Путь Любопытства. Дилогия
Шрифт:
После чего городской патруль тоже равнодушно удалился и гости Сорок Пятого Гранита остались наедине с белобровым.
— Ну, вот и ладненько, — сказал тот на вполне понятной низкой речи, умудрившись чуть ли не в единый момент подмигнуть Шак, кивнуть Мийолу и похлопать Рикса по плечу. — Давайте-ка за мной. И змейса своего не забудьте.
— Прошу прощения, а вы кто такой будете? — поинтересовался Хантер.
— Я буду тот, кто вас отведёт к Гортуну. Вы же моего дядюшку искали, ага? Ну, вот он я, ваш надёжный, хотя слегка сумасшедший котроне. Так что топ-топ, не отстаём! Гортун ждёт! Хороший какой змейс! У-у, морда!
— Котроне?
— Это примерно как проводник, но не совсем, — объяснил странный гном через плечо. — По хорошему, котроне может чуточку больше. Ай, не сверлите! Потом, всё потом!
Троица Охотников переглянулась… бегло кивнула друг другу… и пошла за белобровым.
Идти пришлось не так, чтоб далеко, но определённо с перегибами. За несколько минут четверо разумных — или пятеро, если считать со «змейсом», то бишь Амфисбеной Урагана — успели дважды спуститься на малых летучих платформах по шахтам (и один раз подняться, хотя невысоко), одолеть пяток коридоров с десятком поворотов, две лестницы, кусок спирального пандуса и аж три шлюза. Таких же двойных равновесных, как на входе в девятую заставу, только что не столь массивных… но сходу тоже явно труднопрошибаемых.
Что особо напрягло Мийола, так это метода преодоления этих шлюзов. Белобровый просто загодя, шагах в пятнадцати-двадцати, махал рукой… и плиты шлюзов сдвигались. Просто махал рукой — значит, без использования магии. Ну, или используя настолько мизерные сигнальные импульсы, что даже с дарованной Атрибутом повышенной чувствительностью уловить их не удавалось. Или… сигналя без помощи магии. Хотя без настойчивых напоминаний Ригара о том, что даже безо всякой магии возможно творить практически чудеса, эту возможность легко было бы упустить.
Невидимый разумный помощник (сообщник?), необнаружимая магия или не магический, но всё равно необнаружимый секрет? Молодой маг затруднился бы сходу сказать, какой из этих вариантов беспокоит его сильнее.
Всю дорогу не шибко ярко, но вполне достаточно, чтобы не спотыкаться, освещали мелкие магические светильники, налепленные на потолок и стены — явные одноразовые пилюли смешной, как для гномов, цены. А в самом конце пути четвёрку-и-зверя ждала дверь. Ловко притворяющаяся обычной, гладкой аж до лёгкого блеска, соломенно-жёлтой дверью пять на три локтя… без ручки. Белобровый склонился к укреплённой рядом с ней на стене штуковине, что-то с тихим щелчком зажал и произнёс чуть громче, чем надо бы:
— Дядюшка Гортун, я привёл гостей сверху. Вы примете их?
— Да, — прогудела штуковина после небольшой паузы. — Веди их… да, в зелёный.
— Слушаюсь, дядюшка. Сей миг оформим!
Самозваный котроне снова защёлкал чем-то там в настенной штуковине. А как-бы-совсем-обычная дверь без лишних звуков стала красной. А потом фиолетовой. А потом синей. Голубой. И, наконец, зелёной. После чего издала-таки звук вроде вздоха и… быстро втянулась в потолок.
Покои, скрывавшиеся за ней, оказались окрашены малахитовым, и изумрудным, и зелёным нефритовым, и хризопразовым, и зелёным турмалиновым, и берилловым, и ещё какими-то сложными зелёными оттенками, не исключая оттенков мха, травы, листвы и лишайников. Мийол, однако, не спешил разглядывать детали убранства, потому что всё его внимание приковал хозяин покоев — очевидно, тот самый искомый (и найденный в конце концов) Гортун. Который встретил «гостей сверху» на ногах, приветливо шагая навстречу, хотя совсем рядом находился своеобразно оформленный стол с несколькими простыми сиденьями и одним более монументальным, с очень высокой, почти как у трона, спинкой.
— Добро! Добро пожаловать! Как вас звать-величать?
— Меня зовут Хантер, — коротко поклонился маг. — Это Шак, моя ученица. Этот достойный молодой Охотник — Рикс. А вы, должно быть, добрый знакомый почтенного Чидвара, Гортун?
— Верно! Верно, я и есть Гортун Третий из Косиртолута. Очень! Очень приятно! Прошу вас вот сюда, сюда, вот так. Уж не побрезгуйте скромным угощением.
Стол, за который уселись все они (кроме белобрового, безмолвно принявшегося челночить туда-сюда, сервируя внезапный обед… и, конечно, призывного зверя), выглядел воистину своеобразно. И диссонансно. С виду — здоровенный, гигантский даже гриб на толстой ножке, весь из себя склизкий, с невероятно крупными росяными каплями тут и там, полосатой нефритовой окраски — по большей части зелёной, частично буро-чёрной и с рыже-жёлтыми пятнами там и тут. По факту же — каменный, сухой, тёплый и совершенно ровный, разве что с шершавинкой, чтобы тарелки с чашками и плошками не скользили. Окружающие «гриб» сиденья тоже выглядели, как грибы, просто поменьше. И ощущались каменными и тёплыми, но отполированными и не вполне ровными, а этак хитро выгнутыми — явно чтобы сидящим было удобнее. Устроившись рядом с Гортуном, по правую руку от него и его троноподобного сиденья, Мийол мысленно поколебался…
И снял, а потом положил на колени свою маску.
В конце концов, учитывая всё происшедшее, это стало лишь малым и скорее всего формальным жестом доверия. Шагом навстречу.
— О! О! — хозяин замер, разглядывая открывшееся ему лицо. — Ценю. Да, ценю. Но всё же сперва давайте откушаем, как боги заповедали. Особенно, особенно рекомендую вот это овощное рагу с грибной подливой и свежей, свежей зеленью.
— Свежей?
— Да! Только-только из бака достали, получаса не прошло. Нет, не прошло!
— А у вас зелень выращивают не на грядках?
— Нет! — Гортун отложил специальные щипцы (опять металлические! но гномы, похоже, не считали металлы такими ценными, как люди), которыми перенёс на свою тарелку вдобавок к им же рекомендованному рагу пару каких-то овальных штуковин — не то яиц, не то грибов, не то вовсе каких-то гигантских орехов. — Нет, знаете ли, грядки — это хлопотно. Хлопотно, увы. Потому добрые гномы, желающие рационально и сбалансировано — и вкусно, вкусно, конечно! — кушать, употребляют выращенное на многоярусных фермах. Либо влажных, либо сухих. Метода не новая, не новая, нет… насколько я знаю, в ваших Рубежных Городах тоже чем-то подобным пользуются. А иначе-то как? Вообще-то, — тут же сам себе возразил гном, — можно иначе. Иначе, да. Можно. Урожай с грядок собрать, засунуть его в пространственные короба, короба на летучие корабли загрузить — и в город… но это всё же риск. Риск! Надёжнее, когда продовольствие, потребляемое городом, на его же территории и растёт. Пусть даже не всё, но существенная — существенная! — его часть. Надёжнее это.
— Продовольственная безопасность, — кивнул маг, вворачивая мельком услышанные когда-то от Ригара слова. — Важнейшее дело, в чём-то даже важнее изготовления оружия.
— Приятно встретить у собеседника понимание. Понимание, да. А вы, если я не ошибаюсь, — Гортун прищурился, — рационалист?
Мийол-Хантер (он сам затруднился бы определить, от чьего имени говорит) хмыкнул.
— Не всё так просто, почтенный. Я полагаю, определять воззрения конкретного разумного одним словом и после этого претендовать на понимание — это примерно как прилепить на некое встреченное существо ярлычок самого общего вида, вроде «растение», или «зверь», или «птица» — и тем удовольствоваться. Но если вдуматься… позиция гуманистов, даже либеральных зелёных, вызывает у меня насмешку с налётом отвращения. Теургисты? Что ж, некоторые из них говорят вполне правильные вещи и даже, что куда важнее, делают правильные вещи. Но всё равно они в моих глазах подобны детям, что никак не могут и не хотят взрослеть, желая вечно пребывать в плотной опёке родителей. Нет, этот путь не для меня.