Путь к Дюне
Шрифт:
— Вот где была оранжерея Хосканнеров! — провозгласила она. Завладев вниманием людей, она привела в действие потайной механизм. Герметичная дверь с легким шипением сдвинулась в сторону.
— Посмотрите на этот распад и представьте себе тот дикий расход воды, ту роскошь, которой Вальдемар Хосканнер упивался втайне от всех, стремясь доставить себе недоступное другим удовольствие. Представьте себе, сколько горожан терзались жаждой из-за его излишеств.
На полках и на столбах теперь были видны только мертвые растения. Весь пол был усеян высохшими листьями и насекомыми.
— Кавалер Линкам знает, как тяжела жизнь здесь, на Дюнном Мире, — продолжала она, — и такой расход воды оскорблял его чувство справедливости. Когда милорд узнал о личном рае Вальдемара, он сразу приказал перекрыть воду. — Голос Дороти был тверд, как скала в пустыне. — Мы были вне себя от гнева и позволили этим растениям погибнуть — вода была отдана вам, чтобы сделать лучше вашу жизнь.
Двадцать зрителей изумленно озирались — некоторые нервничали, некоторые испытывали чувство стыда, некоторым было просто не по себе — теперь они и сами не понимали, каким образом они вообще оказались в этой толпе.
Один рослый мужчина все еще пытался, тем не менее, дать выход накопившимся эмоциям, но Дороти не дрогнула даже перед этим великаном.
— Почему вы не позволяете экипажам вернуться домой? — сердито спросил мужчина. — Что вы можете сказать о меланже, которую вы прячете где-то в пустыне?
— Это откровенная ложь и злонамеренные слухи. — Дороти взмахнула рукой, зная, что теперь ей поверят. — Точно так же, как слух об оранжерее.
Люди Туэка в нерешительности стояли в коридоре, по-прежнему держа в руках вскинутые стволы, но гнев первых двадцати посетителей уже улегся сам по себе. Гвардейцы вывели их из здания, а Дороти осталась в коридоре ждать следующих.
Джесси подошел к ней.
— Это было глупо и опасно.
— Но эффективно. Или ты предпочел бы, чтобы наши гвардейцы расстреляли эту толпу до последнего человека? — Она едва заметно, но твердо улыбнулась ему. — Эсмар очень не хочет вести сюда следующих зрителей, не так ли? Но я — так же как и ты — привыкла держать свое слово.
Он нахмурился, но удержал свои мысли при себе. Даже Туэк не знал о существовании оранжереи — так каким же образом мог возникнуть этот слух? Конечно, он понимал, что об оранжерее, прежде всего, знал сам Вальдемар Хосканнер. Но они не могли — точнее, не должны были — знать о методах добычи пряности в открытой пустыне. Найл Рев и его пьяные дружки были арестованы и содержались теперь под стражей, но кто-то же распространяет верную информацию. Два смертоносных секрета были пущены в виде слухов в одно и то же время.
Безусловно, в отношении Дороти Туэк не прав. Но Джесси понимал, что с фактами спорить трудно. Во все время его правления здесь, на Дюнном Мире, саботажники и вредители всегда точно знали о маршрутах перевозки оборудования, о местах расквартирования сил безопасности, о заказах на новые комбайны и подъемники… и о задержке исполнения этих заказов…
— Что случилось, Джесси? — Она посмотрела на него и нахмурилась. Не видит ли он следов вины в ее лице? Неужели она и вправду что-то утаивает? От него? Он внезапно понял, что не вполне доверяет Дороти.
Она продолжала смотреть на него, ожидая ответа. Наконец он отвернулся и произнес:
— Нет-нет, ничего.
24
В пределах Известной Вселенной некоторые наиболее негостеприимные и малопригодные для обитания планеты богаты самыми ценными сокровищами.
После того как толпа рассосалась и страсти — хотя бы временно — улеглись, Джесси и Туэк прошлись по коридорам дома правителя. Задумчивый начальник службы безопасности, казалось, был погружен в себя больше, чем обычно.
Солнечный свет проникал сквозь свинцовый плаз окон с такой силой, что трудно было даже представить, какая жара стоит на улице. Слуги убирали пыль и мусор, оставшиеся после нашествия посетителей.
Взглянув искоса на Туэка, Джесси заговорил:
— В конце концов, нам удалось им хоть что-то доказать. Вальдемар Хосканнер никогда не позволил бы им войти в дом.
— Он бы расстрелял всю толпу. — В голосе ветерана не было ни капли осуждения. — Я был готов сделать то же.
— Все могло быть намного хуже, если бы не сообразительность Дороти.
Поморщившись, ветеран потер покрытые красными пятнами губы.
— Вы имеете в виду ее глупую браваду? Она подвергла всех нас величайшей опасности. — После довольно долгого молчания, он добавил: — По моему опыту, Джесси, слухи зарождаются не при свете дня — но все они где-то начинаются — это уголек истины, который раздувают в пламя подстрекатели.
Джесси понял, что старый генерал имеет в виду Дороти. Кавалер не понимал, по какой причине Туэк всегда недолюбливал его наложницу и не доверял ей. Не оттого ли, что она пользовалась большим влиянием на аристократа, хотя и была всего лишь обычной простолюдинкой?
— Прибыв сюда, Эсмар, мы уволили большую часть персонала дома правителя, людей, которые работали у Вальдемара Хосканнера. Некоторые из них могли знать об оранжерее. Возможно, они и распустили слухи.
— Но почему это случилось именно сейчас, милорд? В одно время со слухами о скрытых несметных запасах пряности в пустыне? Я не люблю таких совпадений. — Он сделал знак Джесси последовать за ним в одно из помещений. Когда дверь за ними плотно закрылась, шеф службы безопасности вытащил из кармана богато украшенный цилиндр почтовых сообщений, на котором явственно виднелся императорский герб.
— Я нашел этот цилиндр на своем столе всего час назад, — сказал Туэк. — Советник Бауэрс тоже знает о слухах относительно наших тайных складов и верит им.
— Определенно он любитель рано вставать. Постучав пальцем по цилиндру, Туэк продолжил:
— Поскольку он слишком бурно неистовствует, могу утверждать, что никаких доказательств у него пока нет. Но кто-то предупредил его — предупредил еще до того, как слухи распространились среди горожан. На самом деле я доподлинно знаю, что он уже послал в пустыню своих разведчиков.