Путь (2 книга - 6 книга)
Шрифт:
– На что?
– На сопровождение моей семьи в Шепчущий. К крепости Ясеня.
– Не вижу смысла. У тебя договор с Мириотом. Ты сомневаешься в его слове?
Это был неприятный вопрос. Но я готовился к нему не один день, а потому не смутился:
– Скорее, после сообщения, что нам не дадут выйти из Миражного просто так, переживаю, ведь многое может пойти не так, как он планирует. Я же учился в Школе и отлично знаю, что дело, которое поручено кому-то одному, точно окажется сделано в срок.
– Ну, об этом-то можешь не переживать.
– К тому же я заметил – из всех ватажников ты единственный, что всегда был рядом с мамой и был готов ей помочь.
Вартус, битый жизнью и лесом ватажник, смутился и буркнул:
– Да ты чего, парень, побойся Неба. Ничего я к твоей матери не имею.
– Да? – я пожал плечами. – А я-то подумал... Ну... Как скажешь.
– Не нужно ничего выдумывать. Я и без того присмотрю и за ней, и за сестрой твоей.
– А тут ты неправ. С ним мне будет гораздо спокойней. Знаю, другие Волки не любят ни Указы, ни контракты. Но у тебя-то опыт Дома Найма. Чем это отличается от того, что к вам в ватагу приходит богатый дуралей, который нанимает целый отряд?
– Так я один. И тебе недостаточно моего слова?
– Я же говорю – богатый дуралей, что трусится за свою семью. Мне всего лишь хочется знать, что есть человек, который отвечает только за них. А отряд... Отряд и так есть, а теперь будет кому накричать на моих, в случае чего. Ты бы знал, как мама бывает непослушна.
Вартус по-прежнему кривился и я мог его понять, поэтому предложил:
– Сам подумай, что я могу предложить тебе здесь? Это зелье? – приподнял в руке фиал со звездой. – К чему оно тебе? Через два-три месяца ты окажешься во Втором и почти всё, что является тут дорогим, окажется дешёвкой, что продают там на каждом углу.
– Почти всё?
– Верно. Кроме меня. Мысль о контракте и недоверии тебе неприятна, но согласись, если здесь и сейчас это всего лишь просьба провести их через лес, которую ты и сам выполнишь, то приди ты через пару лет ко мне во Втором с чем-то подобным, то я могу и отказать. Мало ли что случится в нашей жизни, мало ли что за беды случатся у тебя... или Волков. Или... – я усмехнулся, – мало ли какие у тебя появятся желания. А после контракта я не смогу тебе отказать.
– Ты его перерастёшь.
– Но долг на мне останется. А я серьёзно отношусь к долгам.
Вартус покачал головой:
– Ты словно на солнце сегодня перегрелся. Не веришь мне, но предлагаешь поверить тебе. Но пусть. Ты прав. Я таких контрактов штук двадцать в ихнем Доме выполнил, да столько же по ватагам. Одним больше, одним меньше. Давай его сюда.
Через сотню вдохов я с облегчением глядел в спину уходящего прочь ватажника. Одно, но самое важное из дел выполнено. Больше сил, чем сами уговоры у меня заняли колебания, о которых Вартус даже не подозревал. Каждый предыдущий день, каждую сегодняшнюю фразу я думал: «А не наложить ли на него Указ Верности»? Ведь ватажник так и не смог пробить преграду седьмой звезды. Это разом бы решило все мои проблемы и не нужны были бы все эти уговоры, я не только избавился бы от сомнений, но и мог бы прямо задать вопросы о Мириоте, проверить на правду его слова. Вот только, чем бы я оказался лучше того же Ордена? Лишить человека, которого я уважал, свободы? Получить, по большому счету ещё одного призрака? Я и с тем-то не знаю как закончить, лишь надеюсь, что во Втором сумею найти знания о подобных созданиях.
Нет. Контракт, это самое большее на что я могу пойти. В случае настоящей верности слову ничего большего и не нужно. Доказательство этого – контракт Воина Стравоя, который он выполняет уже больше тридцати лет. По мне – это судьба, что я нашёл рядом с его свитком пустые контракты. Надеюсь, что все мои подозрения о Мириоте не имеют под собой никакой основы. Я ни словом не обмолвился, чтобы Вартус держал всё произошедшее в секрете. Думаю, он и сам не захочет давать остальным повод для насмешек и пересудов. Но даже и узнай обо всем Мириот, не случится ничего страшного: я всего лишь повторю то же, что и сегодня. Ведь это и есть правда. Одна из них.
Глава 16
Проводя день за днём в тренировках, вплетая новые техники в свои движения и буквально заставляя использовать их, а не одноузловое старье, я сразу стал проигрывать в схватках, но не обращал на это внимания. Для меня сейчас это не главное. Хотя кое-кто считал по-другому, не упуская случая ужалить меня словом, пока на площадке нет Мириота или Таори. Пусть. Что мне до его слов. И нет, я сократил время тренировок с ватажниками совсем не потому, что не хотел показывать свою слабость. Просто, как бы мало ни было нужно мне времени на сон, но я не успевал сделать все дела, которые хотел и приходилось чем-то жертвовать. И я выбрал схватки, став большую часть своего дня проводить в дальнем конце двора Зала, там, где и случился наш разговор про духовную яшму с Мириотом. Вот только Риквил этому совсем не обрадовался. Но мне какое дело? Пусть с ним разбирается его первый брат, а мне и без того забот хватало.
Слишком уж много купил техник и их описаний, слишком много нужно было выучить, попробовать и испытать на себе. Слишком много вариантов нужно было испытать в деле. Первые неудачи не смущали. Уж кому как не мне помнить мои попытки создать второе созвездие такой простой техники, как Лезвия? Ошибка всего в одном узле и всё оказалось впустую. Сейчас же я ставил перед собой ещё более высокую цель. Ничуть не менее высокую, чем ту, что поставил четыре года назад в Пустошах – возвыситься до десятой звезды Закалки. Тогда выделил себе на это четыре года. И сумел справиться за два. Эта гора, гора создания новых техник гораздо выше. Настолько же выше, насколько Три Брата выше Черной. Выделить на такое лет двадцать звучало бы здраво. Если бы я уже не создал сам две техники: Ядро и Оковы Льда. А потому... Выделил себе год.
И спокойно воспринял первые неудачи. Благодаря испытанию Зала Стражи у меня появился символ Воды. Никто из ватажников, пытавшихся пройти испытание в формации стражей, не сумел выучить там технику, её даже увидеть смогли всего лишь трое. Как раз те, кто получил жетоны шэнов. Рассказывая об этом, Мириот очень кривился, да и сам потом признался, что возлагал больше надежд на Волков. Примечательно, что каждый из них троих видел технику, связанную со своей стихией. Возможно считалось, что они должны легче постигнуть их? Если подумать, то это очень необычное испытание. На самом деле формация испытания обладает знаниями тысяч техник, ведь ей нужно было каждому Древнему дать такую, какую тот не знал до этого. Но, конечно, о том, чтобы покопаться в такой сокровищнице, можно лишь мечтать. Сколько бы я в укромных уголках ни обращался к духу Зала, но не получил от него ответа. Видимо каждый дух отличался не меньше, чем один человек от другого. Жаль.
Как бы ни была скрытна Каори, но я очень много узнал из разговоров с ней и мне сейчас не хватало подобного собеседника, созданного Древними и обладавшего их знаниями. От болтовни с ватажниками я быстро уставал, удовлетворившись лишь тем, что как бы случайными вопросами проверил слова Мириота и сейчас чаще всего общался лишь с Вартусом. К самому Мириоту ещё оставалось много вопросов, но он почти всё время проводил в круге медитации, прерываясь буквально на сон и еду. Не будь я так занят другим, то почувствовал бы стыд. Но я отлично помнил слова Каори о годе на достижение десятой звезды и без того уже нарушил её указания. Это Волку нужно прорваться к ней до окончания времени пребывания в городе, я больше не ставил перед собой столь жестких рамок. Это Мириоту не найти второго места с такой богатой духовной энергией, мне же достаточно будет пользоваться Круговоротом и вовремя останавливаться.