Путь лекаря
Шрифт:
– Хорошо сказал, – осклабился Трор. – Девиз твоего рода?
– Что-то вроде того, – ушел от ответа Гордеев.
– И все в роду были такими сильными магами? – спросил уже Марк.
– Да я и сам не знал, что маг, пока в Новороманию не попал, – отбился Олег. – И вообще пошли оружие складывать, нас уже зовут. А наш капитан настоящий гений – как он ловко втиснулся между двумя имперцами, что они обстреляли сами себя. Ладно мы, люди сухопутные, но даже имперские моряки не смогли понять, в чем дело. – Он усмехнулся, припомнив мельком увиденную морду врага с торжествующим оскалом, мгновенно сменившимся испугом.
Вечером, осмотрев раненых и поужинав, Гордеев оказался на палубе почти в полном одиночестве, если не считать стоящих на вахте и занимающихся своим делом
27
Алькор «Граница Бури».
Олег прислушался к пению и подумал, что эти слова как нельзя лучше характеризуют его нынешнее положение. «Черт побери, как же получилось, что я застрял в этом мире надолго? И почему вдруг я оказался в столь высоких сферах? Этот артефакт, забросивший меня сюда, смог сделать меня магом, или такие способности просто дремали в нашем мире за невостребованностью?» Ветер обдувал разгоряченное лицо, слова песни будоражили и заставляли задуматься. А матрос пел:
– И с тех пор меня мотаетПо морям, городам и войнам.Память льдинкой в ладони тает —И нет силы крикнуть: «Довольно!»В многих знаниях – много горя,Я – воистину Черный Вестник,Я играю чужой судьбоюС оголтелою бурей вместе!Олег просидел до самой смены вахты, осмысливая произошедшее и пытаясь понять скрытые пружины событий. «Неужели я тоже черный вестник, – неожиданно пришла в голову Гордеева мысль. – Друзья вынуждены бежать вместе со мной, две женщины после встречи со мной погибли, не рожденное дитя. Если подумать, то достижения мои какие-то… некнижные. В прочитанных книгах все попавшие в другой мир становятся по меньшей мере графами, властелинами трех и более замков, сыновьями могущественных оркских вождей, а то и вообще принцами и даже императорами. Ну, на крайний случай миллионерами или советниками товарища Сталина. А я? Советником так и не стал, максимум получил те же знания, что и на четвертом-пятом курсах мединститута, семью потерял и даже отомстить пока не знаю кому. Прямо хоть плачь, а придется идти спать, вахта уже сменилась. Над всем остальным я подумаю завтра».
А назавтра стало не до размышлений. Барометр резко упал сразу после завтрака. Спустившийся в каюту Вулф заметил, что ветер усиливается. Заглянувший вслед за ним боцман подтвердил, что свежеет и посоветовал принайтовать (увидев обалделые глаза пассажиров, он тут же перевел – привязать покрепче) или убрать в рундуки все лежащие вещи. Олег, прибравшись, решил посмотреть, что творится на море, и вышел на палубу, стараясь держаться ровно, так как качка усиливалась.
По небу с огромной скоростью неслись тяжелые черные облака. Первый удар огромной волны потряс корабль. Стемнело, а ветер усилился настолько, что сбивал с ног. Олег ухватился за ванты, потом подбежавший матрос помог ему зацепиться страховочным концом. Волосы на голове Олега заискрились и встали дыбом, а на концах рей и мачт появились холодные голубоватые огни. Удар! Огромная ветвистая молния ударила прямо в воду совсем рядом с «Бореем». Все выше поднимающиеся белыми гребнями горы волны, неожиданно сломившись, падали с размаху и били в борт и палубу корабля, рассыпаясь пенистыми струями, обдавая вцепившегося в снасти Олега едкой соленой водой. Буйство стихии привлекало и пугало одновременно. Однако досмотреть зрелище Гордееву не дал неведомо откуда возникший боцман, заставивший спуститься вниз. Оба они при этом обменялись выражениями, весьма далекими от используемых в Сенате.
И только спустившись в каюту, Олег понял, как он промок. Пришлось срочно доставать из рундука и переодеваться в сухое. Которое, честно говоря, через некоторое время тоже промокло насквозь, так как вода, проникающая во все щели, щедро окропляла всех сидящих в каюте. Корабль трясся и раскачивался так, что Олег снова почувствовал морскую болезнь. Причем даже поспешно наложенное заклятье помогло не полностью. Приступы стали менее острыми, но не прекратились…
Имперский ал-мираль Ар-Гетто смотрел на стоящего в позе раскаявшегося преступника, на коленях, с висящим на шее поясом ал-мираля Ар-Тигрера. Видеть своего давнего недоброжелателя, при любом удобном случае стремящегося подсидеть начальника и пробиться наверх с помощью высокого покровителя, было бы приятно. Если бы этому торжеству не мешала мысль о потерях и без того не слишком большого имперского флота. Потерях, которые позорным пятном ложатся на его Флот Восточного океана.
«Два новейших авизо! Почти сотня моряков и морпехов, настоящих профессионалов, на обучение которых потрачены огромные деньги и время! Это не считая одного из приданных драконов, очевидно заблудившегося над морем и до сих пор не вернувшегося. А самое главное – проклятый аль-геймер упустил важнейшего преступника, задержать которого требовал сам Император! И что остается делать? Пойти на ссору с кланом Аш-Назг или не выполнить требования Устава Императорского Флота? Вот именно… Проклятье на голову этого рыжего зазнайки, даже своим провалом сумевшего насолить мне!»
– Согласно статье пятьдесят пятой Устава Флота, ал-мираль, потерпевший поражение от уступающих по численности неприятельских сил, понесший неоправданные потери и не сумевший выполнить приказ командующего, на вечные времена лишается чина, изгоняется из числа дворян Империи. И по решению командующего флотом, в чине не ниже имперского ал-мирала, может быть сослан на вечную каторгу в Поднебесных горах. Либо, в случае смягчающих обстоятельств, казнен отрубанием головы мечом! Его Высочайшая Мудрость Арас Император имеет право смягчить приговор, но не отменить его! – зачитываемый глашатаем приказ наконец-то пробился сквозь размышления Ар-Гетто. «Собственно, что тут раздумывать? Результат все равно предрешен, как бы ни возмущался клан «рыжих»
– …приговорил преступника эт-Тигрера к отсеканию головы! Приговор окончательный, утвержден Его Императорским Величеством и должен быть исполнен сегодня до захода солнца! Да свершится Правосудие! Да здравствует Император!
Ар-Гетто уже без всякого интереса смотрел, как двое морпехов подхватили враз ослабшего телом ал-мираля и потащили к колоде…
Квест нах ост (продолжение)
Шторм, длившийся два дня, несколько спутал карты путешественников. «Борей» занесло в открытый океан далеко на восток от известных островов.
«Борей», к удивлению Олега, перенес шторм довольно неплохо. Шторм сорвал и унес бизань-гафель, немного сократив ходовые возможности корабля под парусами (до того момента, когда из запасной парусины не будет сшит новый), не считая мелких поломок, и заставил израсходовать всю эмергию реактора. Но зато во время шторма никто не пострадал, а запасы продовольствия и воды позволяли смотреть в будущее с робкой надеждой независимо от расстояния до любого из материков или архипелагов. Гук, определившись с местом, долго рассказывал все, что он думает про бурю, море и ветры, причем столь красивым морским языком, что все присутствующие на палубе, даже несущие вахту, поневоле заслушались. Тем неожиданней стал крик впередсмотрящего: