Пусть тебе будет стыдно
Шрифт:
Поскольку в настоящее время он часто напрямую с ними контактирует, это не покажется странным, если они вышлют ему сообщение. Когда она позвонила, сообщая мне об этом, настаивая, чтобы я как можно быстрее добралась на определенный адрес, имея при себе включенную камеру на своем телефоне.
Прибыв в «Хайат» в Мишавоке, я звоню Пейдж, заходя в лифт.
— Ты уверена, что это правильное место? Зачем ты отправила его в гостиницу? — спрашиваю я ее, нажимая на кнопку третьего этажа.
— Одна из моих подруг из колледжа закатывает девичник сегодня вечером. Я позвонила и сказал ей,
О нет.
— Пейдж, ты не…
Раздается звонок, возвещающий, что лифт прибыл на нужный этаж, двери открываются, и я уже слышу крики и свист, исходящий из номера в конце коридора.
— Ты можешь поблагодарить меня позже, сделав побольше фотографий!
Я отключаюсь и запихиваю телефон в карман, крики и аплодисменты становятся все громче и громче, чем ближе я подхожу к номеру 325. Глубоко вздохнув, я громко стучу в дверь, которая тут же распахивается, и женщина в диадеме и поясе, видно невеста, встречает меня с огромной улыбкой.
— Вау, еще один гость! Ты как раз вовремя, — визжит она, хватая меня за руку и таща за собой в комнату. Перед моими глазами появляется группа из двадцати пьяных женщин, сгрудившихся в круг.
Невеста должно быть отпихивает несколько из них в сторону и тянет меня вперед, в центр, и у меня просто отпадает челюсть, когда я вижу Гриффина, сидящего в гостиничном кресле полуголого по пояс, с розовым боа из перьев на шеи, при этом пытающимся убрать руки женщин, тянущиееся к пуговице его джинсов.
— Серьезно, дамы, это лестно, что вы считаете меня стриптизером, но мне действительно нужно вернуться к работе, — он пытается подняться с кресла, но пятеро женщин жмутся к нему со всех сторон, толкая его обратно, надавливая на плечи.
— Вау, вы, дамы, чудовищно сильные, — бормочет он, одна девушка опускается на колени перед его ногами и начинает расшнуровывать его ботинки типа Kid Rock’s Cowboy.
Мне действительно необходимо ему помочь. Все это кажется весельем и игрой, пока какая-то другая женщина не пытается его окончательно раздеть. Наблюдая за ними, я испытываю желания кинуться на них и оттащить всех от него. Честно говоря, я немного оторопела, увидев его без рубашки. У него нет шести кубиков… у него все девяносто, упакованные по пять, кубиков. И когда он успел сделать тату над левой грудью? В виде армейского знака армии США, и у меня появляется желание пробежаться пальцами по этому тату, а потом пройтись языком.
— Эм, простите, — громко говорю я, чтобы меня услышали все.
Меня никто не слышит, кроме Гриффина. Он поднимает глаза над головой какой-то женщины, на которой надета повязка с гигантским пластиковым пенисом, которая в настоящее время занята тем, что катается на его промежности, словно на моторной лодке, Гриффин вопросительно приподнимает брови.
Честно, лгать не буду я действительно чувствую стыд за свои действия именно сейчас, пока он смотрит мне в глаза. Вся
— Дамы! — я стараюсь снова крикнуть, но уже намного громче, насколько способна. Некоторые из них оборачиваются ко мне, не слишком довольные, что я заставила их переключить внимание от главного объекта.
Подняв руки в жесте пожалуйста-не-убивайте меня, я стараюсь все им объяснить.
— Простите, что прерываю, но этот парень действительно не стриптизер, произошло большое недоразумение. Вы должны позволить мне вытащить его отсюда, и тогда сможете продолжить свою тусовку, — объясняю я.
— Это что часть шоу? Думаю, что мы должны все вместе поиграть в это, разве не так сказала Пейдж? — шепчет девушка позади меня.
— Ооооо, она, наверное, тоже стриптизерша! Я никогда не видела женщин-стриптизерш! — кто-то кричит с другого конца комнаты.
Я начала судорожно качать головой, переключая на себя всеобщее внимание, предоставляя Гриффину возможность подняться с кресла. Он пробирается сквозь толпу женщин, которые непристойными взглядами рассматривают меня с ног до головы, я хватаю его за руку и тяну, чтобы он смог загородить меня.
— Сожалею. Клянусь Богом, я не имею ничего общего со стриптизом. Помоги мне выбраться отсюда полностью одетой, и мы объявим перемирие, — шепчу я ему в панике, потому что кто-то ударяет меня по заднице.
— Снимай одежду, подруга! — кто-то кричит опять.
Гриффин обхватывает меня за талию, притягивая к своему обнаженному торсу, и смотрит на меня с расчетливой ухмылкой.
— Итак, теперь ты хочешь объявить перемирие. Не думаю, дорогая. Мне кажется, что тебе следует сделать то, что просят дамы, снимай одежду! — говорит он.
Двадцать комплектов залпов, выстреливают в воздух, скандируя:
— Снимай! Снимай! Снимай!
Если не учитывать, что это самое унизительно событие за всю мою жизнь, я ничего не могу поделать — только наслаждаться ощущениями руки Гриффина, обхватывающей меня. Хочется свернуться калачиком на его теплом, наполовину обнаженном теле. Даже если он попытается бросить меня на растерзание волкам.
Я ощущаю чьи-то женские руки, пытающиеся расстегивать кнопки на моей облегающей черной рубашке, отмахиваюсь от них, и Гриффин наконец видит жуткую панику у меня на лице, наконец, решается прийти мне на помощь, вместо того, чтобы подначивать пьяных дам.
— Ладно, дамы, концерт окончен. Мы действительно должны идти, — громко говорит он, пробираясь сквозь толпу и утягивая меня за собой.
— Но мы хотим увидеть обнаженку! — кто-то пытается оспорить наше решение, и толпа начинает свистеть и улюлюкать.
Господи, кто же знал, что пьяные незамужние женщины такие злые?
Раздается стук в дверь, и Гриффин открывает ее, и я с надеждой читаю молитву, что это охрана отеля, потому что меня почему-то не покидает чувство, что эти суки не выпустят нас отсюда живыми.