Шрифт:
«Военные приключения»® является зарегистрированным товарным знаком, владельцем которого выступает ООО «Издательский дом «Вече». Согласно действующему законодательству без согласования с издательством использование данного товарного знака третьими лицами категорически запрещается.
Путь командарма
Непредвиденная встреча
Россия, Юхновский уезд Калужской губернии.
Лето 1917 года
Небольшое
Поутру от него исходил густой молочный пар – такой, что разглядеть на водной глади поплавок казалось трудноразрешимой задачей. Особенно при дальнем забросе. Но Миша в свои четырнадцать слыл опытным рыболовом и давно научился различать поклевку не по ведению гусиного пера и даже не по натяжению лески, влекущему за собой резкое подергивание самолично выструганного из лещины удилища, а интуитивно. Хотя особая сноровка для поимки рыбы в здешнем водоеме и не требовалась. Как, впрочем, и поплавок. Про себя досчитал до двадцати – и можешь подсекать. На крючке непременно будет болтаться серебристая плотвица, полосатый окунек или золотистый карась.
А однажды и вовсе клюнул сазан. Дикий, стало быть, карп. Да так, что чуть не утянул за собой подростка, не желавшего выпускать из рук удилище, с деревянного помоста… Жаль, ушел, чертяка… Полпуда был – никак не менее!
В тот день он закончил ловлю чуть позже обычного и, мысленно готовясь к очередному разносу строгих родителей, с малых лет приобщавших его и брата с сестрой к изнурительной работе на земле, чтобы сократить время, пошел домой не блуждающей по лесу знакомой протоптанной тропинкой, а напрямик – через болотистые плавни. Сразу за ними начиналась березовая аллея, ведущая к околице родного села.
Там-то и случилась непредвиденная встреча.
– Стой! – раздался слева чей-то голос.
Миша повернул голову.
Из лесной гущи появился высокий худощавый юноша – известный на всю округу хулиган и забияка, родом из соседней деревни, волокущий за собой белокурую, постоянно улыбающуюся, девчонку. С виду они казались его ровесниками, ну, может быть, парень был на год-два старше.
– Чьих будешь?
– Отца с матерью…
– Фамилия у них есть?
– А как же… Потаповы мы!
– Куда идешь?
– Домой. В Мочалово.
– Откуда?
– Не видишь разве? – Михайло кивнул на удочку. – С озера!
– Тогда похвастай уловом! – Чужак, не дожидаясь разрешения, запустил руку в клепаное ведерце, в котором трепыхался добрый десяток карасей, и, выбрав самого жирного из них, протянул своей пассии.
Та завизжала от удовольствия и захлопала в ладоши.
– Славная ушица ждет нас сегодня! – пропищала она тонким голосочком.
Ее спутник тем временем перешел от слов к делу и, ухватившись крепкой рукой за дужку, попытался вырвать ведро из рук удачливого рыболова.
Да не тут-то было!
Потапов бросил наземь палку с намотанной на нее жилкой и принял воинственную позу.
– Не трожь! А то худо будет!
– Ой-ей-ей! Тоже мне – герой нашелся… Дай сюда рыбу! – угрожающе прошипел незнакомец. Но затеять драку не решился. В глазах подростка светилась такая отвага и непобедимая внутренняя сила, что наглец просто растерялся и не знал, как вести себя дальше.
А Миша поднял удилище и спокойно пошел домой протоптанной тропинкой…
Придя в себя…
Украинская ССР, Винницкая область.
Лагерь советских военнопленных высокого ранга «Проминент».
Ноябрь 1941 года
Командарм с трудом приподнял над нарами непослушное туловище и обвел взглядом отдельное помещение, в котором он находился уже несколько дней. Голова гудела немилосердно… Ныли посеченные осколками ноги. Но мозг работал. Уверенно и четко! Даже несмотря на контузию.
«Черт, как могло получиться, что я остался жив? Ведь шел же, сознательно шел на верную гибель. Без малейших, казалось бы, шансов на спасение…»
Последнее, что он помнил: окружение, озверелые фашисты, в упор палящие из автоматов по красноармейцам, которых он повел в рукопашную. На последний и решительный бой. Потом – свист, за ним – взрыв артиллерийского снаряда. Мощный, оглушительный… После чего – провал, потеря памяти…
Первый раз он пришел в себя в штабной землянке «Быстроходного Гейнца» – командира танковой группы вермахта по фамилии Гудериан, после успешной операции во Франции ставшего генерал-полковником.
Гейнц-Вильгельм угостил «коллегу» коньяком, ароматной американской сигарой и задал, на правах победителя, всего два вопроса.
Первый:
– Когда вы заметили у себя в тылу приближение моих танков?
– Восьмого сентября, – честно признался пленник.
Второй:
– Почему после этого не оставили Киев?
– Мы получили приказ отойти на восток и уже были готовы выполнить его, но затем последовало другое распоряжение, отменявшее предыдущее и требовавшее оборонять Киев до конца. Как шутили тогда (да и сейчас шутят!) в наших войсках: «Не спеши выполнять приказание, ибо оно может быть отменено…»
С тех пор прошло несколько месяцев, в течение которых его здоровье усердно старались поправить опытные немецкие врачи. Зачем? Зачем?
– Цу штэллен зих!
По-русски это означало «Встать!»
Генерал неплохо понимал язык, на котором была отдана команда, но не соизволил даже пошелохнуться.
Кто может приказывать ему – советскому полководцу? Разве что нарком обороны или Верховный главнокомандующий!
Ни того, ни другого сейчас рядом нет.
А те двое, что сейчас склонились над ним, – представители иной, вражеской армии. Их надо уничтожать, а не повиноваться!