Пустошь
Шрифт:
Я понимал, что прежде чем сдохнуть, они снимут с меня кожу, переломают каждую кость в моем теле и только потом, и то не факт, окончательно добьют меня. Это неизбежный конец, я видел это по их взглядам. Поэтому повернулся к Авроре и заговорил громче:
— Я получил даже больше, чем рассчитывал, — я засмеялся хриплым голосом.
Ее веко задергалось, в глазах вспыхнул огонь. Вот так, детка, давай. Мне надо было вызвать ее эмоции. Я знал, что она поступит правильно.
— Кто знал, что милая Аврора мастерски умеет отсасывать член? Детка, у тебя нет рвотного рефлекса, это же блять самый настоящий подарок. Так что, да, я получил от вашего ебаного города все, что планировал, — мой хриплый смех резал мне уши — Милая, тебе понравилось? Можешь не отвечать, я видел, как
тебе нравилось.
Головы присутствующих дружно повернулись в
Глава 1
Песок прилип к моей липкой коже. Кажется, на теле больше нет места, куда бы он не проник. Я просто ненавижу песок, я ненавижу жару, я всей душой ненавижу пустыню. Я подняла голову к небу, прикрыв глаза рукой от яркого солнца. На всем горизонте ни облачка. Из моих измученных легких вырвался вздох. Горячий воздух обжег мне ноздри. Я повыше натянула платок на нижнюю часть своего лица, смахнула волосы с потного лба, затем перехватила рюкзак и зашагала дальше.
На горизонте виднелись очертания гор. Мне нужно было добраться туда до наступления темноты. Мысль застрять одной посреди пустыни еще и ночью нагоняла на меня тоску и заставляла передвигать ноги быстрее. По моим подсчетам шагать осталось часа четыре, солнце сейчас над головой, значит есть шанс, что ночь я проведу в относительной безопасности.
Приблизительно через пару километров показалась заброшенная станция. Забор, который когда-то огибал весь периметр, был частично разрушен. Местами вообще зияли огромные дыры, казалось, что кто-то кусками выгрызал себе путь наружу. Я осторожно подошла к одному из проломов. Горы песка утопили здание наполовину, засыпав окна первого этажа. Сильный ветер и солнце стерли краску с фасада, главные двери были широко распахнуты. На крыше виднелись остатки спутниковых антенн и систем связи.
Я постояла пару минут по максимуму напрягая свой слух. Не услышав ничего, что заставило бы меня насторожиться, я стала быстро огибать здание по правой стороне. Под ногами попадались остатки мебели, разбитые стекла, стояла брошенная техника. Все ржавое и засыпано тоннами желто-белого песка.
Я вытащила пистолет с кобуры и сняла с предохранителя. Сюрпризов я не ждала, но береженного, как известно, бог бережет. Наконец показалась дверь черного хода. Она висела на одной петле и вот-вот собиралась рухнуть. Пригнувшись, я пролезла внутрь, едва не зацепившись рюкзаком за дверную раму. Мысленно чертыхнувшись, я встала с колен, стянула платок с носа и огляделась. Впереди была лестница на нижний уровень и еще одна, которая вела на верхние этажи. Мне нужен был склад, поэтому я свернула на лево и стала спускаться по ступенькам, стараясь не наступать на осколки и битый кирпич. Свет с улицы мало проникал в подвальное помещение, уцелевшие окна были завалены песком, пришлось вытащить фонарик из бокового кармана. Щелкнув кнопкой, я медленно стала водить лучом света по стенам. Напротив показалась облупившаяся краска на стене, которая информировала, что спустилась я на минус первый этаж. Значит теперь надо повернуть направо и двигаться в сторону складов.
Стекло хрустело под моими ботинками. Не выпуская пистолет с правой руки, я старалась быстрее пройти коридор. Глухой удар заставил меня остановиться. Я выключила фонарик и присела на корточки. Глазам требовалось время, чтобы привыкнуть к темноте. Если бы я могла шевелись ушами, я бы ими шевелила, настолько напряженно я вслушивалась, пытаясь уловить движение в кромешной темноте. Прижавшись спиной к стене, я мысленно выстроила план подвала. За моей спиной лестница, впереди коридор уходит метров на десять вперед. По левой стороне располагались три двери. Дальше шло большое помещение, что-то вроде вестибюля. Оно было наполовину засыпано песком, который проник внутрь через разбитые окна. Повторный удар заставил мою голову повернуться в сторону ближайшей открытой двери. Стараясь не шуметь, я медленно выпрямилась вдоль стены. Крепче сжав рукоять пистолета, начала переставлять ноги, двигаясь вдоль правой стены. Дверь в первое помещение была полностью снята с петель и лежала в проходе. Я осторожно перешла на левую сторону и выглянула из-за дверного косяка. Помещение было набито коробками, железной техникой непонятного назначения, в углу стоял стол, окна были заколочены изнутри какими-то досками. С последнего моего визита сюда ничего не поменялось кроме одной маленькой детали. На столе лежало тело, вокруг которого двигались две тени. Судя по запаху, тело лежало тут довольно давно. Я пробежалась
Медленно, без резких движений, я потянулась к нагрудному карману на жилете, засунула фонарик и достала глушитель. Прикрутили его, затем вытащила с набедренного чехла нож. Снова раздался глухой удар. Аккуратно высунувшись из дверного проема, я попыталась разглядеть источник звука. Тени замерли, склонившись над столом. Я уже знала, что они делают. Это так называемые привитые. Люди, которые мутировал со временем в результате массовой вакцинации. Вакцина была непроверенная, экспериментальная, что привело человечество на грань большой беды. Дальше беды будут сыпаться как из рога изобилия, в результате чего человечество находится там, где я сейчас. Не конкретно в этом подвале, а в полной жопе, если быть совсем уж откровенной.
Привитые со временем стали испытывать тягу к человеческой крови, их гены начали мутировать. Поэтому ученые решили вколоть им еще одну вакцину, способную излечить от побочек после первой. И тогда наступил полный пиздец. Стоит ли говорить, что вакцины никого не излечили? Привитые начали стремительно деградировать, потеряли членораздельную речь, стали в большей степени передвигаться на четвереньках. Мужские особи облысели полностью, женские — частично. Глаза заволокло мутной белой пленкой, их цвет уже не определить. Спустя годы, произошли изменения с лицевым скелетом. Нижняя челюсть выдвинулась вперед, наружные ушные раковины отпали, оставив только дырки. Помимо крови по вкусу привитым пришлось и сырое мясо. При чем абсолютно не важно чье именно мясо жрать.
Вот и сейчас две твари устроили себе пикник, вгрызаясь зубами в тело на столе. Периодически одна из особей стучала оторванной головой по столу, высасывая остатки мозга. От такого зрелища хотелось блевануть.
Как бы мне не хотелось наслаждаться шоу, которое развернулось передо мной, мне надо было двигаться, солнце продолжало садится. Я продвинулась чуть вперед, стараясь не задеть дверь, которая лежала в проходе. Одной рукой я бросила нож в ближайшую тварь, второй нажала курок туда, где по моим предположениям, должна быть голова привитого. Нож конечно не убьет тварь, но замедлит. Так и вышло, один с глухим стуком упал на пол, второй начал крутится на месте, пытаясь вытащить застрявший нож. Вторая пуля вошла ему аккурат в черепушку. Я двинулась вперед, вытащила нож с мертвой туши и вытерла его платком. Платок пришлось выкинуть, нож сунула обратно в бедренную повязку. Прикрыв нос и рот рукой, я включила фонарик и посветила на стол. Судя по внешнему виду, это был кто-то из отбросов. Даже не знаю, кому тут повезло больше. Отбросы не славятся своим гостеприимством. Если говорить простым языком, то они каннибалы, только более цивилизованные, чем привитые. В любом случае, встретить ни тех, ни других мне не хотелось.
Я вышла из комнаты и двинулась вперед, стараясь прислушиваться к звукам. Хруст мусора и камней под ногами заглушал все остальное. Впереди показался вестибюль. Песка в нем прибавилось еще больше, что заставило меня задуматься, через какое время проход будет полностью перекрыт. Дальше по коридору была железная дверь с кодовым замком. Я ввела цифры и вошла внутрь. Закрыв за собой дверь, я проверила замок, после чего смогла выдохнуть. Дверь железная, ни одного окна, значит незваных гостей тут можно не опасаться. Двигаясь гораздо быстрее, я подошла к полке, сняла пару аккумуляторов, сунула в рюкзак вместе с десятком раций и батареек. Это одно из мест, где были большие запасы аккумуляторов, необходимые в моем поселении, а также рации, системы связи и возможность связаться с другими поселениями. Я прошла к дальней стене и запустила коммуникатор. Когда загорелась зеленая кнопка я напечатала краткий отчет за неделю. В него входят любые изменения в поселении, а также сведения о всех вылазках за пределы территории.
Отчет отправляется еженедельно в главный лагерь, расположенный на севере страны. Если отчет не поступает, кто-то с лагеря приедет на проверку. Путешествие рискованное, поэтому было так важно отправлять данные строго по расписанию. Конечно, в нашем лагере тоже были системы связи, но горы часто создавали помехи и многое не доходило до адресата. Эта станция была оборудована усиливающими связь приемниками, которые работали без перебоев. Как только пришел отчет о доставке сообщения, я встала на ноги и потянулась всем телом. Спина предательски захрустела.