Путь на острова или долгая дорога домой
Шрифт:
— У меня всего два вопроса, — вдруг сказа он. — Чем тебя вдруг заинтересовала эта комната, и что такое загадочное вы обсуждали на кухне, пока я не явился?
Нет, всё-таки хорошо, что здесь темно и мои пылающие щёки и уши не выдают меня с головой.
— Отвечать обязательно на оба вопроса и строго по порядку? — я как-то растерялась и не очень соображала, что произношу.
— Как интересно, — явно улыбаясь, сказал Сайрус. — В глаза не смотришь, юлишь, может и ушки покраснели. Маленькая, а вы часом не удавить меня решили всей компанией?
— Боги, Сайрус, что ты такое говоришь? — в ужасе просипела я. — Как это только тебе в голову пришло?
—
— Сайрус, ты кретин, — в бешенстве закричала я. — Ты хоть понимаешь, какой несёшь бред? Такую околесицу может выдать только умалишенный! Веня, ты это слышишь?
— Да уж слышу, конечно, — тихо со вздохом раздалось откуда-то из темноты. — Ну а что ты хотела? Не приучен он за барышнями ухаживать — вот и результат. Танцуете всё вокруг да около, а толку никакого. Ты, Сайрус, как есть балбес, ты бы невестушку свою сюда не разговоры разговаривать тащил, а в комнату к себе. Эх, молодежь, вроде бы уже и пожениться решили, а сердца-то друг дружке так и не открыли. Вот и маетесь.
После вмешательства Венечки я не придумала ничего более умного, как плюхнуться в кресло и исподтишка наблюдать за Сайрусом, который принялся разводить огонь в камине и опять сосредоточенно о чём-то думать.
А ведь прав Венечка, всего-то и нужно сказать этому насмешнику, что люблю. Но как же страшно услышать в ответ, что чувства не взаимны.
Огонь в камине разгорался всё ярче, отчего и в комнате становилось теплее и уютнее. Несколько магических светлячков уже парили под потолком, и мои нервозность и взвинченность стали постепенно таять. А как только Сайрус, взяв меня за руку, перетянул на диван и сел рядом, тихой волной накрыли счастье и покой. Ровно до того момента, пока Сайрус не заговорил. От его слов сердце вновь застучало так, что мне казалось, его стук слышен даже соседям.
— Я люблю тебя, Алина. Но Венька наш не совсем прав. Не неуверенность в ответных чувствах заставляет меня танцевать вокруг тебя. Всё же я в некоторой степени оптимист и надеюсь, что и ты меня любишь, ну или сможешь полюбить в будущем, такой вариант меня бы тоже устроил. Но дело не в этом. Дело в том, что недавно Льюис мне тонко намекнул, кем являются твои родители. И если с отцом ничего не понятно — не думаю, что он стал бы убивать собственного ребенка — там больше его жена настораживает. Но у тебя к тому же есть бабушка и дедушки, которые, я думаю, были бы очень рады внучке. И все, абсолютно все, неимоверно богаты, и я понимаю, что таких денег не смогу дать тебе никогда. И сейчас я с каждым прожитым днем всё больше думаю о том, как бы затащить тебя в храм здесь, в Аравии, чтобы твои ушлые родственники не смогли бы отобрать тебя у меня и пристроить, скажем так, более удачно, но так же мне бы хотелось, чтобы у тебя всё было самое лучшее: красивый свадебный обряд в южных традициях, большой дом с просторной кухней, на которой ты бы пекла свои изумительные пироги, если бы захотела или наняла для этого кого угодно — чтобы ты никогда ни в чём не нуждалась.
— Сайрус, а тебе не кажется, что ты забыл об одном важном моменте: ты забыл спросить меня. А чего хочу я? — уверенно произнесла я, глядя Сайрусу в глаза, которых к слову было почти не видно из-за нахмуренных бровей. — Из целого списка желаний я бы выделила одно: быть счастливой. Я ведь тоже тебя люблю и не представляю свою жизнь без тебя.
В ответ на мои слова Сайрус сгреб меня в охапку и принялся покрывать поцелуями мои волосы, лицо и шею. Потом словно опомнившись, накрыл поцелуем мои губы.
Вот какая разница, где соединить свои жизни? Как по мне это больше вопрос времени. И если бы завтра мы смогли бы закрепить наш союз брачной клятвой, и Сайрус стал бы совсем моим, а я — его, разве не это было бы счастьем? И когда Сайрус внезапно прохрипел: «Пойдем в храм завтра?», я лишь довольно закивала.
Довольные жизнью в целом и друг другом в частности, мы продолжили было начатое, как в гостиную ворвалась Тара и, прыгая вокруг нас аки горная коза, вовсю радостно верещала:
— Ура! Завтра свадьба! Это же полный писец! Ребята, вы такие молодцы, жутко за вас рада! Только вы учтите, маму мою удар хватит, если она пропустит это мероприятие. — Сайрус пробовал, конечно, пробиться сквозь эти вопли, но безуспешно. А Тара продолжала свои размышления, суматошно бегая по комнате. — Не забывай, Сайрус, мои родители долгое время растили тебя, и ты не имеешь права отнять у них возможность порадоваться за тебя. Так что выбирай: или ты сам их позовёшь, или это сделаю я.
В ответ на эту тираду Сайрус молча встал и уставился на свою неугомонную родственницу, которая сразу как-то сникла и, бросив напоследок «Ну и решайте сами», торопливо вышла из комнаты. А я вдруг осознала, что и моей мамы не будет на этой свадьбе, и родителей Сайруса. И от этого стало немножко грустно. Ну кто бы знал, что отправляясь на поиски кого-нибудь умного, кто помог бы маме, я встречу человека, которого выберет моё сердце и за которого я, кажется, выйду завтра замуж! Невероятно!
— Не переживай, Сайрус, — мне очень захотелось приободрить любимого. — Тара хоть и импульсивная, но она далеко не дурочка. Если ты не захочешь никого звать на свадебный обряд, она поймёт. Кстати, а почему она сама не замужем? Насколько я поняла, она какое-то время жила со своим Тимкой, который вдруг вздумал искать своё счастье вдали от неё:
— Ох, Алинка, ты лучше у неё самой спроси, если хочешь, — снова присаживаясь рядом со мной, сказал Сайрус. — Она уехала в Дэу-ран — это небольшое поселение оборотней на севере страны — около двух лет назад. Поставила родителей в известность и всё: ни слуху, ни духу. А недавно она вернулась, пыталась разыскать Тимку, но все её поиски ни к чему не привели. В Альвенте она выяснила только, что он отбыл к родственникам на юг, которых, кстати, у него никогда там не было. И теперь она полагает, что ему всё-таки удалось добраться до Океании. И она стремится к нему. А ведь ей вся семья твердит, мол, зачем тебе этот заяц, найдёшь себе ещё нормального мужа. Но нет, даже слышать не хочет. И что у вас, прекрасный пол, в голове творится?
— Просто мы очень дорожим теми, кого любим, родной мой. Только и всего.
И поцеловав на прощание Сайруса, я направилась к двери гостиной. За время наших посиделок комната хорошенько прогрелась, здесь стало по-настоящему уютно, а объятия Сайруса и вовсе не хотелось покидать, но мне нужно было обсудить с Тарой один важный момент и чтобы совсем уж не опростоволоситься, я всё же решила уточнить кое-что. Уже взявшись за тяжёлую дверную ручку, как бы невзначай спросила у своего великана, с доброй улыбкой наблюдавшего за мной: