Путь империи
Шрифт:
При этих словах Кинси наконец-то вернулся с небес на землю: Кэтлин поймала его встревоженный взгляд, брошенный в сторону коридора. Кочен, который возглавил Завоевание и получил право править Землей, был самым давним и самым яростным соперником Плутрака из всех, кто присутствовал на нынешней политической арене джао. И считал себя ничуть не менее прославленным, чем Плутрак.
По крайней мере, у людей создалось именно такое впечатление. Внутренняя политика джао представляла собой настоящие дебри. Строго говоря, «политика» джао была «политикой» в той же мере, что и «история». Однажды, улучив момент, когда Банле не было поблизости, профессор Кинси шепнул своей студентке, что при всех своих технологиях джао напоминают ему
Временами, разбираясь в системе взаимоотношений джао, Кэтлин вспоминала рассказы своей ныне покойной бабушки о спорах и распрях между кланами ее предков, аппалачских горцев. Структуры управления в современном понимании этого слова у них, похоже, не было вообще.
«Ваш прапрадядя украл у нас свинью, но я, так уж и быть, не буду обращать на это внимания, поскольку ваша прапратетя вышла замуж за второго кузена моего прадеда, и потому что я видел, как их третий сын помогал возводить забор на земле, принадлежавшей дяде моего прадеда, пока его жена не умерла и он не женился на Уиддер Джонс, и незаслуженно доставшейся потом дочери Уиддер от ее первого брака с Томом Хоббсом. Поэтому я продам вам эту брагу по хорошей цене ведь в конце концов вы не обязаны во всем отчитываться за этого бездельника Хоббса…»
Такие истории очень забавляли Кэтлин, пока она была маленькой девочкой. Но когда тебе двадцать четыре, многие веши ты начинаешь воспринимать совершенно иначе. Подобно большинству ее предков-горцев, джао становились весьма агрессивны, когда дело касалось подобных вопросов. Давнее противостояние великих коченов Нарво и Плутрак могло сколь угодно напоминать вендетту Хэтфилдов и Маккоев [3] , вот только масштабы были не те. И если противостояние перерастет в открытый конфликт, все человечество окажется между молотом и наковальней.
3
Так называемая «вендетта Хэтфилдов-Маккоев» началась в 60-е гг. ХГХ в. Достоверно ее первопричина не известна. По одной из самых распространенных версий, в 1878 году Рандольф Маккой обвинил Флой-да Хэтфилда в том, что тот украл свинью. По другим версиям, все началось во время Гражданской войны, когда один из Хэтфилдов убил одного из Маккоев, поскольку Маккой принадлежали к юнионистам, а Хэтфилды к конфедератам. Наконец, некоторые считают, что вражда началась в 1881 году, когда Джонс Хэтфилд, известный сердцеед, бросил беременную дочь Рэндолфа Маккоя Розанну. В 1882 году в ходе перепалки три молодых Маккоя убили Вильяма — брата Эллисона Хэтфилда, патриарха клана по прозвищу Энс-Дьявол. Чтобы не опровергать свою зловещую репутацию, тот отдал распоряжение привязать троицу к дереву и убить. Лишь спустя 125 лет Хэтфилды из Западной Виржинии и Маккой из Кентукки решили официально подписать мирный договор.
Ситуация усугублялась тем, что по каким-то причинам, о которых Кэтлин не имела ни малейшего представления, Нарво назначили «Губернатором» Земли одного из самых жестоких отпрысков своего клана — Оппака кринну ава Нарво. Его меры считались зверскими даже по меркам джао, к тому же, в отличие от большинства своих соплеменников, он был подвержен внезапным вспышкам безумной ярости. Кэтлин даже сомневалась, был ли он полностью в здравом уме, но об этом сложно судить, когда имеешь дело с инопланетными существами. Так или иначе, с таким же успехом они могли сделать правителем Энса Хэтфилда по прозвищу «Дьявол».
Массивная фигура Банле перегородила дверной проем. Похоже, дискуссию пора сворачивать. Прикусив губу, Кэтлин придумывала формулировку
Почти всю жизнь она провела среди джао и, в отличие от большинства людей, понимала язык их поз — Язык тела, как они это называли. Например, сейчас стойка Банле — казалось бы, ничем не примечательная — означала «угрозу-и-пре-дупреждение», и любое проявление неуважения со стороны пленницы будет наказано очень жестоко. Об этом напоминал небольшой шрам на плече Кэтлин, не говоря уже о многочисленных синяках.
— Не стоит добиваться внимания сильных, — проговорила девушка. — Если Субкомендант пожелает встретиться с вами, вам придет приглашение. В противном случае вам не стоит его беспокоить.
И если вам повезет, этого никогда не случится, добавила она мысленно. Впрочем, себе Кэтлин могла пожелать того же самого. Ее жизнь и без того похожа на прогулку по краю пропасти. Не хватает ей еще впутываться в распри джао.
К счастью, охранницу эта формулировка успокоила, а у профессора Кинси очень кстати случился один из редких приступов здравомыслия. Пробормотав что-то вежливое, он вышел из комнаты. Через минуту Кэтлин смогла вернуться к работе. Подавив готовый вырваться вздох облегчения — Банле понимала мимику и жесты людей не хуже, чем их язык — девушка попыталась изобразить позу «сосредоточенность-на-текущей-задаче».
Получилось неплохо, несмотря на то, что это приходилось делать сидя. А разве могло быть иначе? Кэтлин осваивала сложную систему Языка тела джао с ранних лет, и лишь последнее время — из чистого интереса. Поначалу, с прилежностью, несвойственной маленьким девочкам, она училась этому просто ради того, чтобы выжить. Так младенец, оказавшийся в стае волков, учится выть на луну.
Закончив работу с материалами профессора Кинси, Кэтлин отправилась в кафетерий студенческого союза, чтобы немного перекусить. Единственное свободное место оказалось за столиком, где расположились Миранда Силви и ее подружки. Обычно Кэтлин держалась от них подальше, поскольку считала этих девиц непроходимыми дурами.
Неудивительно, что темой для разговора стал новоиспеченный Субкомендант Эйлле кринну ава Плутрак.
— Говорят, он настоящий принц джао! — сказала Миранда Силви — высокая цветущая девушка с золотыми волосами. Она выглядела человеком, который ни разу в жизни не испытал чувства голода. — Вот почему ему не пришлось продвигаться с самого низа по служебной лестнице. Интересно, они устроят прием в его честь?
Она повернулась к Кэтлин, которая как можно незаметнее проскользнула к столику и уселась на стул из оранжевого пластика. В зале было людно, отовсюду доносился звон приборов и запах спагетти.
— Кэтлин, у тебя такие связи… Может, достанешь нам приглашение?
Кэтлин бросила рюкзак на пол и бросила в чашку с чаем, которую держала в руке, дольку лимона. Ее охранница уже стояла в нескольких футах от столика, перед кирпичной колонной.
— Папа не посвящает меня в свои дела.
Девушка говорила негромко, но прекрасно понимала, что слух у Банле как у лисы, и она не пропустит ни слова.
— Он старается не смешивать личную жизнь и общественную деятельность… — она незаметно покосилась на охранницу, которая уже выгнулась в позе «внимание-и-подозре-ние». — Может, сменим тему?
— Но ведь твои родители близко знакомы с Губернатором Нарво, верно? — не уступала Миранда, снова взявшись за вилку. — Наверняка они постоянно видятся.
— Джао не бывают близко знакомы с людьми, — резко возразила Кэтлин. — Я вообще не уверена, что у них бывают друзья в том смысле, в каком ты это понимаешь, даже среди своих.
Эта дурочка начинала ее раздражать!
— Кроме того, — добавила она педантично, — он никакой не «Губернатор Нарво». Нарво — название клэйа, а не фамилия, поэтому нужно говорить либо «Губернатор Оппак», либо «Губернатор ава Нарво».