Пусть мята напомнит тебе...
Шрифт:
– Ты нужна!
– шептал властелин ветров.
– Только тебе. Только бабушке. Но я не могу терпеть боль сама, и делиться ею то же не хочу!
Ноги несли меня прочь от шума довольных жизнью и пьяных от удовольствия товарищей. Дома незнакомого города мелькали перед глазами, не отпечатываясь в памяти. Луна печально и отстранёно поглядывала сверху вниз. А я всё думала, как и чем заглушить боль, убивающую меня изнутри.
– Гляди, да эта ж одна из этих, амазонок!
– чужой нахальный голос прорезался сквозь мысли. Оторвав взгляд от каменной кладки дороги, я увидела трёх крупных, грязных мужиков, беззастенчиво разглядывающих меня словно я девица из салона.
– Уходи немедленно!
– прошипел Вей, но было поздно. Я уже поняла, что
Троица охочих до женской ласки насильников увеличилась до шести человек - компаньоны отделились от тени ближайших домов и сомкнули вокруг меня ряд. Я только облизнулась. Ощущение чего-то дикого, предвкушающего кровопролитие, проснулось. Оно такое же, как там в лесу, во время Единения. Пусть я совершенно точно отдавала себе отчёт, что не выстою в таком состоянии против шестерых амбалов... Но!
– Говорят, они просто жрицы любви в постели.
– Похвастался слухами кто-то из них.
– Ты будешь первым, кого примут в храме!
– голосом демона из ада пообещала я, забыв уточнить по какому поводу он в этом святом месте окажется. Я намекал на отпевание. Во всяком случае, меня поняли, и первые шаги были сделаны.
Вот она - чистая, настоящая боль! Тело изнывает, изгибается, терпит, отбивается, пока есть силы. Ломаются с жутким звуком кости. Мои кости... Красный, кровавый туман застилает глаза. Сознание покидает и наступает чудесный миг встречи с НИЧТО.
* * *
Вчерашнее или позавчерашнее "самолечение" отзывалась дичайшей болью в каждой клеточке моего несчастного тела. Пошевелиться казалось пыткой, причём особо извращённой. Я очень постаралась открыть опухшие глаза. Свет так и резал, впивался и пытался выколупать очи из глазниц. Я впадала в дрёму и снова из неё выкарабкивалась дня два. Когда стало немного легче, и веки уже открывались нормально, мне удалось выяснить одну важную деталь. Лежу я в светлом помещении с высокими потолками, на кровати (мягкой), голая, под одеялом (что немного успокоило). О финале душевной терапии я совершенно ничегошеньки не помнила. И думать не хотела! Вообще ни о чём! По этой причине, я блаженно уставилась в белый потолок, увенчанный красивейшими вензелями. Дом, любезно приютивший меня, принадлежал какому-то богатому. Только идея погасла, как уловив ход моих размышлений, скрип двери провозгласил о явлении хозяина. Это был высокий рыжеволосый молодой человек, с лицом в форме удлинённого овала, тонким носом, и кривящимися, словно от брезгливости, губами. Бледный, высокомерный, утончённый, одетый по последней моде в шелка, богатый. Короче, как минимум принц! Слишком уж Улиана напоминал. Подобрав край своего длинного расшитого золотом и драгоценными камнями халата, незнакомец расселся в кресле, стоявшем рядом с постелью.
– Вы всё же очнулись.
– Не слишком радостным голосом констатировал он, осматривая мою бледную физиономию. Ну согласна, не слишком привлекательно я выгляжу. А он, считает, что после такой передряги, был бы красавчиком? Ну если бы отсиживался на дереве вместо кукушки - то да!
– Где я?
– позволила себе поинтересоваться я, стараясь по возможности притвориться очень вежливой, благодарной и наивной.
– Вы во дворце его величества Донга. Я - кронпринц. Его высочество Гаюл.
– Гордо представился парень, и я чуть не подавилась хи-хи... то есть прочувствовала всю великую снизошедшую на меня честь. Он же продолжал.
– Недавно я стал свидетелем неприятной картины, неравного боя. Шестеро мужчин избивали женщину. Моё врождённое чувство справедливости, - (О да! Оно у него было. Но где-то очень глубоко закопалось!) - Не позволило мне и моим слугам пройти мимо. К тому же, в жертве я разглядел амазонку из свиты сопровождавшей дружину короля Тайрелла Первого.
Вот как. Значит, я зачем-то ему нужна. Иначе прошёл бы мимо, не вытаскивая своё хвалёное чувство справедливости из подвалов тёмной души. Что же задумал наш прекрасный принц? Интересно послушать. Но прежде, притворимся порядочной девочкой, и поиграем.
– Как я могу отблагодарить вас, сир?
– уставилась на него преданными глазищами, в надежде на доверие. И он действительно попался.
– Если позволит ваше здоровье, проведите этот вечер со мной. Вы станете моей компаньонкой на балу. Придёт мой личный лекарь и сделает что-нибудь с вашими синяками. Нам ведь нужно, чтобы вы выглядели прилично в обществе. Затем служанки принесут вам платье, помогут одеться и приведут в порядок. Я же посещу вас вечером.
– Тон не позволял отказаться, и мои раздробленные рёбра его совершенно не интересовали. Делаем вывод: мной хотят воспользоваться. Как минимум просто с помощью вульгарной амазонки шокировать публику новой диковинной игрушкой. И как максимум - выведать у меня компрометирующие факты о высокопоставленном госте, чтобы в дальнейшем было чем шантажировать. Амазонки же славятся умением выведывать информацию. Вот он и понадеялся, что мы тесно пообщались с Таем.
В ответ на сказанное я степенно проронила:
– Как пожелает мой спаситель!
Принц довольный моей покорностью вышел из комнаты, прикрыв за собой двери. Со мной остались тишина и собственные мысли... Ровно на несколько секунд, потому что примчался лекарь. Страшный мужик. Намазал меня какой-то гадостью. Всю! От ушей до пяток. Однако после его хитрый манипуляций и кремов, я разглядела себя в зеркале и отметила: синяков нет, кожа вполне свеженькая. Только дверь захлопнулась за искусником, как прибежали гомонящие служанки. Они всерьез занялись моей внешностью, намереваясь сделать из меня красавицу достойную их хозяина. Но даже шум десяти женщин смог перекричать голос одного единственного мужчины. Очень такого растерянного, напуганного мужчины, собиравшегося переломать носы, руки и ноги не пускавшим его охранникам (сдаётся мне, что не ради покоя несчастной побитой амазонки они стояли на пороге!).
– Это ваш друг?
– Бросилась ко мне молоденькая девушка.
– Он со вчерашнего дня требует увидеть вас. Оставить вас наедине?
Я кивнула, и уже через мгновение подле меня хряпнулся на колени очумелый вампир, вопя: "Деточка прости! Ни за что больше не оставлю!". Очень хотелось изобразить оскорблённую невинность, разыграть драматическую постановку "Умирающий лебедь", но удержалась. Шелест целовал мои руки.
– Прости, прости меня!
– убивался мужчина.
– - Почему не уехал? Ты же собирался?
– не забыла отомстить я.
Вампир уселся на полу удобнее, и печально рассматривал собственные ноги.
– Я... наговорил лишнего. Не хотел, чтобы ты шла за мной. А тебе итак было плохо, а я...
– Его мучили совесть, страх, что маленькая амазонка, которую он считал своей, никогда его не простит.
– Бросил меня!
– безжалостно припечатала я, заметив, как скривился от моих слов товарищ. Он прислонился головой к моей ладошке и шумно задышал.
– Ори, - прохрипел вампир, - если ты так этого хочешь, я женюсь на тебе хоть завтра.
Обещание вампира меня почему-то развеселило.
– Прости, но на завтра у меня другие планы. К тому же, сегодня твоя маленькая девочка идёт на бал с принцем! И, ещё одно...
– Я вдруг, поняла, что на мне не хватает кое-чего очень существенного, важного - небольшого кристалла. И я кое-что нашептала другу... Так - скромные планы на будущее.
Шелест ушёл, и его место заняли щебечущие на все лады служанки. Со мной никто не разговаривал и вообще можно сказать внимания не обращал. Просто женщины между обсуждением последней сплетни о привлекательной особе прибывшего свататься жениха макали меня в горячую ванну, мыли, обтирали какими-то очень приятно пахнущими маслами, после чего бесцеремонно впихивали в кучи юбок и непосредственно платье нежно голубого цвета. Но слишком откровенное, и с такими вырезами! А местами вообще с прозрачной тканью, не скрывающей ничего, и предоставляющей широкие горизонты для фантазии.