Пусть всегда будут танки
Шрифт:
В общем, мы отстрелялись.
После того как, полуживые от усталости, мы выбрались из пункта управления, Черников в курилке поделился по секрету, что сегодня мы спасли репутацию своего экипажа. Дескать, нас хоть и сформировали одними из первых, но у нас не все шло гладко на тренировках по сравнению с командой того же Янсонса. Дескать, мы были далеко не в числе любимчиков у партийных бонз, но теперь, мол, мы задали жару…
Потом ко мне подсел Гагарин. Юрий Алексеевич был слегка во хмелю, однако по выверенным, скупым движениям и озадаченному выражению лица я понял, что он
– Привет, непьющий тракторист, – поздоровался он. – Василий, кажется?
– Так точно, – ответил я. – И вам – здравия желаю!
Гагарин скрестил на груди руки.
– Вася, давай без церемоний. Что ты там такое куришь?.. – Он принюхался. – Гадость же… – а потом неожиданно выдал: – Сегодня на рассвете всех поднимут по тревоге, мы передислоцируемся на малый полигон в тридцати километрах и там будем отрабатывать взаимодействие.
Я кивнул, молча ожидая пояснений. Ничего такого наш куратор не сообщал. Очевидно, готовился сюрприз.
– Наши начальники хотят посмотреть, как дистанционно управляемые танки сработаются с космонавтами, – продолжил Гагарин. – Ты ведь понимаешь, что ваших железяк недостаточно, чтобы установить контроль над Луной. Там понадобятся и люди.
Я снова кивнул. Безусловно, проще увидеть своими глазами и потрогать своими руками, мгновенно оценить обстановку и принять решение, чем полагаться на малокадровую систему телевизионной связи танков-роботов. Мы можем прикрыть высадку космонавтов, обеспечить охрану базы или патрулирование территории, для нас на Луне не нужно строить жилой комплекс, нет необходимости доставлять воздух, воду и еду. В то же время деликатная и наиболее ответственная работа достанется нескольким смельчакам.
– Ваш экипаж назначен работать со мной, – тихо сказал Гагарин. – Ты, Вася, вроде водитель? Сделай милость – не налегай на водочку.
Я поспешил успокоить космонавта:
– Юрий Алексеевич, я уже…
– Просто Юрий, – позволил Гагарин.
– Так точно, – невпопад ответил я и продолжил развивать мысль: – Пожалуй, я бахну чаю и пойду отдыхать.
– Правильно. – Гагарин хлопнул меня по плечу и поднялся. – Рад, что ты меня понял. Сработаемся, друг. Если что – я тебе ничего не говорил.
– Так точно, сработаемся…
Легко сказать – ничего не говорил. И Королев в нашу сторону смотрел, когда мы разговаривали, и Черников. Не говоря уже о двух незнакомых товарищах в одинаковых синих костюмах – те так вообще с Гагарина глаз не сводили.
И, честно говоря, я ожидал, что ко мне сразу подойдет кто-то из гэбистов, но пожаловал встревоженный командир экипажа.
– А что хотел наш небожитель? – спросил он с ходу.
Я юлить не стал.
– Говорит, что для нас припасены еще развлечения, советует не расслабляться.
– Принято – не расслабляться. – Прокофьев выдохнул. – Да я и так напрягся, Вась. Подумал, что тебя, чего доброго, в космонавты хотят переманить. Далеко бы без тебя мы не уехали.
– Какой из меня космонавт? – хмыкнул я. – Такой же, как из тебя. Космос для нас закрыли, брат. В военной машине мы – совсем другие винтики.
– Ну ладно, – Прокофьев отступил, – обойду наших, ненавязчиво отправлю смотреть «Спокойной ночи, малыши!».
Командир отошел. Но особого рвения ему не понадобилось. Наша звезда дня – Коля Горобец – принял на грудь так, что уже не вязал лыка, Апакидзе и Алиев вывели его из-за стола: в одной руке – рюмка, в другой – вилка с нанизанным опенком и сопроводили в номер.
Я поплелся следом.
Удобства в гостинице были на этаже – поди, не курорт. Так что я отстоял короткую очередь в уборную, а потом – в душ. После душа захотелось крепкого чаю, и я снова спустился в столовую. Оказалось, что самые стойкие все еще сидят за сдвинутыми столами. Тут были Сергей Павлович Королев, Черников, генерал-майор Тур, главный конструктор Бюро имени Лавочкина Георгий Бабакин – это он разрабатывал луноходы для мирной программы освоения Луны, и еще несколько незнакомых инженеров. Черников увидел меня и махнул ладонью, подзывая. Я поморщился в ответ, мол, хватит с меня посиделок. Но Черников замахал еще настойчивей. Я побоялся, что он перевернет графин с коньяком и подошел.
– Я всего лишь хотел чаю, – сказал так, чтоб услышал только он.
– Садись, тебе нальют, – не терпящим возражения тоном ответил конструктор.
Пришлось сесть между Черниковым и генерал-майором. Только сейчас я увидел, что столовые приборы исчезли, и перед начальством лежат исчерканные бумаги. С рюмочкой сидел только Черников да один из незнакомых инженеров. Королев и Бабакин пили чай, а генерал-майор – что-то мутное из граненого стакана. Рассол! – догадался я мгновение спустя.
– У нас здесь мозговой штурм, Василий Алексеевич, – сказал Королев. – Посидите с нами минут десять. Во-первых, нам интересно ваше мнение, как практика, во-вторых, я надеюсь, что вы сможете подать кое-какие свежие идеи, поскольку вы еще не замылили глаз.
Насчет свежего взгляда – это он хватил. Честно говоря, завалился бы в койку и дрых, пока не позовет сирена. И какого лешего меня понесло за чаем…
– Я создал множество ракет, – продолжил тем временем Королев. – Но сейчас меня интересуют исключительно лунные танки. Ими я и планирую заниматься до тех пор, пока есть силы.
– Мы пытаемся набросать перспективу развития этой технологии на ближайшие десятилетия, – сказал Бабакин. – Безусловно, нужны будут новые корпуса и новые пушки.
– Мы говорили о рельсовых пушках, – подхватил Черников. – В них снаряд разгоняется за счет перехода электрической энергии в кинетическую.
Я сделал умное лицо.
– Ну, Семен Степанович, – протянул Королев, – рельсотроны – дело не столь отдаленного будущего, как, в общем-то, всякие лазерные и плазменные пушки, а нам бы хотелось обсудить что-то совсем уж невозможное, совсем фантастическое… Чтоб проложить дорожку к этому невозможному. Не осилим мы, так сделают потомки.
На минуту воцарилась тишина. Все листали записи, отхлебывали из чашек, хрустели легкими закусками. Один я сидел как дурак – без чая и без бумаг.