Путь (2 книга - 6 книга)
Шрифт:
Дарсова тварь. Я тут же чуть приподнялся над полом и вновь впечатался в него:
– Старшие, прошу простить этого никчёмного слугу!
Всё же удобно называть себя так, словно меня самого здесь нет вовсе. Словно я прошу за другого человека. Словно и ошибки совершил совсем не тот человек, что стоит сейчас на коленях перед Воином с мечом.
И всё же спину, шею, макушку то и дело обжигало порывом ветра и язвило ощущением холодной стали: Хилден то смаковал в мыслях желание ударить меня, то едва удерживался от того, чтобы претворить мечту в жизнь. Пусть. Зато из моей позы была отлично
– Хилден, мы не за этим сюда пришли. – повторил Кирт, а затем и вовсе рявкнул: – Хилден!
Тот огрызнулся:
– Ну так действуй, не видишь я занят!
Шею тут же кольнуло. На этот раз совсем не призрачное ощущение моей боевой медитации, а настоящая сталь. Через мгновение по шее потекла кровь. Снова всё повторяется. Что за день сегодня!
Хилден рассмеялся надо мной:
– Знаешь, отброс, твоя жизнь ничего не значит в сравнении с жизнью моего брата. Эх… Он был так молод, так талантлив, а теперь его завтра зароют у стены города. Что ты можешь мне сказать напоследок?
Сказать я мог многое. Например, посоветовать спросить у Домара: нужно ли было так жадничать, гнать обратно в лес отряд, у которого фиалы с алхимией показали дно? Боюсь, после этого сталь станет обжигающей и мне придётся убивать. Или пытаться это сделать, а затем вызывать Призрака.
– Ну! Чего молчишь?!
Кровь с шеи капнула на пол, расплываясь крошечной кляксой на досках прямо перед глазами.
– Простите меня, старший! Пощадите!
Меч перестал так давить на шею. Кажется, ответил я верно. Не будь у меня закалки тела, как бы хлестала сейчас кровь? А что ещё более важно, так это вопрос: зачем они вообще сюда пришли? Их прислал Домар?
– Просто пощадить? – удивился Хилден. – Не думаешь, жалкий отброс, что прощение нужно заслужить?
– Старший, расскажите, как я могу это сделать!
Я по-прежнему упирался ладонями и головой в пол, но теперь родных заслонили чужие ноги: остальные стражники вошли в комнату. Один из них шагнул к сложенной из камешков башне, ударом снёс её до основания. Взгляд мой невольно заметался в поисках красного камня, но потом я напомнил себе, что это другая комната, а жетон Древних в моей.
Хилден хмыкнул:
– Ты же служишь в Павильоне. Неужели не понятно, что нужно бойцам в лесах?
– Старший?
– Зелья, идиот!
Заговорил Кирт:
– Я служу семье седьмой год, в Ясене уже третий, за это время в Павильоне сменилось десятка два слуг. Я точно знаю, что каждый из них воровал зелья.
– Я не ворую!
Ответ Кирта оказался полон насмешки:
– И как ты тогда собираешься заслужить прощение брата Хилдена? Проверьте!
Стражники только и ждали этого момента: тут же во все стороны полетели покрывала, одежда, на пол рухнули миски и кувшины с полки. Кто-то тут же разбил каждый из них, проверяя не спрятано ли там что-то. Болваны. Я усмехнулся, глядя на капли крови на полу. Ищите, ищите.
– Говорят, у тебя большая семья. – Хилден хохотнул, слегка пихнул меня ногой. – Или не у тебя? Ещё большие никчёмы, чем ты сам: зря переводят хлеб семьи Саул. Проверьте все комнаты!
Ещё с сотню вдохов я слушал, как по всему нашему крылу раздаются крики: стражники и впрямь обошли всех. Не слышал только звона бьющейся посуды. Трусы, которые только и могут отговариваться погибшим братом, а сами боятся гнева Симара за разрушенное добро. Ведь всё что у нас есть, дано нам семьёй Саул.
Хилден не видел моей ухмылки, когда нажал на клинок и сообщил:
– Каждую неделю ты должен приносить мне три воинских зелья. И тогда я подумаю: простить тебя или нет. Почему молчишь? Ты понял меня?
– Понял, старший.
Меч отпрянул от шеи, взамен Хилден ударил меня ногой, выбив весь воздух и заставив скорчиться от боли в попытках вдохнуть. Тварь. Действует точно так же, как когда-то главный из снежинок, Бравур: бьёт в узлы меридианов. И ведь боевая медитация и не подумала предупредить.
– Время пошло, отброс.
Когда стукнула входная дверь, выпуская последнего из стражников, мама спросила у меня:
– И что будешь делать?
– Придумаю, время ещё есть.
Мама вздохнула:
– Как скажешь.
Я повторил её вздох, но сказал совсем не то, что она хотела бы услышать:
– Пожалуй, я сегодня пойду спать к себе.
Лейла тут же заканючила:
– Легра-а-ад.
– Всё, всё. – Я поморщился. – Так будет лучше. Иди к маме под бок.
Впервые подала голос Маро:
– Или ко мне, сестрёнка.
Лейла принялась переводить взгляд с мамы на Маро и обратно. Я лишь усмехнулся и вышел. Но к себе не пошёл: махнул рукой дядям и Рату, померялся взглядами с Арнузом, стерпел усмешку от Жикара, дождался, когда все разойдутся по своим комнатам. Затем потухли Светочи.
Всё это время я сначала просто стоял, а потом сидел у стены в коридоре. Думал. И чем дольше я это делал, тем меньше понимал, что сегодня произошло. Приди сюда один Кирт и начни требовать у меня отдать то, что я спрятал от Саул, то я бы понял это. Его за этим мог бы послать Домар. Приди с ними сам Домар и прикажи выволочь меня из дома, чтобы задать новые вопросы, я бы тоже это понял: пошёл поперёк отца. Но, какого дарса пришёл Кирт и этот… Хилден?
И, главное, что за глупое требование украсть для них зелья? Да стоит мне только нажаловаться на них старику Фимраму…
На этой мысли я споткнулся. Вот я скажу. И что? Он потребует наказать стражников семьи? А те ответят, что я лгу. Меня потащат разбираться к… Домару? Вряд ли. За дела поместья отвечает Симар. Тот самый Симар, что даже не стал слушать меня в деле с ножом. Что, если Хилден и Кирт и хотели, чтобы я рассказал об их глупом требовании?
Я почувствовал, что окончательно запутался. Растёр лицо.
Да пошли бы они все.
Не буду ничего сообщать. Но и красть ничего не буду. Поглядим, что будет делать на это Кирт. Придёт сюда снова? Надоело быть беспомощным и унижаться.