Путь аргоси
Шрифт:
– У нас богатая семья, дитя. И мы…
Она запинается, как будто не может подобрать слова. И это подсказывает мне, что дароменский язык для неё тоже не родной.
Мужчина что-то бормочет ей, и она кивает.
– Воины чести. Да, мы воины чести. Понимаешь? Даже лорд-маги джен-теп не посмеют отобрать тебя у нас.
Мне хочется сказать ей, что я понятия не имею, кто такие воины чести. И что она ошибается. Если маги узнают о выжившем медеке, они никогда не прекратят его преследовать… Но я так устала.
Не знаю, сколько они меня
– Скорее! – слышу я голос мужчины. – Сажайте её в карету!
Солнце… Золотой свет, который я углядела, – это оказалась не магия, а просто солнечные лучи.
Меня запихивают в карету и прячут под одеялом.
«И карета, и одеяло, – думаю я, бросив на них беглый взгляд, – пожалуй, самые великолепные вещи, которые мне доводилось видеть».
Карета, которую тянет четвёрка прекрасных лошадей, едет сперва по ухабистой тропе, а потом по дороге.
А я засыпаю… Моя голова лежит на коленях женщины. Это самая тёплая и удобная подушка, какая у меня была.
– Теперь отдохни, – говорит она, поглаживая мои ярко-рыжие волосы. – Худшее позади, поверь мне. Будь хорошей девочкой и помалкивай. Веди себя тише мыши, пока мы не уберёмся с их земель…
Будь хорошей девочкой.
О, эта дама была прекрасна. И её муж тоже. Они привезли меня в чудесный дом – большой и красивый. Именно такой, какой они и обещали.
Через полгода я похоронила их в саду.
Рыцарь / Захватчик
Рыцарь борется с несправедливостью посредством силы. Вооружённый состраданием, он защищает невинных от потенциальных захватчиков. Путь рыцаря временами может быть прекрасен, но рыцарь слишком легко поддаётся гневу, или проявляет слепую верность, или же его охватывает жажда мести. Путь рыцаря – это не путь аргоси.
Глава 1. Могилы
– Юная госпожа, вы испачкаете платье, – предупредил сквайр Веспан.
Его грудь и ключица были обожжены и перевязаны кое-как, но в голосе слышались сварливые нотки, которые всегда предшествовали нотации. Я продолжала копать, радуясь дождю, промочившему одежду насквозь, до самой кожи.
Сквайр Веспан попытался забрать у меня лопату, но я покачала головой, и он отступил.
Раньше сквайры – или, иначе, оруженосцы – были спутниками рыцарей. Так называли особую разновидность воинов из-за моря. Именно слово «рыцарь» лорд Джервас неуклюже перевел на дароменский как «воин чести».
Прежде он был именно таким рыцарем. По крайней мере, именно это сказала Розарита (которая, очевидно, тоже была рыцарем), когда я спросила, почему они так отличаются от прочих дворян в городе.
– Мы не дароменцы, – проворчал Джервас. – Их нельзя даже причислить к знати. Подкинь несколько монет тут и там, и эти пройдохи-магистраты назовут тебя хоть королём, если цена будет подходящей.
– Не сбивай девочку с толку, – предупредила Розарита (ни в коем случае не леди Розарита, потому что: «Если не хочешь называть меня мамой, то хотя бы зови по имени).
С этими словами она игриво шлёпнула мужа по животу.
– В школе наш учитель хороших манер говорит, что достойные дамы должны быть скромными и тихими и не ввязываться в варварские драки, – сообщила я ей.
Я проучилась в школе совсем недолго, и мне казалось важным доказать своим опекунам (поскольку если я не готова называть их родителями, то должна называть опекунами), что их деньги тратятся не зря. Особенно учитывая, сколько раз мастеру Финусу пришлось повторять мне этот конкретный урок. Ибо я была, как он не уставал мне твердить, очень плохой девочкой и негодной ученицей.
Впрочем, моя демонстрация знания хороших манер не произвела на Розариту особенного впечатления.
– А как зовут твоего учителя? – небрежно спросила она. К тому времени даже я узнавала этот тон в её голосе.
– Розарита… – проговорил Джервас. – Это ведь была твоя идея…
Его жена подняла руку, взяла мою и поцеловала, словно я была хозяйкой в доме, а она – простой служанкой.
– Конечно, малышка, твой учитель совершенно прав. Хотя думаю, он имел в виду, что настоящие лорды и леди должны быть добрыми и терпимыми и вступать в бой только в крайнем случае.
Мастер Финус имел в виду совершенно другое. Но я не дурочка. Я понимала, что Розарита велит мне вести себя в школе вот так, а в остальное время – по-другому. Дети медеков рано усваивают этот урок, потому что нам нигде не удаётся остаться надолго. Мы уходим, едва найдя новое место, где можно спрятаться.
– В тебе есть мудрость, – сказала тогда Розарита. Её улыбка была тёплой, как свежеиспечённый хлеб. – Ты слушаешь. Наблюдаешь. Узнаёшь, как устроен окружающий мир. Это редкий и ценный навык, милая.
Её глаза сверкнули, когда она искоса взглянула на Джерваса.
– Некоторым людям только предстоит им овладеть, – хмыкнул тот.
Он часто ворчал, хотя отнюдь не был стариком. Думаю, лорд Джервас был просто стар сердцем.
– Думаю, Розарита взбеленилась, потому что…
Честно говоря, не знаю, что такое «взбелениться», но, видимо, это означает нечто вроде «энергично участвовать в варварских драках, которых порядочные дамы избегают».
– …Взбеленилась, потому что наставник, обучающий хорошим манерам, учит тебя тем же вещам, которые пришлось затвердить и ей в твоём возрасте. Что же касается мудрости…