Пустотный Рыцарь
Шрифт:
– Если хочешь сбежать, щас не лучшее время. Мы в центре Южных Пустошей. До Северных Врат…далековато.
– Я просто захотела выйти на улицу. – Мэри также оперлась на стену и сложила руки, сделав невозмутимый вид.
Так они вдвоём и стояли, чувствуя кожей холодный и сухой ветерок. Мэри выдохнула полной грудью и посмотрела через окно рядом на макушку Нейта. А после устремила взор вдаль. Там лишь была пустыня. Красный песок. Скалы. Звёзды, которые поразительно хорошо были видны. Прямо как у неё дома. Не то, что в городе. Ей стало тоскливо.
– Как ты себя чувствуешь? – вернул её из мира тоски Алан.
– Как-то странно такое
– Не ёрничай. У меня такая работа. К тому же, теперь мы товарищи.
– Товарищи? Быстро же ты сменил своё мнение обо мне.
– Я и не менял. Обстоятельства так сложились. А по поводу сжигания… кое-кто сначала меня отлупил, а потом приставил нож к горлу, так что…мы квиты?
– Ладно. Квиты. – развела Мэри руками, – А как вы выбрались из Колизея, кстати?
– Нас отпустил Игнавус.
– Просто отпустил? То есть, я могла никуда не пытаться сбегать?
– Думаю, что да.
– Ну хоть Карелин с собой прихватила.
– Ты про ту рыжеволосую? Врач нам очень даже пригодится. Кто знает, что нас ждёт здесь?
– Что будем делать дальше?
– Старый каирхатсу пообещал нас довести до Северных Врат в обмен на помощь со спасением этого седого подростка. Так что, полагаю, просто…ехать вперёд?
– Раз уж мы товарищи, вы же не сдадите меня Церкви?
– Отец точно сдаст. Особенно после того, что ты устроила на арене.
– А ты будто не хочешь? – с насмешкой спросила Мэри.
– Нет. – Алан ответил спокойно, но на его лице всё равно снова прочиталась обида. Мэри это заметила, от чего ей стало неловко.
– Как мы сюда попали? В Колизей. В Южные Пустоши.
– Не знаю. Последнее, что я помню – вспышка от этого…Сербо. И всё. Энди говорил, что нас нашёл конвой венаторов на какой-то…плите. Думаю, это был кусок крыши.
– Этот Сербо…Он говорил что-то про «шаг навстречу к Краю» …Что он имел в виду? И зачем переместил нас сюда?
– Не знаю. Кто бы он не был, он очень опасен. Надо поскорее вернуться в Северные Врата и предупредить Церковь и Гвардию о нём.
После снова оба затихли. Алан имел что-то интригующее в себе для Мэри. Его спокойствие и размеренность находили отклик в ней. Ей хотелось его разговорить, хотя сама она была далеко не из болтливых.
– А почему ты не хочешь сдавать меня Церкви?
– Потому что ты не одержима.
– С чего ты вдруг так решил?
– То, что ты показала в Колизее, было достаточно. Это не способности одержимых. Это нечто другое. Я пока не вижу в тебе опасности, так что мне бы не хотелось, чтобы Церковь или акранумы ставили на тебе эксперименты.
– А они этим занимаются?
– Они занимаются этим над всем, что не понимают. Слышала когда-нибудь об Итами Шине?
– Нет.
– Ну…В другой раз расскажу.
– Раз уж я не одержимая, почему отец хочет меня отвести в Церковь?
– Ты создаёшь аномалии в фибре. Такие аномалии обычно создают одержимые. Даже если ты не одержимая, ты представляешь огромную потенциальную опасность. Для отца Александра безопасность – самое важное.
– А что для тебя тогда самое важное?
– Чтобы люди не страдали. Тебе стоит отоспаться. Завтра нас ждёт тяжёлый день.
– Тебе тогда тоже.
– Мне места не хватило. – улыбнулся Алан.
– Можешь поспать на моём месте. Всё равно мне не спится.
– А вдруг ты всё-таки одержимая, которая только этого и ждёт? Не-е-е-е. Я постою на страже. – начал
– Тогда я буду ждать, пока ты сам уснёшь. – хитро улыбнулась Мэри.
– Договорились.
Ночью битва в Грандисе постепенно затихла. Корабля высших уже не было видать, как и демонов с къюэрами. Лишь каирхатсу, которые хоронили своих павших собратьев. Мирные жители до сих пор в страхе прятались в своих домах, почти не защищавших их ни от чего, но создававших иллюзию безопасности. Но вот, посреди тёмной улицы, где когда-то стояли дома, но щас лишь было пепелище, стоял человек в половинчатой чёрной маске. На ней были выгравированы ломанные линии от подбородка, проходя через глазное отверстие, до верхнего правого угла. Вместо второй половины были лишь бинты, полностью закрывавшие лицо. Человек присел возле одного из трупов высших.
«Отверстие в голове ровное с чёткими краями», – говорил человек сам с собой. Голос был его низок и суров, – «Чуть дальше маленькая, но глубокая дырка. Словно что-то воткнулось на большой скорости под углом. Видимо, это было то же самое, что и убило этого солдата. Суперпрочный шлем высшего, обладающий вдобавок энергетическим полем, был так легко проткнут насквозь? Напоминает "священные колья" инквизиторов. Но что здесь мог делать инквизитор? Интересно...», – он встал, поднял голову к небу и закрыл свой единственный карий глаз, – «Чувствую. Аномалия в фибре. Почти рассеялась, но ещё можно учуять. Можно отследить. Скорее всего, высший пытался напасть на цель. Но ему почему-то решил помешать инквизитор. Или кто-то, использующий схожий Ош. В любом случае, проблема. Видимо, задача будет чуть сложнее, чем я думал».
Где-то в 6 часов утра в Высоком Дворце стоял на балконе Его величество король Северных Врат Анрих II Суприм, наблюдавший за городом Холи-Грейтнесс. Тот был столицей государства, символом его красоты и величия. Изумительные 9-этажные дома с необычайной и разной архитектурой каким-то образом умудрялись сочетаться с друг другом и редкими небоскрёбами. Пылающий свет Хоуку придавал виду теплоту и уют. Но всё это не шло ни в какое сравнение по грандиозности с Высоким Дворцом. Большущее светло-розово-лиловое здание было неописуемо в сложности и заковыристости своего дизайна. Извилистые части здания переливались, входили и выходили из друг друга, подобно змеям, а иногда и вовсе разделялись, образовывая тем самым пустые круги или что-то на подобие лепестков цветов. Ближе к навершию они постепенно превращались в нечто похожее на гигантское острие клинка. И всю эту конструкцию облепляли узоры колокольчиков, а также неоновая голубоватая подсветка.
Сам Король Анрих соответствовал сооружению, в котором проживал. Был не высок, но и не низок, имел идеальную медовую кожу, пышные ресницы, под которыми прятались золотые утончённые глаза, островатый, но аккуратный нос и изысканные заострённые губы. Несмотря на свой не молодой возраст в 41 год, черты лица были его гладкими и ровными настолько, что даже самые молодые и прекрасные девушки бы обзавидовались. На голове его были длинные, волнистые, пышные серебристые волосы. На нём был одет роскошный чёрный сюртук с золотыми пуговицами и узорами всё тех же колокольчиков. А под ним была белая рубашка с синей-золотой бабочкой. Туфли были тоже синими, а вот их шнуровка была уже жёлтой. Брюки были чёрными, однако и в них была изюминка: вдоль штанин шёл золотой шов. Одним словом, король был пёстр и претенциозен.