Пусто: пусто
Шрифт:
«И почему я раньше не ходила в ночные клубы! — ругала себя г-жа Можаева, выруливая на Ленинградский проспект. — Оказывается, там тусуется не только обкуренная молодежь, но и очень интересная публика. И знакомиться совсем не сложно — надо только захотеть!»
Настроение портило только одно обстоятельство: предстоящая встреча с родней Соловьева. Но Люся была так воодушевлена прошедшим вечером, что решила отнестись к этому испытанию с юмором. Тем более что у нее есть план. Соловьев еще пожалеет, что так опрометчиво предложил ей, с позором выгнанной из его дома Люсе, сыграть роль его примерной жены! Он получит такую жену, которую не видел даже в самых страшных
Люсенька припарковалась во дворе соловьевской «сталинки». В его окнах горел свет. Уже на лестничной клетке г-жа Можаева почувствовала запах жареной на шкварках картошки и тут же догадалась, откуда он исходит. Когда она открыла дверь ключом, выданным ей накануне, то убедилась, что ее догадка была правильной.
Семейство Соловьевых в полном составе сидело у телевизора, уминая ту самую пахучую картошку, и смотрело какой-то дурацкий боевик.
— Ну здравствуй, невестка! Наконец-то появилась! — завопила на всю квартиру Валентина Ивановна.
Отец «суженого» тоже промычал что-то приветственное и нечленораздельное, не вставая с кресла. Должно быть, он уже и здесь успел наделать «хованок». Соловьев бросился помогать Люсе снять курточку. Если бы он всегда был таким галантным!
— Ну как твои иностранцы? — уставилась на г-жу Можаеву г-жа Соловьева.
— Иностранцы? — недоуменно переспросила Люся. — Какие иностранцы?
— Ну те самые, которым ты сегодня ночную Москву показывала, — заподмигивал ей Леха. — Которые из Франции приехали через ваше турагентство.
— А! Эти? — поняла игру Люся. — Отлично. Водили меня сегодня в ресторан «Прага», а один даже замуж звал. Граф, между прочим. Свои виноградники в Бордо имеет.
В другое время г-жа Можаева, конечно, принялась бы заверять родственников, что иностранцы были старые и скучные и что она ужасно хотела поскорей улизнуть от них домой, чтобы увидеть своего родного Соловьева и накрутить котлет для его матушки. Но сейчас Люсе нечего было терять.
— Неужто? Прямо замуж? — совершенно искренне изумилась Валентина Ивановна. — И ты отказалась?
— Нет, обещала подумать, — важно ответила Люся. — Не каждый день, чай, графы замуж зовут.
Люся ожидала, что Валентина Ивановна сейчас начнет причитать и повелевать бросить такую работу, на которой всякие посторонние мужики могут на нее, Люсю, заглядываться, в рестораны ее водить и замуж звать. Но старушка сегодня почему-то была удивительно мирно настроена. Она всплеснула руками, ткнула сына в бок и по-доброму засмеялась:
— Ай да Леха! Ай да сукин сын! Ты смотри, какую девку отхватил — сам француз на нее позарился. Ты смотри, не обижай, а то уедет от тебя в виноградники, будешь потом локти кусать! Ну? Давай-ка, Людочка, к нам — телевизор смотреть. Картошечки будешь?
— Нет, спасибо. Я просто объелась фуа-гра в «Праге», я же вам говорила! — лениво
Кадры боевика показались Люсе знакомыми, она напряглась и вспомнила: ба, да это же те самые «Голодные мертвецы», которых она переводила неделю назад! Однако ж, быстро на телевидении работают — уже и дублировать фильм успели! Что Соловьев ненавидел больше всего в жизни — так это когда ему рассказывали финал фильма, который он собирался посмотреть, или сообщали кто убийца в детективе, который он еще не прочитал. Отличная возможность сделать пакость!
На экране второстепенный герой, но «хороший парень» крался на цыпочках по заброшенному складу. Звучала тревожная музыка. Парень время от времени нервно оглядывался.
— Сейчас, когда он до красных ящиков дойдет, из-за них выскочит одноглазый мертвец и откусит ему руку, а потом высосет мозги! — нарушила напряженную тишину г-жа Можаева.
— Люся! Ну кто тебя просит! Помолчать до конца фильма не можешь? — озверел Соловьев.
— И вообще у мертвецов тут самое логово, на этом складе, — не унималась Люся. — Сейчас, когда главный герой, Джонни, кажется, его зовут, прибежит сюда спасать своего друга, они его очень сильно потреплют! Он им, конечно, тоже задаст. Одноногому мертвецу он отрубит вторую ногу. Мотоциклисту без головы спустит шины, и тот разобьется, не справившись с управлением. Висельника он попытается утопить в бочке с бензином, но тот выплывет обратно. Тут Джонни вспомнит пословицу «кому суждено быть повешенным, тот не утонет», набросит ему на шею лассо и вздернет на арматуре. Вот. В конце концов, он догадается сложить из бочек с бензином крест и поджечь. Интересно, а откуда здесь бочки с бензином, на заброшенном-то складе? Но от этого огненного креста вся мертвечина провалится назад под землю, — закончила довольная собою Люся.
Лицо Лехи налилось краской, вначале он мычал, потом заткнул уши, но, очевидно, Люсины слова все-таки долетали до него. Когда г-жа Можаева закончила спич, вид у Соловьева был такой, как будто бы он только что вышел из бани для гомосексуалистов: брезгливый, усталый и агрессивный одновременно.
— Спасибо, дорогая, — со всем возможным сарказмом выдавил он. — Ты знаешь, как сделать мне приятно. И что мне теперь, переключаться на другой канал? — Леха с отрешенным видом защелкал кнопками на пульте, глядя невидящими от горя глазами на экран.
— Давно пора! — обрадовалась Валентина Ивановна. — Люсенька! Ты просто умница! Я уже битый час уговаривала его переключиться на другой канал с этого проклятого фильма, и у меня ничего не выходило. А ты пришла — и за пять минут его уговорила! Молодец, девочка! Придумал тоже — гадость какую-то смотреть! Вот по третьему каналу хороший фильм про колхоз, про деревню показывают. Это ничего, что он черно-белый, зато люди какие там, правда, Люсенька? Ты ведь знаешь, я сама деревенская… — и старушка принялась бубнить что-то там про рожь, силос и сенокос.
Люся ехидно посмотрела в сторону Соловьева и про себя подумала: «Хотела как хуже, а получилось как всегда! Все-таки, наверное, никогда я не научусь делать стопроцентные гадости».
Но Леха больше не сказал своей «невесте» за вечер ни слова. Молча пристроился на диванчике рядом с их когда-то общей кроватью и сразу захрапел. Люся же вольготно раскинулась на двухметровой постели, открыла по привычке любовный роман и погрузилась в грезы, представляя на месте главной героини — молодой, красивой и умной — конечно же, себя. А в главном герое она с каждой страницей находила все больше общего с ее новым знакомым Андреем.