Пустотник
Шрифт:
— Чё за маски-шоу? — указав на полицейских с автоматами, поинтересовался Виктор.
— Подкрепление, — пожал я плечами. — Глеб Егорыч подстраховался.
— Как всё прошло? — это спросила уже Настя.
— По плану. Были бандиты, и нет бандитов.
— Значит все же твоим словам можно верить… — задумчиво протянула девушка.
— А фокус с пулей тебя не убедил?! — воскликнул Витя.
— Он никого не убедил, — посмотрела на него Настя. — Мы тут и не такое видели.
— По дороге расскажешь, и не только про это, — сказал я. — Кто поведет? Глеб передал, что позже подъедет.
— Я поведу, кто еще? —
Отъехали от усадьбы и блондинка, набрав скорость, принялась пересказывать еще одну сказку. Талант у нее, однако, что ни сказка, так мрачная и совсем не детская история про очень взрослую жизнь, в которой море крови, слез и мрак в душе. И весь этот винегрет справлен щедрой щепоткой мистики.
Начала девушка с рассказа о детстве своего отца. Родителей тот своих не знал, его подкинули в детдом. Мальчик рос сильным и выносливым. Не по годам сильным. Обычная детдомовская жизнь привела его сначала в армию, а потом и в банду. Вкусив блатной жизни, Баюн загремел на трешку в места не столь отдаленные и оттрубил ее от звонка до звонка. А после взялся за ум. Встретился ему один правильный зэк на зоне, что сумел вправить мозги юному дарованию. Зэк не простой, ну да об этом позже. Выйдя на волю Баюн устроился на работу, а после так и вовсе уехал в Норильск на заработки, где и повстречал будущую мать Насти.
А вот теперь отдельно надо остановиться на факте того, что когда наш еще юный Мстислав попал в тюрьму и повстречал там своего наставника, именно в этот момент он прозрел. Не в плане того, что до этого он плохо видел, и ему там вылечили зрение, нет. У него открылся так называемый третий глаз. Вернее, ему его открыли. И открыл этот самый наставник. Загадочная личность, как я понял из рассказов Насти. Причем наставник сразу объяснил юному Мстиславу, что не всякого человека можно обучить тому, чему он его сейчас учит. Так или иначе, Баюн начал учебу. Опять же без подробностей, мне пояснили, что он начал «видеть» людей по-другому. Экстрасенсом заделался, ага.
А потом в город пришел Тёмный. Вот вообще не понимаю, кто это был, рассказ девушки был так сильно косноязычен, она перепрыгивала с темы на тему, повествуя сначала об одном, потом о другом, что я иногда терял нить повествования. Но я не перебивал. Это попробовал сделать Виктор, но на него так шикнули, что он благополучно заткнулся. Вот и я не стал уточнять, тем более это было не так уж важно. Я совершенно точно знал, что случится вскоре, и то, что от всевозможных темных серых и серо-буро-малиновых скоро будет не протолкнуться.
Так вот Темный. Явно сектант, или еще кто подобный. Жертвоприношения тот приносил ежедневно, причем резал не кошек, собак или свиней, а людей. И вот на такое вот жертвоприношение случайно попал Баюн. Ну как случайно, шел по улице и увидел странного человека, имеющего ауру похожую на темно-черный сгусток. Молодой был да юный, вот и проследовал за колдуном. А тот был хитрый и явно проживший долгую жизнь, слежку учуял. Да и приголубил в одной из подворотней Мстислава по головушке куском арматуры. Только вот не угадал колдун, на кости Баюн тоже крепок оказался. Обиделся на такое с ним обращение, да и врезал Темному по кумполу в ответ. Тот такого не перенес и сознание потерял. А там уже и доблестная милиция подоспела. Так и познакомились
Познакомились и как-то сразу нашли общий язык на ниве странных дел случающихся в Норильске и его окрестностях. Много чего у них было за годы дружбы. И шаманы залетные, и ведьмы с шабашами. И всех их находил Баюн своим экстрасенсорным восприятием мира.
С третьим участником моего собеседования Баюн познакомился относительно недавно, лет десять назад. Свел их вместе Глеб, знающий не понаслышке о возможностях Мстислава. Так вот Иван Муратович, один из командиров воинской части расквартированной в Норильске приболел сильно. Так вот Баюн его вылечил. Такое он тоже умел. Хилер не иначе. Вот с тех пор эта троица и вела так называемые подготовительные работы к чему-то нехорошему. А о том, что что-то грядет, Мстиславу рассказал его наставник, с которым его снова пересекла судьба лет шесть назад.
Еще Настя в своем рассказе немного упомянула про свою мать. Та уехала из Норильска лет десять назад и сейчас жила в Штатах. Хотела забрать с собой и дочь, но та встала в штыки и ни в какую не захотела бросать отца. Почему? Да потому что чувствовала с ним связь такую, что ни у каких родителей и детей не бывает. Дар отца передался и дочери. Вот так вот. И хотя умела и могла сейчас Настя немногое, но зато силушкой обделена не была.
— Вот такие пироги с котятами, — закончила свое повествование девушка.
— Услышал бы такое раньше, ни за чтобы не поверил, — хмыкнул Виктор. — Насть, до бара доедем, ты нас еще раз покормишь?
— Это вряд ли, — с сомнением покачала головой девушка. — Сейчас такое начнется, не до готовки будет.
— Так у вас же персонал-то есть? — удивился мой друг.
— Они часа через два только придут, мы раньше четырех не открываемся обычно. А сейчас так вообще наверно отец выходные объявил.
— Плохо, — вздохнул проголодавшийся Витя.
Доехали до бара и поднялись в тот же зал на втором этаже. А там уже вовсю кипела работа. На сдвинутых столах были расстелены карты Норильска и ближайшей местности. Над ними склонились и что-то изучали человек семь, наверное.
— Если подача газа перекроется, то мы сможем перевести ТЭЦ на дизельное топливо, — задумчиво выдал мужчина лет так шестидесяти с полностью седой головой и в больших очках.
— Запас газа какой? — спросила у него женщина лет сорока.
— Сутки. Потом надо будет переводить на резервное питание, — немного подумав, ответил он.
Нас заметил Баюн и приветливо махнул рукой, приглашая к столу.
— Что скажешь, Дима? — он кивнул на стол с картами.
— А что я должен сказать, Мстислав Игоревич?
— Ты обещал поделиться с нами информацией. Той, что возможна. Делись.
— Мы еще не пришли к согласию, — покачал я головой. — Что получу я, мне до сих пор не ясно.
— Молодой человек, — обратился ко мне седой, протирая свои очки, — вы видимо не понимаете всю сложившуюся ситуацию. Нам жизненно необходима информация, та, которой вы располагаете, а вы тут торговаться решили. От этого же зависят жизни людей! Неужели вы не понимаете?
— Как раз-таки я понимаю всю ситуацию. Лучше, чем кто-либо из здесь собравшихся. Но забесплатно работать не буду, уж такая у меня натура. Предложите мне достойную оплату и я полностью ваш.