Путь хранителя
Шрифт:
Из глаз посыпались искры, но рукав защитника я не отпустил, дернув на себя.
— Илья, пусти! Ты не видишь, что там на самом деле! — пробасил Карл и дернул на себя, отчего ткань затрещала, разрываясь.
Он так уверенно это рявкнул, что я на миг засомневался. Вдруг действительно это я под мороком? Неприятное чувство, когда не знаешь, чья реальность настоящая. Но тогда всё совсем плохо.
— Карл, нет там никакого ребенка! Ну какой ребенок посреди ночи в такой глухомани, подумай! Тут на много километров вокруг никто не живет! — привел я единственный аргумент, который мог заставить его задуматься.
Но какая бы магия не влияла сейчас на этого добродушного парня, она была сильнее логики. Карл нахмурился и заревел медведем, оторвав таки свой рукав. Освободившись, он кинулся на меня, видимо решив обездвижить так же, как я только что сделал с Сёмой.
От огромного кулака я ушел перекатом, следующий замах разнес в щепки поваленное бревно, под которое я поднырнул, прячась от околдованного богатыря. И подумал, что я зря остальных позвал…
Тут то волосы мои снова зашевелились. Со стороны, в которую мы бежали, разнесся тихий жалобный детский голос:
— Помогите…
Карл встрепенулся и ускорился, схватив меня за ногу и вытаскивая из укрытия. Я пнул его свободной ногой в колено, но здоровенный лоб, кажется, даже не почувствовал такой болезненный удар.
С одной стороны приближались демоны, а с другой бежали свои, в которых я уже не был уверен, что они не чужие. В отчаянии у меня не осталось выбора, кроме как резануть Карла по руке, стараясь сделать это так, чтобы не отрезать тому конечность.
Такое он почувствовал, взвыв и отпустив мою ногу из крепкого захвата. Я был вынужден повернуться к нему спиной, встречая новую угрозу — рычащую тварь, первой добравшуюся до нас.
С демоном сдерживаться не надо было, поэтому я с радостью раскрутил оружие, несколькими взмахами рассекая монстра на части. За ним уже мчались другие и я попытался сложить печать сети, чтобы замедлить хотя бы одного, пока разбираюсь с другим.
Но рядом вспыхнуло и сверкнуло лезвие топора. Карл ринулся в бой со своим обычным усердием. Он рубил демонов так же спокойно и сосредоточено, как валил деревья для дров.
— Что это было? — сдавленно спросил он, уходя немного в сторону, чтобы дать мне орудовать косой.
— Вот это, — я ткнул лезвием в сторону силуэта, заодно разрезав глотку твари, распахнувшей клыкасую пасть.
— Что за хрень… — Карл осекся, уворачиваясь от прыжка демона.
— Вы что творите? — раздался гневный крик Глеба за нашими спинами. — Оставить!
У меня была только одна идея насчет того, почему здоровяк очнулся. Произошло это после того, как я пустил ему кровь, поэтому я обернулся и не раздумывая резанул и наставника. Мужик заорал от боли, но быстро умолк, часто моргая. Сориентировался монах моментально, кинувшись в бой.
А я рванул в обратную сторону, навстречу остальным. Моё оружие послушно секло своих же, те вопили и приходили в себя. На Воронецком у меня дрогнула рука и рана получилась серьезнее, чем у других. Княжич с криком упал, а я крикнул Ростовскому убрать его отсюда и обернулся.
Герман так лихо и метко отстреливал волков в полете, что я даже засмотрелся. Темнота вспыхивала огнем, с визгом рассекала воздух цепь Глеба, а Карл ухватился за топор обеими руками, отбиваясь им как битой.
И в этот странный момент передышки я наконец увидел ту, кто всё это устроил. Эта была девушка, самая настоящая и вполне обычная. Высокая и худая, в длинном белом платье и с короткими черными волосами, рваными прядями торчащими во все стороны. Её тонкие губы шевелились, но слов слышно не было. Значит, всё таки ведьма? Слишком уж молодая.
— Видишь? — я извернулся и подобрался к Глебу, обращая его внимание на ночную гостью.
— Вот зараза, — монах дергал за цепь, застрявшую в черепе демона. — Ну-ка, прикрой.
Он бросил оружие и отступил, освобождая мне место. Я лишь успел заметить, что наставник складывает печать, прежде чем закрыть прореху в нашем строю.
Только одна тварь лишилась головы, когда сквозь нас прошла волна теплого воздуха, всколыхнув одежду и волосы. Картинка затуманилась, но всего на пару секунд. Когда марево исчезло, девушка лежала на земле, не шевелясь.
Мы добили остатки демонов и подошли, окружая ведьму. Вблизи я заметил протяженный шрам на бледной коже щеки и открытые глаза. Глеб не убил её, просто парализовал и теперь на нас смотрели очень недобрым взглядом темных глаз.
Нормальная ночная тишина вдруг навалилась и я услышал своё сердце, колотящееся в груди от схватки. Глеб брезгливо сплюнул и тихонько ткнул носом ботинка девушку в ногу:
— Попалась, паршивка.
Меня немного перекосило от такого обращения. Поверженного врага унижать — последнее дело. Монах это заметил и усмехнулся:
— А ты не кривись, благородный. Эта особа десяток человек в объятья Вечной отправила. Заманивала и своим зверушкам скрамливала. Дай ей возможность, она твою глотку зубами перегрызет.
От такого оправдания легче не стало, но я промолчал. Перечить командиру при свидетелях да ещё и на боевой операции того не стоило. Жалости девица у меня не вызывала ни капли, но с пленными всегда нужно обращаться по-человечески.
Видимо по причине моей невысказанной гуманности, мне её тащить и поручили. Ведьма весила немного, так что я легко подхватил худое тело на руки, стараясь не смотреть в глаза. Кто её знает, может при зрительном контакте и меня зачарует.
Семёна, так и лежащего в отрубе, подхватил Карл, которого тоже такая ноша не особо напрягла. Мы вернулись к потухшему огню, уложили бесчувственного и парализованную на спальники и принялись сворачивать лагерь.
— Всеблагие, она же непробужденная! — раскрыл от удивления рот Воронецкий, глянув на ведьму.
Вот и пригодился нам искатель. Эта информация была встречена равнодушно, лишь Глеб пристально посмотрел в сверкающие глаза девчонки, что-то тихо пробормотав под нос.
Дальше собирались мы молча. Раненная, в основном мной, команда действовала слаженно, но мрачно. Все помнили, как их ловко обвели вокруг пальца. Небо начинало еле заметно светлеть, а холод усилился из-за близости глубокой воды. Звенящую тишину нарушали только шорохи сумок и редкие всплески рыбы.