Путь, исполненный отваги. Задолго до Истмата
Шрифт:
— Вообще-то из огня, — поправил Пипер, — но так, как вы сказали, политически вернее.
Устав готовиться к войне, Россия «смутилась». Роптала несознательная часть населения: настоятели монастырей, «добровольно» взвалившие на себя обязательства по снабжению армии продовольствием; роптали помещики, лишенные в канун битвы за урожай части работников (по большому счету, это были самые крепкие крестьяне); роптали купцы, лишенные законного заработка из-за указа государыни о закрытии судоходства на Псковском озере. А когда возроптали призванные в «стройбат» крестьяне, генерал
— Промедление может нам стоить весьма дорого, господа! Если гора не идет к Магомету, Магомет тут ни при чем. Будем затевать провокацию.
— Это как? — не понял Шереметев.
— Дернем врага за... бейцы! — засмеялся Ростислав Алексеевич. — Пущай нападает!
— А стоит ли? — сомневался старый вояка. — На кой нам на шведа первым лезть?
Военный министр пожевал губами. Необходимо рушить паритет, иначе Репнин с Шереметевым здесь готовы зазимовать. Жалованье идет, что еще солдату нужно!
— Люди роптать начинают, — пояснил он «старикам», — столько средств ушло на подготовку к войне, а где та война? Самое печальное то, что мы никогда к войнам не готовились, все происходило в процессе. Собрали войско, шли за тридевять земель, где благополучно выясняли, что оставили дома заряды к пушкам. Или продовольствие. И это было нормально, но когда загодя начали готовиться, а неприятеля тоже что-то задержало, то вот и начали возникать вопросы от безделья.
— Хуже нет, чем ждать и догонять, — подтвердил Волков, — поэтому придется заставить шведа на нас напасть. Иначе — никак.
— А может... может, Карл и не нападет вовсе! — высказал предположение Борис Петрович.
— Может, и не нападет, — согласился Андрей Константинович, — пока же и мы, и шведы тратим большие средства на прокорм такой оравы. Не спорю, у нас денег больше...
— Да и игумены помогли чем могли, — подхватил Великий Сакелларий, — можно в принципе и зимовать.
Репнин искоса посмотрел на мужицкую харю священника. Черт его знает, как с ним себя держать — чин немалый, почитай всех попов в кулаке держит.
— Что вы, граф, собираетесь предпринять? — спросил он, деликатно покашляв в кулачок.
— Ничего нового, — развеселился Волков, — пошлю полк своих людей, пусть неожиданно нападут на лагерь шведов. Хотя бы на корпус Шлиппенбаха... да, именно Шлиппенбаха! Пока те в темноте разбираться будут, мои бойцы тихо смоются. Карл будет в ярости и непременно на нас нападет.
— А если не нападет? — упрямился Шереметев.
Волков скорчил мину.
— Борис Петрович, ну что вы как недоросль несмышленый? А что, если? Тогда мы на него нападем! Хотя мне и не хотелось бы.
— Почему? — удивленно спросил Басманов. — Вы думаете, нам не хватит сил, чтобы разбить армию Карла?
Граф нахмурился. Предстояло объяснять очень щекотливый момент, где он даже весьма остро спорил со Степановым. Кузьмича не было на заседании — поехал в Софийск проверить, как продвигаются дела у воспитанников академии.
— Во-первых, действительно сил у нас маловато. Пятнадцать тысяч против двадцати пяти (как минимум), а то и тридцати. Во-вторых, мы готовились к обороне. Одно дело — загнать солдата в редут и приказать не пропустить врага. Тут и дурак сообразит. Наступление — дело иное. Оно подразумевает собой слаженность и синхронность действий всех наступающих частей, отработанность маневра, четкие и смелые действия командиров подразделений. Этого всего у нас, к сожалению, нет. Нет! Еще не отработаны до конца механизмы взаимодействия атакующих подразделений... не доведены действия офицеров до автоматизма, в конце концов, наша армия проигрывает шведу чисто психологически. У них ведь синдром победителя! А когда российская армия в последний раз одерживала победу? Напомните мне, господа генералы, я что-то не припомню.
— Ну, Азов же взяли! — не совсем уверенно произнес Репнин.
— Тридцать две тысячи солдат супротив шести тысяч! — фыркнул Волков. — И то с первого раза не взяли. Про крымские походы и вовсе вспоминать нечего! Ославились на всю Европу! Перед этим со шведом воевали — многого добились?
— Правда твоя, Андрей Константинович! — вздохнул Басманов. — Русский человек надувается спесью, точно индюк заморский, а откуда эту спесь берет — неведомо. Разве что огороды у наших некоторых бояр больше той же Голландии, так там одна полынь растет. Вот ты с чего надулся, Борис Петрович?
— Азов мы все-таки взяли? И Керчь таперя наша! — упрямо заявил боярин.
— Вот когда бы ты ее взял, — рассердился министр, — то тебя и в фельдмаршалы не грех было бы произвести. С пушечной пальбой и барабанным боем!
— Борису Петровичу мы доверим одно из самых важных мест! — мигнул Басманову Андрей Константинович. — Его конница будет в засаде за Смольным бором. И в решающую минуту вам будет необходимо смутить шведа, ударив его в тыл.
Шереметев польщенно засопел. Он им всем еще покажет! Хотя его конница звезд с неба не хватает, но ребята дружные. Он каждого знает в лицо и уверен во всех.
— Андрей Константинович, так когда планируется налет ваших сорвиголов на корпус Шлиппенбаха? — спросил Басманов. — Нужно ведь бойцов подготовить, не то они зажирели на позициях.
— Как можно скорее, — ответил генерал, — послезавтра. Завтра подвезти на позиции винные порции, боеприпасы, провести богослужение. Послезавтра на рассвете мы покажем шведу кузькину мать.
В «последний день перед войной» были сделаны последние приготовления: отведены на резервные позиции оставшиеся саперные части, пристреляны ориентиры, дооборудованы на самых высоких деревьях наблюдательные пункты. С вечера ушел в разведку боем полк Муссолини. Бенито получил задачу следующего содержания: не открывая огня, приблизиться к шведскому лагерю и напасть на ту его часть, где располагался корпус генерала Шлиппенбаха, Бесшумно сняв часовых, работать багинетами до тех пор, пока не сыграют тревогу. После чего уходить болотами в сторону Пскова. По прибытии занять позицию на левом фланге обороны.
Командир полка «дуболомов» угрюмо кивнул башкой и отправился выполнять приказ. Басманов встряхнул головой и пожаловался Волкову:
— Будто мертвяки какие! Где вы их откопали?
— Вы верите в жизнь после смерти? — вопросом на вопрос ответил генерал.
— Боже меня упаси! — перекрестился Петр Данилович. — Спросите такое!
— А они верят! — сурово посмотрел Андрей Константинович вслед ушедшему Бенито.
— Кто же они такие? — со священным ужасом прошептал военный министр.