Путь к сердцу принца лежит через его...
Шрифт:
В подворотне открылась ожидаемая картина. Трое мальчишек лет двенадцати-четырнадцати повалили четвертого на мостовую и нещадно пинали ногами. Разлетевшиеся вокруг книги, судя по всему, принадлежали именно последнему. Тут же вспомнилось, как меня саму за чрезмерное увлечение учебой дразнили и унижали. Правда, до рукоприкладства в моем случае дело не доходило. Я все-таки девочка. Но вот моему приятелю Тому не раз доставалось. Не раз приходилось за него вступаться и прикрывать своим телом. Как правило, на этом все и заканчивалось. Все-таки для мальчишки поднять руку на девочку считалось позором. Таких бы свои же не поняли. У этого же бедолаги явно не нашлось, кому защитить.
— Что здесь происходит?! — грозно спросила, оттаскивая драчунов от скрючившегося на мостовой мальчишки.
В запале драки никто из них меня даже не заметил, пока я не начала действовать. Но сейчас ребята мигом оценили обстановку и тут же сорвались прочь с громкими криками:
— Бежим!
Явно опасались, что я стражников вызову.
С осуждением посмотрев им вслед, покачала головой. Бегать за ними — занятие точно бесполезное! Не догоню. Да и что им сделают, даже если сдать страже? Пожурят, вызовут родителей, возьмут с тех штрафы за нарушение общественного порядка, и этим дело ограничится.
— Ты как? — склонилась над пострадавшим, с тревогой вглядываясь в него в поисках повреждений. — Не бойся, они уже убежали!
Мальчик отвел ладони, которыми прикрывал лицо, и посмотрел на меня. Под глазом наливался синяк — все-таки не сразу смог прикрыться. Но глаза, как ни странно, были абсолютно сухими. В них читалась затаенная злость от незаслуженной обиды. Опять вспомнились мои собственные переживания в этом возрасте, и я тихонько вздохнула. Никогда не умела общаться с детьми и не понимала их, но тут ощутила родственную душу. Вот как раз этого ребенка я прекрасно понимала!
— Тебя как зовут? — стараясь не унижать его жалостливыми нотками в голосе, спросила, говоря с ним, как со взрослым.
— Найт, — так же серьезно отозвался он. — А вас?
— Можешь звать меня Эмили. Сам встать сможешь?
Мальчик предпринял попытку подняться и, хоть и с трудом, сел на мостовой. Я протянула руку, предлагая свою помощь, и поколебавшись, он ее принял.
Вспоминая кое-какие знания по начальной медицинской помощи, которую нам преподавали в «Анемоне», я бегло ощупала худенькое тельце. Мальчик стоически вытерпел, хоть и морщился от боли. Но серьезных повреждений явно не было. Только синяки и ссадины.
— Ты далеко живешь, Найт? — спросила я, поднимая с мостовой разбросанные книги и отлетевшую чуть дальше сумку.
— За два квартала отсюда.
— Тогда давай я сейчас поймаю экипаж и провожу тебя.
— Не надо, сам дойду, — буркнул мальчик, забирая у меня сумку и вешая на плечо.
Снова поморщился от неприятных ощущений, но смотрел решительно. Этот маленький колючий зверек не желал принимать ни от кого помощи. Стремился со всем справляться сам. Как и я в его возрасте. Впрочем, и сейчас тоже. Захотелось ласково потрепать его по волосам, но сдержалась. Он бы этот жест точно не оценил.
— Ну уж нет! — решительно заявила. — Не хватало еще, чтобы та компания снова к тебе пристала. Так что я тебя все же провожу.
— Экипажа не надо, — поняв, что я не отстану, проворчал он. — Не хочу, чтобы мама увидела и поняла, что меня опять побили. Расстроится. Лучше своим ходом.
— Как будто она и так не поймет! — хмыкнула я, глядя на его подбитый глаз.
— Скажу, что упал. Не впервой, — он хмуро уставился на свои ботинки.
— Ладно, тогда пойдем.
Его нежелание расстраивать маму мне тоже импонировало.
По дороге я расспрашивала Найта о его жизни и семье. Мальчик поначалу отвечал неохотно, но потом разговорился. Оказалось, что живет он в неполной семье. Отца никогда не знал, мать работала прачкой, и они едва сводили концы с концами. Найт мечтал добиться лучшего положения своим умом и упорством. Ведь если сможет закончить школу с отличием, а потом поступить бесплатно в Академию, мечта станет вполне осуществима.
Мальчик хотел облегчить жизнь матери. Добиться того, чтобы ей не пришлось больше так тяжело работать. Именно поэтому уделял все свое внимание учебе и помощи по хозяйству. На игры и общение со сверстниками времени, естественно, не хватало. Дети же в его возрасте жестоки и не прощают никому обособленности, по какой бы причине она ни была. Найта не раз подстерегали по пути в библиотеку или обратно. Чаще всего ему удавалось убежать. Если же не получалось, приходилось терпеть побои. Сам он, конечно, пытался отвечать, но силы явно не равны. Заканчивалось все одинаково. Найт даже заметил, что если не слишком сопротивляется, мальчишки оставляют его в покое быстрее.
Беднягу жалко было до слез. Тем более что я прекрасно понимала, что скрывается за нарочитой бравадой. Собственное одиночество и обособленность от других, постоянные издевательства его, несомненно, мучили.
— Скажи, неужели нет никого, с кем бы ты мог подружиться? — тихо спросила.
— Есть одна девочка… — он смутился, но помолчав, все-таки добавил: — Мы с ней учимся в одном классе. И она тоже часто в библиотеке бывает. Ее Лия зовут. Она не такая, как другие.
— А почему ты не подойдешь к ней и не попытаешься завязать знакомство? — осторожно спросила, нащупав решение его проблемы.
Если эта самая Лия станет для него тем же, кем я была для Тома, жизнь Найта перестанет быть такой беспросветной. И не только из-за того, что девочка поможет в случае нападения мальчишек. Совсем без друзей очень тяжело! По себе знаю. Тома мне до сих пор не хватает. Разумеется, никакой симпатии, помимо дружеской, у меня к нему никогда не было. Но от этого скучала я по единственному приятелю не меньше.
— Вряд ли она станет со мной разговаривать, — буркнул Найт.
— А ты попробуй для начала! Или смелости не хватает? — я хитро прищурилась. Чистейшей воды манипуляция, но если она сыграет ему на руку, то и пусть!
— Хватит, — недовольно сказал он. — Но у меня на это нет времени. Нужно читать дополнительную литературу перед новым учебным годом. И работы по дому много. Нужно маме помогать.
— Это я понимаю. Но неужели ты думаешь, что твоей маме будет легче, если она поймет, что ты отказываешься от собственного счастья ради нее? — веско заметила я. — Она именно потому и работает так тяжело, чтобы ты ни в чем не нуждался и был счастливым. Она хочет, чтобы у тебя было нормальное детство. И если ты немного уделишь внимание и себе, твоя мама только рада будет. И поверь моему опыту, без друзей очень тяжело, — я вздохнула. — Наступает момент, когда ты оглядываешься на свою жизнь и понимаешь, что был неправ. А вернуть назад уже ничего нельзя! Мы с тобой, кстати, очень похожи в этом. Я тоже всегда считала, что глупо тратить время на развлечения, общение с друзьями и прочее. Что это все мне не нужно.