Путь к вершине
Шрифт:
Отцы города Обрадовска приуныли. Кругом грохочет перестройка, набирает темпы ускорение, пробует голос гласность, а в славном райцентре, если говорить начистоту, все то же летаргическое состояние с теми же порядком осточертевшими показухой и краснобайством. До сих пор, слава богу, все с рук сходило, но опаска берет: вдруг нагрянет кто сверху, окинет проницательным взглядом обрадовскую действительность, узрит, что в утверждении нового мышления тут и конь еще не валялся, да осерчает и оргвыводы сделает. Тогда уж не только не похлебаешь больше ушицы на изумрудном бережку полноводной Обрадовки, но очень даже
— И с чем ее едят, эту перестройку?! — сокрушенно вздыхали обрадовские администраторы.
— Соседи справа, — бойко доложили ушлые референты, — с кооперативной колбасой. Соседи слева — с лавашем, испеченным энтузиастами индивидуальной трудовой деятельности. Задние соседи — с крем-брюле, приготовленным из бывшей бормотухи. Ну а передние, те вообще лопают поросят с хреном, выращенных на семейном подряде.
— Ох, не то все это! — недовольно морщили носы отцы города. — При чем тут поросята, когда время требует от нас кардинальных и смелых решений? Тут, намекали сведущие люди из областного центра, желательно отчубучить что-нибудь грандиозное, способное вызвать административный восторг, что-нибудь этакое, раздвигающее границы здравого смысла.
Так как ничего такого-этакого каждой по отдельности светлой голове на ум не приходило, то, соблюдая добрую традицию, решили они пораскинуть мозгами коллегиально. Собрались с утречка в кабинете самого уважаемого отца города и повели деловой, конструктивный разговор.
— Прежде всего, — сказал во вступительном слове председательствующий, — давайте без паники. Быть такого не может, чтобы у нас не нашлось ничего достойного, что следует записать в актив. Помнится, кое-кто из присутствующих публично заверял, что он всей душой за перестройку и вот-вот внесет весомый вклад. Позволю себе спросить: где эти вклады?
— Тайна вклада у нас охраняется государством, — зардевшись, пролепетал начальник коммунальной службы Б. Спиносов, на котором случайно остановил свой взор председательствующий. — Но если это так важно в свете рассматриваемой нами проблемы, то могу сообщить, что лично я свои весомые вклады вношу в сберкассу № 5843/0971, которая рядом с рынком.
— Речь идет совсем о других вкладах, — внес ясность самый уважаемый отец города, — Я спрашиваю, какие конкретно мероприятия мы можем записать в свой актив?
— А-а, — огорченно протянул главный коммунальник Обрадовска. — В этом плане похвастаться пока нечем. Вот если только оформить как достижение систематические перебои в теплоснабжении? По самым скромным подсчетам, за зимний период они позволят нам сэкономить полтора миллиона киловатт-часов электроэнергии, ведь рачительные обрадовцы на это время отключают холодильники.
— Экономией, братцы, никого не удивишь, — рассудительно заметил председательствующий. — Она испокон веку стоит на повестке дня. А нам надо продемонстрировать что-нибудь совершенно новое, чтобы любому проверяющему стало ясно: вот оно, наглядное свидетельство желаемых перемен. Может, агропром нас чем порадует?
— Отчего ж не порадовать? — расплылся в улыбке главный аграрий района Софрон Недородов. — Перемены в нашей системе имеются. Так, в результате совершенствования структуры управления работники аппарата Обрадовского РАНО смолотили в нынешнем году хлеба на 300 центнеров больше, чем в предыдущем. Из них ржаного — на 50, обдирного — на 75 и батонов из импортной муки — на 175 центнеров. И в психологическом плане мы, можно сказать, уже перестроились.
— Это вы молодцы, что за правду стали держаться, — растроганно произнес председательствующий, но после короткого раздумья снова поскучнел. — Батоны, конечно, момент прогрессивный, но, боюсь, для иллюстрации смелого поиска и творческого дерзания они не совсем соответствуют. Тут бы надо, образно говоря, что-нибудь попикантней.
— Может, наша новация подойдет? — робко спросил директор пищевого комбината Н. Худяков. — Мы в скором времени намечаем освоить выпуск нового сорта пельменей «Сибирский сюрприз». Отталкиваемся в своем поиске от народной традиции. В Сибири, когда это кушанье готовят, обязательно один пельмень делают «счастливым» — вместо мясной начинки кладут пуговицу. Вот мыслим так поставить дело, чтобы в каждой пачке были сплошь «счастливые» пельмени. Однако смежники подводят. С фурнитурой, сами знаете, очень напряженно…
Увы, и другие участники совещания не смогли похвастаться сколь-нибудь заметными достижениями на ниве перестройки. Пытался было поэт Гермоген Новодевичий выдать за откровение свою новую поэму в прозе «Живые человеческие факторы», которая начиналась актуальными словами: «Эх, перестройка! Птица перестройка, кто тебя выдумал…», — но подавляющее большинство сочло сей опус идеологически скороспелым.
Пригорюнились светлые обрадовские головы: времени прошло эвон сколько, а в славном райцентре, получается, не сделано никакого поворота. Ох, несдобровать, случись какая ревизия!
И тут в который уже раз осенило крупного районного мыслителя Василия Суслопарова.
— Сограждане! — горячо воскликнул он, — Из-за чего, собственно, сыр-бор мы тут разжигаем?! Ведь стоит только методологически правильно подойти к проблеме, и сразу станет ясно, что дела у нас в полном ажуре. Вот некоторые, прямо скажу, паникеры говорят, что не видно-де никакого поворота. Это как посмотреть! Я лично со всей ответственностью заявляю: поворот мы сделали. И поворот крутой. На все 360 градусов! Так и надо объяснять, буде кто поинтересуется, как у нас дела с перестройкой.
На том и порешили.
У НАС В ОБРАДОВСКЕ
Мир тесен. В этом я лично имел возможность убедиться, когда буквально на второй же день своего пребывания в городе Обрадовске познакомился с Петром Ивановичем Неустроевым. Он оказался родным сыном бывшего моего соседа по лестничной площадке Ивана Петровича Неустроева, чьи мемуары, как уже знает читатель, волею их автора были переданы в полное мое распоряжение. Не скажу, чтобы с Петром Ивановичем установились у нас очень уж близкие отношения, более того, не раз он позволял себе делать критические замечания по поводу моих репортажей о кипучей деятельности светлых умов славного райцентра. «Вам, заезжим обозревателям, — как-то не без ехидства сказал он, — конечно, виднее, что по чем, но не все нюансы сможете вы уловить при всем вашем даже великом желании. Потому как на обрадовскую быстротекущую жизнь смотрите, так сказать, со стороны, а мы, в данном случае ваш покорный слуга, проживаем ее совместно со своими героями». В другой раз выразился он еще определеннее: «Нет, коллега, образ Василия Ивановича Суслопарова получился в вашей последней корреспонденции весьма схематичным. А ведь это ж такой самобытный ум! Вот, погодите, соберусь с духом и утру вам нос!»