Путь на эшафот
Шрифт:
– Нам не стоит шуметь…
– Если она узнает…
– А что она нам сделает?
– Отошлет домой.
– Она слишком ленива для этого.
– Ладно, что дальше?
– Маленькая Катерина Ховард будет прислуживать им в спальне.
– Да, вот здорово. Ведь она кузина этой леди… Катерина, ты справишься – ведь мы тебя правильно воспитали. Мы подготовили тебя к тому, чтобы ты могла ухаживать за своей кузиной даже при самых деликатных обстоятельствах…
– Тактично и скромно, – заметила Нэн.
– Возможно, она получит место при дворе.
– Послушай,
– Я ничего плохого не делала, – поспешно сказала Катерина. – Вам нечего будет рассказать.
– Неужели ты так скоро забыла Томаса Калпеппера?
– Но между нами ничего такого не было…
– А ты забыла вашу встречу у загона для лошадей и то, что он там сделал?
– Он ничего не сделал! Ничего! Нэн твердо заявила:
– Те, кто оправдываются, на самом деле всегда виноваты. Ты знаешь это, Катерина.
– Клянусь! – воскликнула Катерина и, набравшись смелости, заявила:
– Если вы не перестанете говорить всякие вещи о Томасе, я расскажу бабушке, что вы делаете в этой комнате по ночам.
Изабел, все это время молчавшая, взяла ее за руку.
– Ты не посмеешь…
– Не забывай, нам тоже есть что рассказать о тебе!
– Вам нечего обо мне рассказать. Я ничего не делала – только смотрела…
– И получала удовольствие! Послушай, Катерина Ховард, я видела, как прошлой ночью молодой джентльмен поцеловал тебя.
– Я не хотела, чтобы он меня целовал, и сказала ему об этом.
– Вот и прекрасно, – парировала Нэн. – Я тоже не хотела, чтобы со мной происходило то, что происходило, и я сказала об этом моему джентльмену. Но все же это произошло!
Катерина пошла к дверям. Изабел была с ней рядом.
– Катерина, не обращай внимания на этих глупых девчонок.
На глазах Катерины появились слезы.
– Я не хочу слышать такие гадости о моей кузине.
– Не обращай внимания на этих дурочек! Они сами не знают, что болтают.
– Я не могу этого вынести.
– И ты думаешь, что заставишь их замолчать, если расскажешь обо всем своей бабушке?
– Да, потому что если она узнает, что здесь делается, она прогонит их всех.
– На твоем месте, Катерина, я ничего не стала бы ей рассказывать. Ты сама была здесь все эти ночи. Она может думать, что ты вела себя так же, как и они. Послушай меня, Катерина, они больше не будут говорить о твоей кузине ничего плохого. Я не разрешу им. Но ты должна мне обещать, что не скажешь ни слова о том, что здесь происходит. Твоя бабушка не должна знать об этом.
– А зачем они меня дразнят?
– Они поступают плохо, – сказала Изабел. – Больше этого не будет. Поверь мне. Они просто глупые девчонки. Обещай мне, что ты ничего не расскажешь своей бабушке.
– Обещаю, если они больше не будут себя так вести, не будут дразнить меня.
– Не будут, уверяю тебя.
Катерина выбежала из комнаты, а Изабел повернулась к девушкам, которые слушали этот разговор, открыв рот от изумления.
– Вы просто дуры! Вы хотите неприятностей? Я смотрю сквозь пальцы на ваши развлечения. Но
– Она не осмелится рассказать, – заявила Нэн.
– Не осмелится? Она все это время мучилась, не знала, рассказывать или нет.
– Не осмелится, – повторила Нэн.
– Почему? Она же ни в чем не виновата. Она только наблюдала и все. Мы все пропадем, если ее милость узнает, что здесь творится.
– Ее милости на все наплевать. Ее интересует только еда, сон, выпивка и чтобы кто-нибудь почесал ей спинку. Ну, еще сплетни.
– Но есть другие, которым это не безразлично. И пока Катерина столь невинна, нам всем грозит опасность. Она может все рассказать. Если бы она тоже участвовала…
– Нужно найти ей любовника, – сказала Нэн.
– Такая большая и красивая девчонка, – заметила девица с похотливым лицом.
Девушки весело расхохотались. Только Изабел задумалась.
Король был угрюм. Он сидел в своих личных покоях. Душу терзала тревога. В юго-восточной части Англии свирепствовала эта ужасная потливая болезнь. В Лондоне заражались ею, просто гуляя по улицам. Люди боялись друг друга. Почему на нас напала такая беда? Разве нам не хватает других несчастий? Мы бедны, мы голодаем, а теперь еще эта потливая болезнь. И народ угрожающе поглядывал на дворцы, люди шептались: «Наш король отвернулся от своей законной жены. Он теперь не спит с ней. Ее место может занять эта ведьма… Наш король поругался со святейшим Папой».
Уолси и другие советники предупреждали короля: «Следовало бы отправить Анну Болейн к отцу, пока не стихнет эпидемия потливой болезни. Народ ею недоволен. Было бы хорошо, если бы Ваше Величество появилось на публике вместе с королевой».
Король разозлился, но понял, что в этих словах есть правда.
– Дорогая моя, – сказал он Анне, – народ осуждает нас. Все дело в разводе. Они не понимают этого, не знают, что такое бывает. Поэтому тебе было бы лучше на время поехать к отцу в Хивер.
Она же, с беззаботностью юности, не придавала значения настроениям, царящим в народе.
– Это просто смешно, – сказала она, – связывать эту болезнь с разводом! Я не желаю покидать двор! Это унизительно, когда тебя так бесцеремонно вышвыривают!
Да, она осуждала его, а он был королем! Она смеялась ему в лицо, презирала его за его опасения и слабость, за то, что он уступает своим министрам и идет против совести. Он знал, что она может бросить вызов самому дьяволу. Он старался быть твердым, уверял ее, что именно потому, что он хочет поскорее быть с ней вместе, он стремится как можно успешнее решить это дело о разводе с минимальными потерями. Она уехала, а он писал ей страстные письма, раскрывая в них свою душу и говоря больше, чем ей следовало знать. О, писал он, как бы мне хотелось держать тебя в своих объятьях! Писать он умел и писал от всего сердца. Он любил ее, хотел, чтобы она была с ним рядом. Его письма доказывали это. Таким образом он, король Англии, оказался в руках девятнадцатилетней девушки.