Путь Любопытства. Дилогия
Шрифт:
— Смотря кого назвать. И смотря кто называет. И… в каких условиях.
— А как у тебя вообще с родным языком? — поинтересовался Хантер, тоже присаживаясь неподалёку. — Сможешь перевести несколько фраз?
— Постараюсь.
— Тогда… — маг выдохнул и медленно повторил, старательно копируя интонации:
— Аарруэ шшуа ха соос Ирришаах? Соу ифаари хир ссахи.
— Ничосе ты шпаришь! — изумился Рикс. — Как только запомнил?
— У меня хорошая память. Шак?
— Можешь… повторить? Ещё медленнее?
Хантер исполнил просьбу:
— Аарруэ шшуа ха соос Ирришаах? — Пауза. — Соу ифаари хир
— Зачем вы пришли в Ирришаах, — с нотой неуверенности перевела алурина. — И что-то про запас… нет… про отвод?
— Может, резервный выход?
— Да… наверно, так и есть. Но откуда ты…
— Мне следовало догадаться, — Хантер махнул рукой в досаде. — Зря мы полезли не к самому охраняемому, а к самому близкому выходу из Подземья. Конечно, резервный выход вовсе не элита стережёт, и даже объясниться толком не вышло. Так. А как насчёт такой фразы… готова?
— Да.
— Сихха фээ ишитиуа, хришш.
— Не суй… не знаю такого слова.
— А хришш? — вклинился Рикс. — Его-то ты знаешь!
— Да. Это примерно как… голый. Или бритый. Алурины часто называют людей так, это… не намного обиднее, чем «мохнатый» или «мохнатик» для нас.
— А если так назвать не человека, а вашего?
— Кто… назвал?
— Боюсь, что я, — Хантер слегка смутился, хотя не каждый сумел бы понять по искажённому маской голосу, каковы его чувства. — Мне не понравилось, с какими чувствами постовой выдал это, и… в общем, я ответил, что сам он хришш. А ты как думаешь, — внезапно повернулся он влево, причём Амфисбена Урагана также нацелила свою смертоносную голову на «пустоту», — кто тут самый «голый или бритый»? И как мне тебя называть?
Незваный гость подбирался к лагерю с «неправильной», наветренной стороны… что не играло особой роли, поскольку среди развитых им плащей имелся и тот, что скрывает запах. А маг заметил его поздновато, потому что на открытом месте вал ощущений от его нового призыва был столь велик и непривычен, что приходилось нарочно притуплять чувствительность. Причём во много раз. Убитый магический зверь своим особым сенсорным навыком «пробивал» сразу во все стороны не менее чем на полтораста шагов, в выбранном направлении — на все триста; а вот Хантеру этот диапазон пришлось сократить шагов до тридцати-сорока. И всё же этого хватило, чтобы подловить очередного невидимку до того, как тот пролезет под магический полог.
Сбросив исчезновение (но лишь частично, для взгляда и слуха; маскировка от магического восприятия осталась на месте, да и от обоняния вроде бы тоже… а вот Шак, кажется, так не умеет — интересно!), гость двинулся вперёд, к границе защиты. И встал, чуть не дойдя до неё, в дюжине шагов от вставшего навстречу Хантера.
— А мой бесторковый сынуря не соврар. Сам ты сирён, но вокруг тебя — мусор.
Маг молчал, разглядывая вторую (после Шак) встреченную алурину.
Бледно-голубые глаза — настолько бледные, что смотреть в них почти жутко. Мех серый, довольно тёмного оттенка, с большими серебряными пятнами неправильной формы. Ростом выше Мийола на пол-головы, а Шак — на голову. Крепко сложенная, явно не слабая физически, но не утратившая гибкости. От пояса до середины бедра её прикрывала тонкая синяя юбка, а верх торса — белое оплечье из тонкой ткани с хитрой серо-зелёной вышивкой и чёрной меховой оторочкой. Гибкую шею обнимал костяной обруч-ошейник, тоже белый и широкий, с резными знаками, складывающимися в надпись на алуринском языке, прочесть которую маг не мог.
А ещё от этого обруча, ложась на оплечье, свисало… что-то вроде подвесок. Волосяные шнурки с навязанными на них костяными пластинками, на которых тоже вырезали… что-то. Только система и симметрия в этом украшении, на сторонний взгляд, отсутствовала напрочь. Вот, например, крайний левый шнурок: пластинка круглая, потом ещё одна круглая. Следующий: две вытянутых и круглая. Третий: две вытянутых. Четвёртый: две круглых. Пятый: четыре вытянутых. Шестой: две вытянутых. Седьмой: круглая и вытянутая. Восьмой: опять две круглых.
Магии во всём этом не просматривалось. Смысл — что ж, смысл, наверно, имелся. Только вот Мийолу он оставался неведом… в отличие от Шак, что как-то резко подобралась и оробела.
— Что морчишь? — недовольно спросила голубоглазая.
— Ты не задала мне вопросов, на которые я мог бы ответить, и не сочла нужным ответить на вопрос, заданный мной.
— Ты что, срепой, черовек? Я нарочно нацепира порный… а-а, ты же не знаешь ируэрри. Даже странно, что Око Рагора отправира такого невежду…
— Не мне обсуждать замыслы коллеги Сираму в её отсутствие. И тонко намекаю: я всё ещё хочу узнать, с кем имею честь беседовать.
Алурина рассмеялась — короткими, отрывистыми звуками, глуховатыми, больше похожими на кашель, чем на смех.
— Упорный, — констатировала она одобрительно. — Что ж. Ррасуэши, дочь Ахиссаа, вторая Атроосси, урождённая Уарис из Ирришааха — вот краткое имя мне. Назовись!
— Хантер.
— Торько Хантер? И всё?
— Если угодно, я также вольный Охотник, эксперт магии призыва и немного артефактор.
— Вот как. Радно. Так зачем ты пришёр в Ирришаах, да ещё к сокрытому входу?
— Передать послание с предупреждением об активности нагхаас в Лагере-под-Холмом… и, вероятно, просьбой о помощи.
— А сам ты написанного Оком Рагора не видер?
— Я получил послание запечатанным. Что именно написала Сираму, не знаю; я лишь ходил к ней с рассказом о том, что случилось…
— О! — перебила голубоглазая Ррасуэши, резко шагая вперёд… и утыкаясь в магический барьер, на что, впрочем, не обратила особого внимания. — Так ты рично видер ссар хоуширри… чешуекожих отродий?! Может, ещё и убивар?
— Я — нет. Она, — указующий жест, — да. И тем самым спасла меня от ещё пары стрелок из этого… хастанса.
Алурина посмотрела на спутницу мага так, словно впервые увидела… и увиденное ей не понравилось. Под её взглядом Шак не увяла сильнее, как ожидал Мийол, а выпрямилась и слабо оскалилась. Словно не заметив ответного вызова, Ррасуэши вернула взгляд на Хантера.
— Ты регко признаёшь свою срабость, маг-эксперт.
— Я отдаю должное моим спутникам, проверенным в боях. Ишаакрефи, дочь Сашширти, молода, но спасла мне жизнь. Рикс пока что лишь Воин-ученик, но именно его меч срубил голову Амфисбене Урагана, а позднее вырезал Ядро Сути, с помощью которого я призвал этого зверя. Ты назвала их мусором. И я считаю это оскорблением, задевающим меня лично.