Путь домой
Шрифт:
Пока я занимался зарядкой к нам бегом, по колее оставленной гусеницами, сбежало трое бойцов. Командир расчёта зенитки, мимо которой мы только что проехали, и двое его подчинённых. Эти первые успели.
— Кто такой, документы?! — рявкнул мне сержант, наставив на меня ствол карабина.
Один его боец повторил действия командира, а второй обежал и заглянул в танк через люк мехвода.
— Пусто, один он, — сообщил тот, выпрямляясь, после чего отобрал у парнишки шлемофон и отвесил затрещину.
— Советую опустить оружие, — сказал я, не прекращая разминки. — Меня
— Ну-ну, ты ещё по угрожай мне… Быстро вниз, ремень снять, — приказал сержант.
— Эх, вояки, — пробурчал я и прямо с башни спрыгнул вниз под ноги к сержанту.
Одним движением обеих рук я просто отобрал у них карабины. Второй боец успел повесть карабин на плечо, но сорвать его снова и прицелиться в меня я ему не дал, тоже отобрал, и хорошую такую оплеуху отвесил. За дело, между прочим.
— Держи, — протянул я отобранный шлемофон проводнику. — Подарок.
Тот схватил подарок и отбежал к компании друзей и приятелей, что в стороне наблюдали за этим представлением, ну а я убрал «тридцатьчетвёрку» и оружие расчётов в За Пазуху, после чего стал неторопливо раздеваться, складируя форму на песок.
— Эй, оружие верни, — растерянным и ошарашенным голосом попросил сержант, когда пришёл в себя.
Я к этому моменту успел скинуть френч, стянуть нижнюю рубаху и как раз снимал сапоги, сидя на песке, так что ответил командиру зенитного расчёта с натугой в голосе, сапог никак не слезал, пришлось импланты подключить:
— Не-е, не верну. Приказ опустить оружие вы не исполнили, значит перешли в разряд враждебных целей, а раз вы враги, то эти карабины мой законный трофей.
— А танк куда пропал?
— Какой танк?! — искренне удивился я. — Не было никакого танка, это тебе померещилось. Глюки.
— Как померещилось?! — возмутился уже сержант. — Вон колея к воде спускается и пропадает. Оружие верни, танк верни.
— Оружие теперь моё, не верну, как хочешь, так и списывай, нечего в меня целиться было, — терпеливо пояснил я. — А насчёт танка, это с какого перепугу я его возвращать должен? Он мой. Экипаж его бросил на дороге с пустыми баками, я подобрал. Раз он никому не нужен то это моя личная собственность и отдавать, кому-либо я его не собираюсь. Надеюсь, я всё понятно пояснил, сержант?… А теперь не мешай, я искупаться хочу.
Пока мы общались, к нам спустилось ещё двое бойцов из расчёта сержанта, но оружия они на меня благоразумно не наставляли, пример их командира и сослуживцев был на лицо, да от моста к нам спешило несколько командиров и десяток бойцов, бежали даже. Наверху со скрипом тормозов остановилось два грузовика набитых бойцам НКВД, а из «эмки» подъехавшей следом вышло несколько командиров из этого же наркомата.
Я как раз подошёл к кромке воды и потрогал воду, когда подскочившие бойцы НКВД, попытались меня заломать. Сержант-зенитчик, когда они спешили к нам, указал пальцем на меня, так что те с ходу подбежали и попытались скрутить. Ага, сейчас прям. Каждому хватало по удару, пять легло остальные отскочили, наставив на меня оружие.
— Так я не понял, —
Меня снова не послушались, пришлось переходить на скоростной режим работы. Калечить или бить бойцов я не стал, и у всех кто в меня целился, отобрал оружие. Теперь у меня было два «ДП», семь «ППД», один «ППШ», шесть карабинов и двенадцать «СВТ». Про ремни с подсумками я и не говорю, там и боеприпасы и даже гранаты были.
Сержант с широкой улыбкой смотрел, как бойцы НКВД, костеря меня, встают с песка. Когда я отбирал оружие, то был не особо вежлив. Если проще, я это делал достаточно грубо. Правда сержант улыбался недолго, заметив, что к нему оборачивается один из командиров наркомата Берии, он сделал невозмутимое лицо и стал с интересом рассматривать небо.
— Ещё кто будет в меня целиться, не только оружие отберу, но и форму с документами. Все слышали?!
Многие покивали. Те бойцы и командиры что спешили от моста, стояли в стороне, я их не трогал, так как оружие было или в кобурах, или на плече, но смотрели они с интересом. Вот оставшиеся бойцы НКВД, которые до этого в меня не целились, но после того как я отобрал оружие у их коллег, попытались исправить ситуацию. Пришлось снова пробежаться и достаточно жестко показать, что они были не правы. Отобрал я не только оружие но и форму, все как обещал, даже машины забрал, убрав их в За Пазуху. А не фиг.
— По какому праву?!.. — начал было наезжать на меня один из командиров, лейтенант НКВД, когда я проходил мимо, но удар кулака по голове свалил его на песок.
— Вежливыми надо быть, вежливыми, — посоветовал я, возвращаясь к кромке воды.
Достав из За Пазухи надувной матрас, я открыл клапан и задумчиво посмотрел на сержанта-зенитчика, что стоял неподалёку с нечастным видом.
— Слушай, сержант, отработать свой карабин обратно хочешь?
— Конечно, — сразу согласился он, и на всякий случай несколько раз быстро кивнул.
— Во. Накачай матрас.
Пока тот, раздувая щёки, надувал матрас я посмотрел на командиров НКВД, что шушукались о чём-то, изредка косясь на меня. По крайней мере, одно мне нравилось точно, то, что больше не было попыток взять меня на прицел и угрожать оружием. Намёк они вполне поняли и явно советовались друг с другом как себя со мной вести.
— Готово, — сказал сержант и, закрыв клапан, передал мне матрас.
— Уговор дороже денег, — сказал я, пробуя матрас на упругость. — Держи.
Какой именно карабин отбирал у сержанта, я помнил и тот, получив своё личное оружие обратно, сверил номер и с облегчением повесил его на плечо.
— Товарищ, — обратился он ко мне, и указал на двух своих бойцов, что растерянно топтались рядом. — Может еще, что нужно сделать?
— Не наглей. Хотя… — я задумчиво покосился в сторону энкэвэдэшников, те шушукаться не прекращали. Насколько я понял, они никак не могли договориться, кто из них пойдёт со мной вести переговоры. Все были в одном звании и, похоже, в одной должности, званием не надавишь.