Путь ко спасению
Шрифт:
Отучая от своей воли, надо приучать ребенка делать добро. Для этого пусть родители сами представят истинный пример доброй жизни и знакомят детей с теми, у кого главные заботы не о наслаждениях и наградах, а о спасении души. Дети любят подражать. Как рано они умеют копировать мать или отца! Здесь – как с одинаково настроенными инструментами. Вместе с тем и самих детей надо вызывать на добрые дела и сначала приказывать им делать их, а потом наводить, чтобы сами делали. Самые обыкновенные при этом дела: милостыня, сострадание, милосердие, уступчивость и терпение. Всему этому совсем не трудно приучить. Случаев мно го, стоит взяться. Отсюда выйдет воля, настроенная на разные добрые дела и вообще тяготеющая к добру. И делать добро надо научить, как и все му другому.
На сердце. Под таким действием ума, воли и низших сил и сердце само собою будет настраиваться на здравые, истинные чувства, привыкать наслаждаться тем, что действительно радует, и нисколько не сочувствовать тому, что под видом удовольствия вливает яд в душу и тело.
Сердце – способность вкушать
Усмиренная и организованная таким образом душа не будет со свойственной ей беспорядочностью мешать развитию духа. Дух развивается легче, чем душа, и раньше нее обнаруживает свою силу и деятельность. К нему относятся: страх Божий (в соответствие разуму), совесть (в соответствие воле) и молитва (в соответствие чувству). Страх Божий рождает молитву и просвещает совесть. Хотя все это обращено к иному, невидимому миру, но дети предрасположены к тому и скоро усваивают себе эти чувства. Особенно легко прививается молитва и действует не языком, а сердцем. Оттого они охотно и без устали участвуют в домашних молитвах и церковном богослужении и рады этому. Потому нельзя лишать их этой части воспитания, а надо мало-помалу вводить их в это святилище нашего существа. Чем раньше укоренится страх Божий и проснется молитва, тем прочнее будет благочестие во все последующее время. В некоторых детях дух этот проявлялся сам собою, даже среди видимых препятствий. Это очень естественно. Дух благодати, полученный при Крещении, если он не погашен неправильным развитием тела и души, не может не оживлять нашего духа, а при этом – что может препятствовать ему являться в своей силе? Впрочем, совесть требует внимательного руководства. Разумные понятия с добрым примером родителей и другими способами обучения добру и молитва осветят ее и оставят в ней достаточную основу для последующих добрых дел. Но главное, их нужно настроить на совестливость и сознательность.
Сознательность чрезвычайно важна в жизни, но как легко ее воспитать, так легко и заглушить в детях. Воля родителей для малых детей – закон совести и Божий. Пусть родители со всем своим благоразумием распоряжаются своими повелениями так, чтобы детям не нужно было нарушать их волю, а если уже нарушили, насколько можно привести их к раскаянию. Как мороз для цветов, так отступление от родительской воли для ребенка; он не смеет смотреть в глаза, не желает ласки, хочет убежать и быть в одиночестве, а между тем душа грубеет, ребенок начинает дичать. Как хорошо заранее подготовить его к раскаянию, чтобы без страха, с доверием и со слезами пришел и сказал: «Вот я то-то и то-то сделал плохо». Само собой, все это будет касаться только обычных вещей; но хорошо и то, что он приобретет на будущее постоянную, истинно религиозную черту – тотчас подниматься после падения, научится быстро покаяться и очистить себя или обновить слезами.
Вот порядок: пусть ребенок растет в нем, и все больше будет развиваться у него дух благочестия. Родители должны следить за всеми движениями раскрывающихся сил и все направлять к одному. Это закон – начать с самого первого дыхания ребенка, начать все сразу, а не что-то одно, вести все это непрерывно, ровно, постепенно, без порывов, с терпением и ожиданием, соблюдая мудрую постепенность, подмечая ростки и пользуясь ими, не считая ничего незначительным в столь важном деле. Подробности не раскрываются, ведь имеется в виду указать только главное направление воспитания.
Нельзя определить, когда человек приходит к осознанию себя христианином и самостоятельной решимости жить по-христиански. На деле это бывает в разное время: в 7, 10, 15 лет и позже. Может быть, прежде этого настанет время обучения, как обычно и бывает. При этом непременное правило – сохранять весь прежний порядок без изменений на все время обучения, ибо он существенно вытекает из природы сил наших и требований христианской жизни. Порядок обучения никак не должен быть противоположен показанному настрою, иначе разрушится все созданное; то есть следует оградить и детей-учеников, как и младенцев, благочестием всех окружающих, церковностью, Таинствами и также должно действовать на их тело, душу и дух. Обучение нужно устроить так, чтобы было видно, что главное и что подчиненное. Мысль об этом легче всего укрепить распределением предметов и времени. Пусть главным считается изучение веры, пусть лучшее время назначается на дела благочестия, и в спорном случае пусть у последних будет преимущество над научностью, пусть одобрение заслуживает не только успех в науках, но также вера и хорошее поведение. Вообще надо, чтобы у учеников не погасло убеждение, что главное дело у нас – угождение Богу, а научность – дополнительное качество, пригодное только на время этой жизни. И поэтому нельзя ставить ее так высоко и в таком блестящем виде, чтобы она занимала все внимание. Нет ничего гибельнее для духа христианской жизни, как эта научность и исключительная забота о ней. Она непосредственно вызывает охлаждение и потом навсегда может удержать в нем, а иногда еще и присоединить измену, если обстоятельства будут этому благоприятны.
Другое, на что нужно обращать внимание, это дух преподавания или взгляды на предмет обучения. Должно быть непреложным законом, чтобы всякая преподаваемая христианину наука была пропитана православными началами. Всякая наука это позволяет и даже только тогда и будет истинной наукой в своем роде, когда выполнит это условие. Христианские начала, несомненно, истинны. Потому, не сомневаясь, считай их общей мерой истины. У нас самое опасное заблуждение то, что преподают науки без всякого внимания к истинной вере, позволяя себе вольность и даже ложь, предполагая, что вера и наука – две совершенно отдельные области. Дух у нас один. Он же принимает и науки и пропитывается их началами, как принимает веру и проникается ею. Как же можно, чтобы они не приходили здесь в благоприятное или неблагоприятное соприкосновение? Притом же и область истины одна. Зачем набивать в голову то, что не из этой области или с чем нельзя показаться в ее светлом дворе. Если так вести обучение, чтобы вера и жизнь в духе веры высились над всем во внимании учащихся и по образу занятия, и по духу преподавания, то нет сомнения, что воспитанное в детстве не только сохранится, но и возвысится, укрепится и придет в соразмерную зрелость. А как это благодетельно!
Если так воспитывать человека с первых лет, то он мало-помалу поймет, какой характер должна иметь его жизнь. Он больше будет привыкать к мысли, что на нем лежит обязанность от лица Бога и Спасителя нашего – жить и действовать по Его предписаниям; что все другие дела и занятия уместны только в этой жизни; что есть другое место жительства, другое отечество, к которому и надо устремлять все свои мысли и желания. В естественном ходе развития каждый доходит до сознания, что он человек. Но если к естеству его привито новое благодатно-христианское начало, в самый первый момент пробуждения его сил и их движения (в Крещении), и если потом при развитии этих сил это новое начало не только не уступало первенства, а, напротив, всегда преобладало, давало как бы форму всему, то, приходя к сознанию, человек вместе с тем обнаружит, что живет по началам христианским, найдет себя христианином. А это и есть главная цель христианского воспитания, чтобы человек сказал себе, что он христианин. Если же, придя в полное сознание себя самого, он скажет: «Я христианин, обещавший Спасителю и Богу жить так и так, с тем чтобы удостоиться блаженного общения с Ним и Его избранными в будущей жизни», – то, сам разумно устраивая свою жизнь, он поставит для себя первым существенным делом – самостоятельно хранить и разжигать дух благочестия, в котором прежде жил под чужим руководством.
Упоминалось, что должен быть особый момент, когда надо намеренно вспомнить все обязательства христианства и наложить их на себя как непреложный закон. В Крещении они были приняты не сознательно, потом соблюдались более чужим умом по чужой воле и в простоте. Теперь нужно сознательно подчинить себя Христу, избрать христианскую жизнь, исключительно посвятить себя Богу, чтобы потом все дни жизни служить Ему с воодушевлением.
Только здесь человек сам начинает собственно христианскую жизнь. Она была в нем и прежде, но, можно сказать, исходила не от самостоятельности, как бы не от него. Теперь он сам, от своего лица, начнет действовать в духе христианина. Тогда свет Христов был в нем, словно свет первого дня творения, рассеянный, разлитый. Но так как свету нужно было дать центры, присоединив его к солнцам, средоточиям планет, так и этому свету надо собраться около исходной точки нашей жизни, нашего сознания. Человек становится вполне человеком, когда приходит к самопознанию и разумной самостоятельности, когда становится полновластным хозяином своих мыслей и дел, придерживается каких-либо мыслей не потому, что другие ему их передали, а потому, что он сам считает их верными. Человек и в христианстве остается человеком. Поэтому ему и здесь нужно быть разумным, но эту разумность он должен обратить в пользу святой веры. Пусть разумно убедится, что исповедуемая им святая вера есть единственно верный путь спасения и что все другие пути ведут в погибель. Человеку делает честь не слепая, а сознательная вера, что он действует как должно. Все это он и сделает, когда сознательно подчинит себя Христу.
Только здесь его личная вера, или добрая жизнь по вере, получает твердость и неколебимость. Он не соблазнится примером, не увлечется пустыми мыслями, потому что ясно сознает обязательство мыслить и действовать уже определенным образом. Но если он этого не сознал, то как прежде добрый пример настроил его делать так, как он делает, так теперь недобрый пример может привести его ко греху; и как добрые мысли других прежде владели его умом легко и беспрекословно, так теперь завладеют им злые мысли. И на опыте видно, как непрочны вера и доброта жизни у того, кто вначале не осознал себя христианином. Кто мало встретит соблазнов, тот и дольше будет продолжать зреть в простоте сердца. Но кому нельзя без них, тот стоит перед лицом большой опасности. Мы видим в жизни всех, сохранивших благодать Крещения, что у них была минута, когда они решительно посвящали себя Богу. Это обозначается словами: возгорелся духом, Божественным желанием воспламенился.