Путь "Чёрной молнии"
Шрифт:
Вернувшись с работы в барак, Равиль прошел к своей койке и сразу же уткнулся лицом в подушку. Сославшись больным, он предупредил, чтобы его не трогали, а сам стал интенсивно гонять мысли в голове: «Что мне делать, как быть? Почему Дрон отложил исполнение приговора? Уж мне-то не знать, что делают с кумовскими тихарями. Значит, вор что-то задумал. Но что? Если мне удастся продержаться до приезда Ефремова, то я спасен. Но ведь две недели его придется ждать! Кум силен, здесь он меня отмажет, но как быть с Дроном? Да, недооценил я его. Оказывается у него в зоне все схвачено и все тайное, как говорится, становится явным. Надо же, как они меня выпасли! Наверно мне нужно было до конца идти в несознанку. Ну, уж нет! Это не менты, которые, за недоказанностью улик, отпускают. Воровские законы суровы и мое счастье, что Дрон что-то задумал, а то… — Равиль содрогнулся, вспомнив, как в десятом отряде опускали тихушника, — а что, если и со мной сделают то же самое: опустят и сфотают, а потом опозорят на весь белый свет».
Равиль сейчас был готов на все. Все что угодно сделает, только бы участь опущенного, обошла его стороной.
«Может ментам сдаться? А что? Спрячусь в изоляторе, и до приезда кума отсижусь».
Здесь Равилю пришла еще одна мысль: «А если предложить Дрону сыграть в одну игру: типа — войду теснее в доверие кума и буду сливать ему туфту (неверная информация). О! Нет! Если кум чухнется, тогда мне точно не сдобровать, он меня отдаст на растерзание блатным, бросит в камеру к ним и поминай, как звали».
В низу живота заныло от предчувствия беды или от тупикового состояния. Шалили нервы. «Нет, все-таки придется сдаваться ментам, иначе выхода не вижу. Эти волки меня порвут. Но как пробиться до вахты, наверняка меня пасут буйволы Дрона. А если они мне в бочину пиковину воткнут?»
Он устал от подобных мыслей, и сон постепенно завладел его воспаленным сознанием. Равиль погрузился в блаженную негу.
Глава 28 Казнь
Дронов в срочном порядке решил повидаться с Сибирским и предложить ему разобраться с Равилем, заодно и убедиться, что из себя представляет его тезка. Равиль ловко придумал, как в ту ночь опорафинить семью Сибирского, вот и посмотрит вор, что из этого получится.
Встретившись на улице, они пошли делать «променаж» по дорожке между отрядами. Дронов обстоятельно выложил факты, которые говорили против Равелинского, и дал зеленый свет действиям блатных с десятого.
— Был бы он козел — повязочник, с него и спросили по другому, — начал Дрон, — а то ведь сука замусоренная, ни одного уже из братвы вдудонил куму. Решай тезка, я тебе на подстраховку могу свою братву дать, чтобы было все грамотно. Не хочу, чтобы за эту падлу пацанва под раскрутку (уголовное дело) шла.
— Что-нибудь придумаем Дрон.
— Думать осталось до завтрашнего дня, мне кажется ломонется он к ментам. Смотри, если не сможете, я на него торпеду спущу. Я тебе доверяю Сибирский, вам зону держать, мне терять не чего, все равно скоро закроют. Завтра братва поваров воспитывать будет, совсем суки прибурели, я тут в столовую зашел, посмотрел, чем там мужиков кормят. Говорили мне, когда я на киче сидел, но не думал, что эти боровы настолько оборзели, короче в котлы их надо побросать: для других наглядно будет.
— Вот это дело Дрон, спросим с них, — оживился Сибирский.
— Если бы мы сами не тянули со столовой, я что не знаю, сколько блатные заряжают этих поварешек, чтобы они их подкармливали. Ладно, наведем порядок среди своей братвы, а там и за зону возьмемся.
После ужина Воробей обратился к Матвею:
— Сегодня ваш вопрос решим, вечером я тебе результат скажу.
— Санек, хоть бы срослось, нам завтра деньги в полном объеме отдавать, а если блатные с нас снимут, даже треть… Мы пропали, — грустно произнес Матвей.
— Что у вас там, дело серьезное? Ладно, пытать не буду, потом сам расскажешь, если сочтешь нужным. Матвей, доверяя Сашке, вкратце рассказал суть создавшейся ситуации.
— Не волнуйся, я тебе сказал, все будет — ништяк!
Матвей с благодарностью кивнул и Сашка, накинув на себя куртку, пошел во второй отряд.
На прилегающей к бараку территории он увидел, как группа зэков над кем-то куражится и толкает по кругу. Вышел Симута и тоже взглянул на веселую компанию.
— Что за карусель? — спросил Сашка.
— Петухи в свою стаю еще одного принимают, видать не хочет, видишь, как брыкается, — засмеялся Васька, но заметив, что такая шутка не понравилась Воробью, объяснил по — другому:
— Воробей, ты сегодня будешь в умате от новостей, ты даже не прикидываешь, что тебя ждет, и вот тебе первая новость: посыльного кума Абросима петухи запомоили, они хоть и обиженные, но с кумовскими у них разговор короткий, с ложки накормили его дерьмом, потом оприходуют. Ладно, пошли в каптерку, там уже все собрались.
Сашка зашел в тесную комнатушку, от силы принявшую десять человек. Его уже ждали, и потому пригласили за импровизированный стол.
Дверь закрыли. На охрану поставили людей, с улицы и в отряде.
— Ну, братва, с первым вас почином, — Дрон поднял эмалированную кружку, наполненную заранее какой-то жидкостью. Сашка тоже потянулся за кружкой, в ней была налита водка.
Выпили. Для приличия покряхтели и закусили: ради прикола кто-то занюхивал рукавом, а кто кусочком нежного сальца.
— После первой и второй, перерывчик небольшой, — произнес шутя Макар и наполнил на одну треть все кружки. Снова выпили. Громко не разговаривали, на удивление было весело.
Дрон, слегка скривив губы, обратился к Сашке:
— Вот так Воробей, жили вы в своем отряде, не тужили и вдруг — на тебе! Среди братвы, сука кумовская затесалась.
Сашка поперхнулся кусочком хлеба.
— У нас в отряде? — прокашлявшись, удивился он.
Дронов кивнул.
— Это что за мразь?
— А кого ты недавно под молотки пускал! — продолжал интриговать вор. У Сашки округлились глаза, он даже от удивления приоткрыл рот.