Путь к Синим горам
Шрифт:
– Бегут четыре брата, четыре акробата,
Двое мчатся впереди, ещё двое позади,
Хоть одинаково споры бежать,
Задние первых не могут догнать.
Призадумался тролль. Торин тем временем помешал варево, попробовал, и снял горшок с огня.
Фанд приподнялась, глядя в мерцающие в полу-мраке глаза любовника. Торин невозмутимо ждал, помешивая варево.
– Ты можешь разделить меня,
Но не узнаешь никогда,
Где я разделена…- проскрипел монстр, ворочаясь. Где-то в лесу закричала птица.
Торин аккуратно опустил горшок на постель, сперва накинув на плащ какую-то тряпицу, и сунул в руки Фанд деревянную ложку. И только после этого ответил:
– Вода!
Девушка бросила на принца долгий взгляд и улыбнулась. Торин улыбнулся в ответ, хотя сердце его сжималось от страха за неё. Потом повернулся, сев и скрестив ноги, устраиваясь поудобнее. Был его черед загадывать…
…Они перебрасывались загадками, давали отгадки. Торин как мог тянул время. Оно капало нехотя, словно песчинки в песочных часах. Фанд поела и свернулась калачиком на постели. Торин немного успокоился, заметив, что она уснула. Теперь он мог сосредоточиться на загадках и отгадках. Однако время шло, и познания юноши в сфере загадок подходили к концу. Как же он жалел сейчас, что мало уделял времени литературным занятиям, предпочитая им военное дело! Последнее полено догорало в очаге, когда тролль, ухмыляясь, задал очередную загадку:
– На красном холме и под красным холмом тридцать лошадок стоят рядком. Каждая лошадка белым-бела. Стучат они копытами, грызут удила. Ждут работы – растоптать кого-то.
Торин пытался справиться с усталостью, поднять отяжелевшие веки. Он поднялся, опираясь о стол, стряхивая с ресниц накатывающий сон. Понять… на красном холме… под красным холмом…
Он облизал пересохшие губы, задыхаясь от усталости. Тролль захихикал, скаля острые зубы. Его красные десны казались кусками мяса во рту. Рот…
Тролль в ярости принялся метаться, разрушая дверь и стену. Фанд проснулась, схватившись за меч. Торин радостно рассмеялся, глядя на просветы в листве.
С отчаянным воем попыталось чудовище скрыться, но успело только на шаг отойти от двери. Забился тролль, закорчился, пытаясь прикрыться руками от яркого света, и застыл навеки серым мшистым камнем.
Измученный принц опустился на пол, обхватив руками плечи. Фанд подошла и селя рядом, обняв его, потом вскочила и принесла мех с водой. Торин благодарно улыбнулся. Горло его было сорвано и пересохло, и он пил и пил,
– Нужно ехать, – Фанд вывела Быстронога из задней комнатки и оседлала. –Ты поспишь в пути, мой мудрый и отважный принц.
Торин не стал возражать. Забравшись на спину пони, он склонился к нему на шею и уснул таким крепким сном, что проснулся лишь, когда солнце клонилось к закату, а впереди маячила небольшая деревушка.
Пожилой трактирщик Блоссом нехотя впустил путников, уступив лишь при виде золотой монеты, легшей в его руку. Пока он бегал в погреб за пивом и нарезал черный жесткий хлеб, пожилая человеческая леди отвела путников на второй этаж, где сдавались гостевые комнаты.
– Вы стало быть, располагайтесь, приветливо произнесла она. –Пока что тут безопасно будет. Вот когда полнолуние наступит, лучше вам и не быть здесь.
– Если бы обычай, дитя мое, – женщина горько вздохнула. –Завелось чудовище кровожадное в соседнем лесу. Каждое полнолуние рыщет оно по деревне, да людей жрет. Поначалу скотина у нас пропадала, а теперь и люди начали.
Фанд вкратце рассказала доброй женщине события прошедшей ночи. Та сердечно обняла принцессу.
– Ах, доченька, если бы и троллиху проклятую отвадить от деревни! У нас тут уж только старики остались, да детишки малые с бабами. Сколько парней ушло гадину проклятую воевать, ни один не возвернулся!
Горько всхлипнула тут хозяйка и фартуком глаза утерла.
– Мой вон сынок тоже ушел… единственный...
– Нам бы поесть да отдохнуть, матушка, – ласково сказала принцесса. –А с троллихой справиться попробуем.
Торин дернулся было, но Фанд с силой сжала его руку в своей, понуждая замолчать.
Услышав от супруги о подвиге Торина и обещании молодых путешественников вступить в бой с великаншей-троллихой, старик-трактирщик воодушевился. Приволок и насадил на вертел двух жирных каплунов, водрузил на стол большой круг сыра.
– Не обессудьте, детушки, – грустно сказала миссис Блоссом, ставя кружки и тарелки, – все, что из запасов осталось. Но силенки-то вам понадобятся. Великанша покрупнее, да куда злее своего мужа будет. Кушайте, детушки милые, и Эру вам в помощь.