!
– приплясывал рядом Шака, пиная мешок с вещами, и меня за одно. Схватил меня, оторвал от земли, покружил.
– Эй!
– возник в дверях недовольный король.
– Прежде чем обнимать её, следовало одеться!
– Ой!
– опомнился Шака, лишь сейчас сообразив, почему его обдувает сквозняками со всех сторон. Отпустил меня, покопался в мешке, достал свои вещи, оделся.
– Я готов. Поехали!
– выдал он.
– Да, - кивнула ему.
– Только ты кое-что забыл!
– Что?
– спохватился оборотень.
– Канония упакуй!
– напомнила о механике. Шака откопал верёвку в мешке и пошёл за изобретателем.
Мы покинули монастырь в обед. Мастера вздохнули с облегчением. Особенно сэр Иориус Контис. Верон не знал печалиться ему или радоваться. Лишь Ивон определился - он грустил, оттого и провожать не пожелал. Рыцарь выглянул в окно, ограничился сухим кивком на прощание. Тайрелл улыбался. Я соскучилась по его улыбке и выражению зелёных глаз.
– Кстати, ваше величество!
– припомнилось кое-что неотложное, что следовало срочно обсудить.
– Да?
– повернулся он.
– Сам дурак!
Тай рассмеялся.
– Вы подходите друг другу, - констатировал Шака, и запел весёлую песенку. Каноний не в такт подвывал - оборотень его связал и тащил за собой, вроде груза.
* * *
Весна в Сулане - красивейшее время года. Природа расцветает, люди становятся добрее. Тепло исходит не только от солнца, но и от жителей восстанавливающегося города. Стоя в прохладной воде фонтана я могла думать только о тепле, потому что мои ноги мёрзли! А венчальная речь настоятельницы храма Великой Матери сильно затянулась. Самое смешное, что сама Великая стояла неподалёку, рядом с бабушкой, Веем и своим супругом. Она слушала бред, которым нас пичкали и подмигивала мне. Тайреллу жаловаться на холод не полагалось - правитель переносил подобные тяготы молча.
Я посмотрела на него: в светлом наряде, с венком на голове, улыбка до ушей, глаза блестят - в общем, влюбилась повторно. Порадовалась, что сей господин в расшитом камзоле на зависть дамам, теперь весь мой, причём официально. Мигом согрелась.
Мы омыли друг другу ноги, произнесли слова обрядовой песни, выпили из поднесённого бабушкой кубка. И тут, в финале церемонии, Таю поднесли маленькую золотую корону - женский вариант. Подняв её над моей головой, он произнёс:
– Ориана, наследница Селены Прекрасной и нашего уважаемого брата по крови и престолу Добрана Златоусого, отныне ты разделишь со мной ложе и трон, как законная супруга, как равная мне, как моя королева.
Я услышала, как Вей подавился. Только хотел подать голос, мол, не было Златоусого в моей родословной - и бабушка ткнула его локтем в живот. Ветренник отвлёкся. А Тай надел на меня корону поверх венка и обратился к толпе:
– Любите, почитайте, уважайте свою королеву, так как любите, почитаете и уважаете меня...
"И бойтесь! Бойтесь так, как никого не боялись, ибо злая и вредная у вас королева" - от себя добавила пару слов я. Правда, мысленно. Во всяком случае богам, ведающим думами людей, понравилось. Все четверо подавили смешки.
Тай окончил речь. Толпа ликовала и провожала нас во дворец. Под ноги летели цветы, на голову сыпались крупа, лепестки и, какой-то болван запустил рогаликом. Подозреваю, - как символом сладкой семейной жизни. Подозреваю, - этот болван - Фая!
Празднования и шумиха для нас с Таем закончились поздней ночью. Впрочем в городе веселье продолжалось. Гудели таверны, постоялые дворы. Нас, по крайней мере, оставили одних - для исполнения супружеского долга. Мы пользовались уединением ради тишины и отдыха: лежали на постели, обнявшись и разговаривали.
– А с чего ты взял, что моим дедом был Добран Златоусый?
– решила всё-таки выяснить я у своего законного супруга.
– Разве нет? Или колдун его опередил?
– изумился Тай.
– Нет. А для тебя так важна моя родословная?
– собиралась рассердиться я.
– Просто все считали, что...
Он сразу замолчал, когда увидел моё лицо.
– Та-дам!
– объявился из ниоткуда Вей посреди нашей спальни.
– А вот и я!
Тай опешил. Вытаращился на бога, собрался звать стражу.
– Ори, ты ничего не хочешь мне сказать?
– намекнул на неверность он.
– Хочу, - вздохнула я.
– Знакомься, это моё преданное. Дед-ветренник. Он же бог, властелин ветров, Вей.
– Ты даже не представляешь, в какую семейку попал!
– ухмылялся довольный собой родственник, протягивая руку королю.
– Бог, очень приятно!
– Что значит... бог?
– не верил собственным ушам Тай. А коварный Вей испарился и появился снова, уже разлёгшись на кровати между мной и мужем.