Путь человека от зачатия до смерти, и немного дальше (экзистенциально-холистические аспекты)
Шрифт:
Младший школьный возраст – новая социальная позиция (необходимость соответствия коллективным правилам, социальным нормам и стандартам) несущая соответствующие страхи и беспокойства: боязнь порицания, сделать или ответить что-то не так, не успеть (например, распространенный страх, особенно у девочек, опоздать в школу). В подростковом возрасте ведущими являются страхи собственной смерти и смерти родителей, а также нападения и пожара; тем не менее, общее количество страхов становится достоверно меньше.
В целом в дошкольном возрасте преобладают страхи исходящие из инстинкта самосохранения, в подростковом возрасте они носят скорее социальный, межличностный характер (в котором и формируется самосознание личности, например, страх «быть не собой»), а младший школьный – смешанный или переходный.
Конфликты в семье (отсутствие взаимопонимания между родителями их недоступность в человеческом плане), эмоциональная холодность ведёт к увеличению количества страхов и/или их аффективной составляющей (причём девочки чаще реагируют страхами, а мальчики возрастающей агрессией как защитой 34 );
34
Например, у нас в школе (и это весьма распространённая ситуация), был мальчик, допустим Паша, росший в маргинальной, пьющей, конфликтной семье (из которой отец позже толи ушёл, толи погиб). Паша постоянно лез на рожон, проказничал, дрался и было это, что называется, не от хорошей жизни, так искорёженно пытались пробиться на свет его экзистенциальные мотивационные силы (если «по-русски» – он тоже хотел любви и признания). Потом были психоактивные вещества, приводы в милицию, воровство и затем тюрьма. Однако его история (до того момента, до которого могу отследить) продолжилась благополучно, его «перекинуло» на светлую сторону: жена, работа, дети.
Невротическим страх становится в случае отсутствия действительной, конкретной угрозы, либо имеет существенно большую выраженность, не соответствующую по значению происходящему в действительности; вместе с тем, у него всегда существует своя психологическая подоплёка и он является ведущим клиническим проявлением при неврозах.
Хотя страхи у детей при неврозах сопоставимы со страхами у родителей, они не имеют однозначно генетического характера и является скорее результатом воздействия внутреннего мира взрослых (непроизвольное научение, их конституционально общий тип нервно-психического реагирования) на мир ребёнка (особенно при благодатной почве – повышенной сензитивности, неуверенности, ранимости, отсутствии адекватных психологических защит). Например, боязнь одиночества вызовет повышенное беспокойство, когда ребёнка нет рядом, его гиперопеку (и его так «заопекают», что лишат естества, своего я, своей жизни; т.е. дело не в ребёнке, а, допустим и достоверно чаще, в матери, которой было не досуг разбираться со своим внутреннем миром). Максимальный риск такого «заражения» будет в дошкольном возрасте (период эмоционального влечения к родителям, идентификация с ними) и в 10 лет (возраст максимальной внушаемости), причём больше по линии родителя того же пола.
Пагубными факторами выступают отчуждение (отсутствие эмоционального отклика, дистантные отношения), непоследовательность и нестабильность, бестолковые, обильные угрозы и наказания, повышенный контроль. У матерей это решительность, склонность к депрессиям, внутренняя неудовлетворенность, импульсивность, беспокойство, трудности в установлении контактов. У отцов – подозрительность и недоверчивость, нетерпимость, паранойяльный настрой.
На начальных этапах (чаще в младшем школьном возрасте) тревога будет говорить о недоверии к себе, о непрочности «я» и его внутренней противоречивости. Далее (в подростковом возрасте) всё больше растут сомнения в правильности своих действий, колебания в ситуациях выбора, т.о. укрепляется, но ещё не устойчиво, тревожно-мнительный настрой. Затем страхи кристаллизуются (хотя в целом их становится меньше) и появляются фобии. Здесь страх становится топливом личности в её клинической картине и выступает ведущей мотивацией почти не подвластной человеку (ему становится страшно жить, ну потому что «а вдруг», и он выстраивает своё бытие согласно политике страховой компании 35 ).
35
Надо сказать, что получается весьма интересная и парадоксальная по содержанию картина, ведь получается, что человек избегает опасностей ценой собственной жизни.
Захаров А.И. 36 , в исследуемом нами периоде, выделяет четыре вида страхов:
Младший дошкольный возраст – страх «быть никем» (ничего не представлять и не значить, быть отвергнутым) – страх эмоциональной и социальной изоляции основанный на выраженной для данного возраста потребности в эмоциональном признании и поддержке. Это страх остаться наедине с собой, без защиты, со своими проблемами и страхами угрожающими чувству собственной ценности, подвергающими сомнению свои силы и возможности, нарушающими внутреннюю целостность. Особенно остро это ощущается при засыпании (один, в темноте, замкнут в комнате), бессилие перед чудовищами – это чувство беззащитности (нет поддержки со стороны взрослых), они (родители) оказываются неспособны «прогнать монстра», успокоить, развеять страхи. Т.е. страх – отражение дефицита в признании, поддержке, эмоциональной близости; внешне наблюдаемом в «прилипчивости», навязчивой, аффективно заостренной потребности во внимании и присутствии взрослых. Дефицитом здесь выступает именно любовь и психологическое тепло (экзистенциальная встреча, бытие с ребёнком), а не гиперопека, предписания, запреты и беспочвенные требования на фоне формализма в отношениях. Страх «быть никем» максимально представлен при истерическом неврозе, являясь одной из генеральных мотиваций на жизненном пути.
36
Захаров А.И. Неврозы у детей и подростков. Анамнез, этиология и патогенез.
Старший дошкольный возраст – страх «быть ничем» (не быть, не существовать), его источник – страх смерти (не смерти как таковой, а всего, что может привести к глубокому несчастью, беде, непоправимым физическим травмам). Если в совладании с предыдущим страхом ведущая роль принадлежит матери, то здесь – отцу, он может помочь вернуть уверенность в себе, выстроить правильную психологическую защиту. Но, как и ранее, источник исцеления лежит там же, где и болезни, это один и тот же источник. Именно с отцом отношения нарушены, у мальчиков в идентификации, у девочек в эмоциональном контакте. Фигура отца может быть нарушена как в сторону мягкости, условно «подкаблучной» позиции, выключенности из семьи, так и в жестокость, с угрозой физических расправ. Понятно, что это чаще всего дисгармоничные семьи, в которых супруги находятся в конфронтации (например, тревожно-мнительной с истерическими нотами матерью с параноидальным отцом).
Младший школьный возраст – страх «быть не тем» (не соответствовать ожиданиям, социальным нормам) – страх ошибиться, быть несостоятельным в глазах значимых лиц, сделать что-то не так или не то, что следует; что представляет угрозу «я-концепции» (моя ценность) и «я-образу» (представления обо мне других), а значит порождает тревогу (мотивация предвосхищения событий). Здесь, как и далее, мы можем увидеть сплав предшествующих страхов: «быть никем» (социальная изоляция как результат потери расположения других) и «быть ничем» (несчастье и беда как результат нарушения общепринятых норм). Это возраст формирования чувства долга, ответственности, обязанности, развития этики социальных отношений; однако, если сделать перекос только на них (завышенный уровень притязаний родителей, повышенные требования, давление, тревожные ожидания) и лишить ребёнка отношений наполненных жизнерадостностью и непосредственностью, то это чрезмерно усилит нервно-психическое напряжение и можно легко получить клиническую форму страха «быть не тем» – неврастению (особенно при выраженном чувстве вины и честолюбии самого ребёнка).
Подростковый возраст – страх «быть не собой» (потерять неповторимость «я», не совладать с собой, быть болезненно изменённым). В клинической форме (обсессивном неврозе) появляются навязчивые идеи, воспринимаемые как чужеродные, несовместимые с «я» (страх сумасшествия, болезни, уродства (в т.ч. избыточного веса), сглаза. Очень часто этот страх возникает как результат воздействия гиперсоциальных, тревожных и/или паранойяльных родителей (имеющих эти черты характера в заострённой форме) в жесткой попытке передать (навязать) свою программу выживания (мышления, действий, поступков) ребёнку без учёта его потенции развития, самосознания и реальных жизненных обстоятельств.
Ниже представлена таблица рассмотренных невротических страхов (сгруппированных Захаровым А.И. 37 ); из которой можно вывести, что общим для них является страх потери поддержки и признания («быть не таким как все»), а основой – потребность в самоактуализации («быть собой среди других») 38 .
Таблица 1. Невротические страхи
Таким образом, мы получали достаточно чёткое свидетельство, что состояние нашего внутреннего мира будет определять наше отношение к ребёнку, которое, в свою очередь, оказывает прямое влияние на его развитие. Так, если у меня, как у родителя, внутри живёт страх и тревога, которую я не умею понять и осмыслить, то она неизбежно будет транслироваться во внешний мир и проявляться в отношении к ребёнку, роняя зёрна тревоги и страха в его существо.
37
Там же, с. 46.
38
В своё время, автор работал педагогом-психологом в лицее, где эти два страха были ярко представлены в жизни учащихся. С одной стороны они отчаянно хотели проявить своё я, а с другой так же отчаянно этого боялись. Сплошь и рядом наблюдались примеры, когда ученик плевать хотел на мнение учителя, а сам искал его похвалы и внимания; хотел выделиться и так же хотел слиться с толпой. P.s. сама дуальная структура личности раскрыта нами ниже.
***
Рассмотрим подробней влияние внутреннего мира родителей и построенных отношений в семье на ребёнка. Мы полагаем, что правильней делать ставку на раскрытие содержания тех или факторов, а не их оболочку; например, исследования показывающие, что детей больных неврозами больше в семьях родителей имеющих высшие образование говорит скорее о перекосе в сферу интеллекта (зачастую уводящего от природности) в ущерб сердцу (чувствам), которое играет приоритетную роль в развитии ребёнка (чем младше, тем больше) и гиперсоциальности. Об этом же свидетельствует то, что у матерей детей с неврозами более высокий уровень абстрактного мышления и интеллекта, причём на фоне неуверенности в себе; что, к тому же, подтверждает высказывание «многие знания – многие печали» (сфера познания расширяется и получает большую площадь соприкосновения с незнанием, неизвестным, рождая увеличившееся понимание своего неведения). Конечно же, дело не в самом образовании, а в содержании факта и надо уметь отодвигать «шелуху» внешнего, способную загипнотизировать и запутать любого; так же дело не в самом интеллекте и знаниях, а в отношении к ним (в частности, принятия неведения и понимании – благодарности роли глупости на жизненном пути человека – куда вместить новое, если уже всё знаешь).