Путь хранителя
Шрифт:
— Что? — в моем голосе прорезалась легкая паника и я чуть слабовольно не драпанул с этого праздника жизни.
— Ничего, герой, — мужик крепко приобнял меня за плечи, останавливая попытку побега. — С демонами справился, справишься и с бюрократами!
— А когда титул обмывать будем? — вклинился Герман, хлопнув залпом шампанское.
— Так, никакого обмывания, — у меня голова пошла кругом от открывающихся перспектив возни с бумагами. — Я только от медведя избавился!
— Какого медведя? — заинтересовался Семён
Остальные тоже удивились, кроме княжича Ростовского, прыснувшего в кулак. Понятно, чьих рук дело. Нехорошо мы на благородных влияем. Хотя все мы тут уже благородные, Карла только пристроить осталось.
Бюрократия вызывала во мне суеверный ужас. Я уже успел увидеть в обители, что и этот мир был отдан на растерзание безжалостным фанатикам крючкотворам. И, если кодекс храмовников мне удалось изучить достаточно хорошо, чтобы вступать в бумажные битвы, то про законы империи я не знал ничего.
— Мне нужна помощь… — пробормотал я, бледнея и забив на светопреставление.
Глеб заметил моё состояние и наконец перестал потешаться, пообещав прислать специально обученного человека, чтобы он меня натаскал. Чтобы новоявленный граф не стал новопреставленным. Спихнуть такую честь, как личное участие в оформлении, на другого, было нельзя.
Я мужественно загонял воображение в более приятную сферу, что получалось с трудом. У всех есть свои слабости, моей был беспощадный чиновничий аппарат. И уколы в глаз. И сейчас я был согласен скорее на последнее.
Празднование длилось долго. То ли действительно повод был серьезный, то ли таких поводов в последнее время не хватало высшему свету. Нельзя же просто так спускать в небо целое состояние. После салюта устроили цирковое представление, к счастью, без медведей, а с акробатами.
Большая часть мужчин тут же переключилась на будоражаще гибких девушек, а нас подозвали их высочества. Анастасия посмотрела на меня с подобием обиды и повторила предложение о вступлении в её личную стражу для команды, со всеми преференциями.
Мне пришлось одернуть Карла, который устремился вперед, услышав про титул. Благо немедленного ответа не требовали, так что потом я ему объясняю, что лучше дольше идти к заветной цели, чем встрять в высочайшие приключения с её высочеством и закончить свою жизнь героически, титулованным и очень быстро.
После этого нам было разрешено отправляться отдыхать, чем все и воспользовались. Яне я написал ещё перед приемом, как и напомнил о себе Еврипию. Отсутствие монаха уже начинало меня беспокоить. Человек Глеба должен был приехать рано утром, так что в моём распоряжении оказалась почти целая ночь.
И провести её я решил не с пользой, то есть выспаться, а с угрозой для здоровья и психики, то есть в общении с моей мохнатой хранительницей.
Команда зачистки привела баржу в её исходное состояние, но практически без мебели. Кажется, её останки они сожгли на ближайшем пустыре. По-крайней мере я видел дым, когда наставник проезжал мимо, подбрасывая меня до дома.
Поэтому мы с Карой устроились прямо на полу, чистом, сверкающем и приятно пахнущем какими-то нежными цветами. Я листал гримуар, кошка огрызалась и ехидничала, требуя попеременно еды, покоя и новую лежанку.
— Вот этот, этот похож? — я тыкал в печать с символом, идентичном тому, что был на призыве духа.
— Этот похож на неприятности, — кошка фыркнула и зевнула.
— Кара, я вообще-то для тебя это делаю, — взывал я к её совести. — Нужно хотя бы попытаться найти что-то, что может помочь тебе. Пусть временно. Раз здесь есть призыв, то должно быть и другое, связанное с хранителями рода.
— Ну не знаю, для меня эти ваши писюльки все одинаковые. Попробуй ещё раз ту печать сложить, может она и на призыв и на отзыв работает?
— Шикарная идея, мне ещё живности не хватает… — проворчал я в ответ, передернув плечами.
Двух хранительниц мои нервы точно не выдержат. Рисковать и колдовать наугад не хотелось, но не хотелось и идти за информацией о кровной и родовой магии. Я мог, теоретически, попытаться выяснить что-то у князя Воронецкого. Мужик явно знал многое по теме, но без поступления на службу его роду мне приобщиться к этому не светило.
Служба у князя или метка? Что из этого опаснее, вот хороший вопрос. Я не знал, хватит ли мне времени найти другой способ, прежде чем клыкастая решит, что я её завтрак. Пока Кара вела себя нормально, приступов мяуканья не было, а язвительность проявлялась в полной мере.
— Я спать хочу, — ныла она, покусывая меня за плечо. — Моему воплощению требуется здоровый двадцатичасовой сон!
Моему воплощению тоже не помешала бы такая роскошь, но я промолчал и отпустил хранительницу. Полистал ещё гримуар и завалился спать, так и не решив, какой же стул выбрать.
Разбудил меня стук в дверь. Железяка содрогалась от мощных ударов, что говорило о том, что посетитель тут уже давно. Кара невозмутимо дрыхла рядом, в иллюминаторе виднелось светлое серое небо, а мой телефон, который и должен был поднять меня по будильнику, отключился.
Гость был тем самым монахом, которого позвал на помощь Глеб. В приличных годах, но жилистый и шустрый, мужчина представился Афанасием Петровичем и имел нашивку в виде ключа на круглом баронском щите. Инквизиция.
При разговоре с ним я невольно старался не думать ничего плохого, хотя без печати храмовник не смог бы прочитать мои мысли. Афанасий, вооруженный толстой папкой, отказался от кофе, единственного угощения, что я мог предложить. То, что кофеварка уцелела во всех беспорядках, творящихся на барже в последнее время, было точно благословением богов.