Путь к жизни - 2
Шрифт:
Оторвавшись на минуту от чтения, барон в очередной раз хмыкнул: он и сам в лучшие свои годы не мог похвастаться такими подвигами.
'...Увы, как маг Огня, я теперь стою немногого, поскольку стихии очень неохотно отзываются на обращения неживых, однако взамен получил возможность использовать магию Смерти и, как бы странно это ни звучало, Жизни. Да-да, Ваша Милость! Я не оговорился и не впал в маразм! Это действительно так. Конечно, разглашать данное обстоятельство очень нежелательно, Вам же я сообщаю о нём, поскольку Его Сиятельство считает себя Вашим должником и в случае возникновения острой необходимости (упаси боги!) наверняка поможет. Если, конечно, это будет в его силах.
Вот, пожалуй, и всё. Не знаю, когда Его Сиятельство сможет передать Вам это письмо, он обещал сделать это при первой возможности. Вполне возможно, что к тому времени я уже достигну своего нового дома и буду разбираться с его бедами. Напоследок хочу сказать, Ваша Милость, что был очень рад служить Вашему роду и ещё раз прошу не осуждать меня за принятое решение. Засим прощаюсь, с глубочайшим почтением - Холграр Дирсар. Писано...'
Отложив пергамент в сторону - тот сразу же свернулся обратно в трубочку, как бы намекая, что посторонним видеть его содержимое нельзя - Кайгар некоторое время сидел неподвижно, глядя на колеблющееся от слабого сквозняка пламя светильника. Письмо старика (хотя какой он теперь старик?) разворошило память, заставляя её вытолкнуть на поверхность казалось бы давно забытые эпизоды прошлого. Не всегда приятные - жизнь есть жизнь - но всё равно, как оказалось, не потускневшие от времени. Обиды и признательность. Обиды - по молодости и глупости. Признательность - со временем, когда накопившийся жизненный опыт позволил правильно оценить то, что этот не слишком сильный, но умеющий думать маг сделал для горячего юнца. В итоге сумевшего, благодаря его вмешательству, дожить до седых волос...
Барон тряхнул головой, отгоняя видения, посмотрел на лежащие на столе отчёты и доклады, потом решительно встал и подошёл к дальнему шкафу: хранить в нём выпивку стало семейной традицией...
* * *
Скамья, стоящая у задней стены карсского храма Милостивого неподалёку от служебного входа, могла бы похвастаться тем, что видела на своём веку достаточно личностей во всех отношениях примечательных. Взять хотя бы знаменитого Наставника, чья слава гремела не только по всему королевству, но и за его пределами. В узких кругах гремела, если можно так выразиться о славе. Тёмный маг, когда-то пришедший в храм, чтобы укрыться от преследования со стороны Ордена Света, как-то незаметно стал сначала просто адептом бога смерти, а потом и воспитателем нескольких поколений подрастающих жрецов. И многие из его воспитанников могли похвастаться вполне успешной карьерой, заняв со временем важные посты в иерархии Храма.
Кроме Наставника скамья видела также и его последнего ученика, хоть и не относившегося к слугам Нурьена, но зато находившегося в тесной связи с его ближайшей помощницей*. Правда, ученик этот присаживался редко, предпочитая стоять, но случалось, случалось...
* Имеется в виду Смерть. Её также называют левой рукой бога смерти.
Потом эти двое отправились в далёкое путешествие, и скамья некоторое время была почти забыта (не так уж много у братии свободного времени, чтобы бездельничать средь бела дня), а два года назад у неё снова появился поклонник - бывший настоятель храма, вынужденный оставить свой пост по причине пошатнувшегося здоровья. Выйдя, так сказать, в отставку, старик (а для хуманса семьдесят с лишком лет - это возраст!) наотрез отказался переселяться в какую-либо другую обитель, охотно делясь знаниями и жизненным опытом с более молодыми братьями. Причём делать это предпочитал (если, конечно, погода позволяла), греясь на солнышке и покидая скамью только ради обеда или чего-нибудь действительно срочного и важного...
– Да пребудет с вами Милостивый, брат Зорнис.
Тихий вежливый голос пробудил бывшего настоятеля от размышлений.
– Да пребудет он со всеми нами, брат...
– отозвался Зорнис и запнулся. Лицо гостя показалось знакомым, но вот имя...
– Хардин, - поспешил представиться тот.
– Я из Ордена Ищущих. Вы могли видеть меня около месяца назад. Вы тогда объясняли молодым братьям различия в ритуалах упокоения поднявшихся покойников и пепельных призраков. Как раз на этом самом месте.
Выслушав объяснение, старик на секунду задумался, припоминая, потом предложил:
– Присаживайтесь, брат Хардин. Я так понимаю, вы по делу?
– при этом он успокаивающе кивнул молодому жрецу, выглянувшему (мало ли что!) из двери служебного входа.
– Совершенно верно, брат, - подтвердил гость, неторопливо опускаясь на скамью слева от Зорниса.
– Сожалею, что приходится вас беспокоить, но нам очень нужна консультация по... э-э-э...
– ...Проекту, - усмехнулся бывший настоятель.
– Не нужно изворачиваться. Я сам принимал в нём участие, пока позволяло здоровье. Странно, что вам об этом не сказали.
Ищущий опустил глаза, недовольно поджав губы: давненько его не тыкали носом в недоработки! И что самое обидное - винить приходилось только себя. Кашлянув, чтобы привлечь внимание собеседника - тот тактично отвернулся, дабы не смущать опростоволосившегося коллегу - Хардин попытался выправить положение:
– Тогда вы наверняка знаете, что именно нас интересует.
– Судя по тому, что вас направили именно ко мне, - теперь старик уже не скрывал насмешки, - дело касается малыша. Он явно отколол что-то, чего вы не можете понять.
– Э-э-э... малыша?!
– с лица гостя можно было писать картину 'Изумление'.
Зорнис резко посерьёзнел:
– Вы хотите сказать, что до сих пор не разобрались, почему поведение князя и присланных им умертвий так сильно различается?
– и, видя непонимание в глазах собрата, пояснил: - Я говорю о пожирании разумных, которым при случае занимается князь и которого вы так и не дождались от его... м-м-м... изделий.
– Мы полагаем, что это результат различия их, так сказать, видовой принадлежности. Князь - лич, а его, как вы их назвали, изделия - нет. А кроме того есть немалая вероятность, что приписываемая высшей нежити кровожадность изрядно преувеличена молвой.
Скривившись, старик опёрся спиной о стену храма и осторожно вытянул вперёд ноги. Ноющую боль в костях, когда-то давно переломанных присланным из-за Клыков незадачливым убийцей, нельзя было убрать совсем, но вот ненадолго обмануть...
– Брат Зорнис?
– в голосе ищущего прозвучала неподдельная озабоченность.
– Всё в порядке, брат, - отмахнулся бывший настоятель.
– Давайте лучше вернёмся к нашим делам, - он немного помолчал.
– Итак, основное различие между князем и умервиями состоит в том, что последние сохранили память о предыдущей жизни. Иначе говоря, жрать себе подобных им не даёт полученное воспитание. Князь же этой сдерживающей силы лишён. У него вместо неё какие-то другие ограничения. Какие и откуда взялись - не знаю, не спрашивайте. Теперь - почему именно малыш. Наставник однажды сказал, что лич похож на недавно родившегося ребёнка. Почти полное отсутствие жизненного опыта. И если принять, что он прав... Вы читали отчёт брата Антира о путешествии от долины к Карсу?