Путь (2 книга - 6 книга)
Шрифт:
Это ещё хорошо, что ферма рядом. Почти рукой подать, да на тот берег перебраться. Вечером мы завалим лодку своей добычей и перевезём к Плаву. Он платит за эти вязанки упругих и сочных плетей. Зеленушка за десяток. Так себе выходит в итоге за целый день усилий. И никуда не деться от этой работы. Но нужно двигаться вперёд понемногу. Как в тренировках. За эти дни я хоть немного научился смотреть куда нужно. О чтении следов речь пока не идёт. Но для меня успех очевиден.
А вот с остальным не всё так гладко. Я попробовал отказаться от узлов для техники Шипов и сосредоточиться на простых, без окраса стихии. Тех, что требовались мне для набора разведчика
Мое возвышение начал замедлять недостаток энергии. Это в Поясе-то, который еще недавно пьянил меня своей силой, как вино алкаша Орикола. Первая преграда возвышения Воина. Та самая, о которой говорил старик Кадор. Мало иметь большое средоточие. Нужно суметь еще заполнить его. И в восстановлении у меня особых преимуществ перед тем же Гуниром нет. Потратить всю накопленную энергию выходило за час. Я просыпался, циркулировал энергию по Формам, пытался открыть узел, тратя половину собранного в средоточии за ночь и уходил в лес. Во время обеденной стоянки повторял те же действия. Вечером опять сливал силу в узел и садился медитировать. Во время работы в лесу, на ходу, боевая медитация восстанавливала мне крохи энергии. И я за два ночных часа собирал в средоточие силы неба больше, чем за весь день. Снова тратил её и ложился спать. Круговорот одних и тех же действий. И с каждым днем меня все больше раздражала трата времени на хождения по лесу.
Мне нужно либо больше времени тратить на обычную медитацию, либо покупать настои и зелья, уже содержащие в себе силу неба и без таких ярких вредных свойств, как настой Пылающей Верницы. И то и другое требовало денег. Поэтому и продолжал зарабатывать монеты и готовиться к вылазке за большими деньгами. Я бросил плотно увязанный тюк лиан к груде остальных. Последняя ходка на сегодня. Уже солнце низко. Обернувшись к Гуниру, спросил.
– Слушай, а зачем твоему дяде багрянка, и почему сам не вырубит? Работники же есть. Зачем кого-то нанимает?
– Как зачем? Порубят и сразу в корм рейлам замешают.
– Она же жесткая, – я хмыкнул. – Думал в город перепродает для чего-то. Тоже едят?
Гунир странно передернулся, сплюнул в тростник и продолжил.
– Если они водоросли едят, то и багрянка в дело пойдёт. Она тоже силой пропитана. Они до нее жадные. А остальное, – ватажник вздохнул. – Обернись. И гляди на причал.
Я послушно сделал, как он сказал. Оглядел суету на том берегу. К краю настила причалила большая лодка. Сейчас она замерла строго под угловатой конструкцией, с помощью которой добычу и перегружали на берег. В лодку кидали сеть, на неё набрасывали копну водорослей и верёвкой поднимали на причал. Там сеть подхватывали двое и волокли на берег.
– Видишь бездельничающих? – уточнил Гунир.
– Нет, – я признал очевидное. Здесь, все работники фермы и они чуть ли не бегают.
– Вот и ответ, – ватажник пожал плечами. – У Плава нет лишних работников.
– Теперь есть.
– Вот именно, – Гунир кивнул и вдруг повысил голос. – И хватит называть его моим дядей! Он лишь один из старых ватажников, а не родной мне.
– Я понял.
Кивнув парню, снова кинул на плечи тюк и шагнул в воду, ощущая, как она заполняет сапоги. Сегодня моя очередь стоять крайним у борта лодки и грузить лианы. Остальные станут цепочкой и будут подавать с берега. А лодка, освободившись от водорослей, уже двинулась к нам. Для неё дело двух минут доплыть от берега к берегу. Вода не столь широка, это лишь один из мелких притоков большой реки, что течёт по землям Морозной Гряды. Быстро загрузиться и на тот берег. Получать свой заработок с Плава.
– Неплохо вышло, – довольно объявил Гунир, подбрасывая мешочек с деньгами.
– Особенно если вышло бы зараз, – недовольно отметил Зимион, – а не за месяц мучений.
– Какие же это мучения? – ватажник удивлённо поднял брови. – Теперь вы, жалкие нулёвки, и во сне сможете отбиться от Багровой лианы.
– Она не ползает, – огрызнулся земляк.
– Ну, – довольно оскалился Гунир, – в кусты пойдёшь, а моя наука спасёт тебе задницу. И её не откусят!
– Смешно, – оценил Зимион и добавил. – Аж щёки болят.
– Ты слишком серьёзен сегодня, чё ты?
– Пошли уже, – Зимион пихнул ватажника в спину. – Ты как начинаешь болтать, так тебя не остановить.
– Надо бы наведаться к парням, – поделился я планами на подходе к рынку. – Я только раз видел Мира, а о Дарите, вообще, даже не слышал.
– Неплохая идея, – Гунир оживился сильнее чем во время ругани у ворот. – Возьмём вина или просто засядем в таверне. Я знаю отличное место. Кормят от пуза и вино отличное!
– Ты что-то чересчур им увлёкся, – я подначил парня. – Пока отец не видит?
– Эк ты меня, – крякнул приятель. – Но ничего ты не понимаешь в вольной жизни. Ты ж вольник! Сколько лет ещё будешь воду пить?
– Зато вижу, – я ушёл от ответа, да и шутки об этом изрядно надоели, как и о моем ронделе, – что ты теперь совсем избегаешь тренировок.
– А смысл? Ты уже слишком хорош для меня. Я проигрываю, даже когда ты поддаёшься. Хотя никогда не видал, чтоб умели поддаваться так основательно. Обычно видно, что сдерживаются. А с тобой всё не так, – Гунир покрутил шеей. – Ты в драке рвёшься изо всех сил! Любой другой и не поверил бы, что ты третья звезда.
– А вот ты не стараешься, – я снова ушёл от неприятной стороны разговора. – Я не вижу, чтобы ты рвался к победе. Если уж тебе не дано Небом большое средоточие, то нужно брать другим. Стань мастером меча, к примеру.
– Легче сказать, чем сделать. Уж ты-то должен это понимать, – с досадой огрызнулся ватажник.
– Не спорю, но не ты ли мне рассказывал про боевого дядю, что загрыз кого-то там? Если бы он оказался хоть чуть слабее, всего на волос, то вряд ли бы выжил.
– Я понял, приятель, – сморщился Гунир, замахав на меня руками. – Хватит прогрызать мне плешь. Боюсь представить, что случится, когда я сведу тебя с отцом. Нужно будет сразу ему сказать, чтобы он в разные отряды нас поставил.
Я лишь усмехнулся на эту попытку в очередной раз подтолкнуть меня в ватагу. Временами он и Зимиона втягивает в такой разговор, расхваливая жизнь ватажника. Хотя земляк никогда и не был против отряда. Гуниру с таким жаром тренироваться бы, как языком чесать. Но чего нет, того нет. Бывало, он даже от утренних медитаций пытался отделаться. Но здесь уже я строго следил. Мне кажется, что однообразие нашей суеты с лианами сильнее всего угнетает именно его. И он с радостью ждал, когда же мы двинемся дальше. Сейчас вот закупимся алхимией и завтра попробуем заработать добычей и охотой.