Путь обмана
Шрифт:
Если Элли признается, что ее шантажируют, придется рассказывать остальное. Но, если дети будут в опасности, другого выхода не останется. Наверное, лучше подождать. Шантажист пишет, что она должна выполнить лишь одно задание, и тогда с детьми ничего не случится. Пожалуй, прежде чем действовать, нужно сначала узнать, что это за задание.
Беды сыпались, как из рога изобилия: Макс и Аланна, страшные телефонные послания, Эбби, Шон… Элли чувствовала себя совершенно беспомощной. Одно она решила твердо – пусть Макс и Лео объявят ее нервной мамашей, но Элли велит им ни на секунду не спускать глаз с близнецов, и особенно
Лежа в кровати и ожидая, когда Макс выйдет из ванной, Элли размышляла о его поведении. Весь вечер Макс казался веселым и беззаботным, но Элли понимала, что это лишь притворство. Впрочем, разве Макс смог бы вести себя так с женой, от которой собирается уйти со дня на день? Но как тогда объяснить переведенную со счета сумму и подслушанный разговор? Потеря денег Элли не волновала. Вопрос в том, что это значит.
Дверь ванной открылась, и обнаженный Макс направился в сторону кровати. А вдруг Элли в последний раз видит его таким? Может, если сейчас они займутся любовью, это заставит его усомниться в своем решении. Элли не собиралась сдаваться без боя, даже если ее оружие – всего лишь молчание.
Макс залез под одеяло и приподнял руку, чтобы Элли, как обычно, прижалась к нему. Лежа на боку, она потянулась к Максу и пальцами дотронулась до темных завитков на его гладком, плоском животе. Макс поцеловал Элли в затылок. Ее поглаживания становились все более настойчивыми, Элли продвигалась все ниже и ниже. Она знала, что Макс это обожает. Поцеловала его грудь, потом начала слегка прихватывать зубами соски, в то время как рука продолжала стремиться вниз, туда, где волоски становились гуще и жестче.
Макс мягко дотронулся до ее пальцев. Решив, что таким образом муж просит ее ускориться, Элли ответила кокетливым смехом. Но она ошибалась. Макс взял ее руку и положил обратно себе на грудь.
– Извини, Элли. Боюсь, ничего не получится. Только не обижайся, любимая, сегодня не мой день. Давай запомним, на чем остановились, и продолжим завтра.
Макс обнял ее, затем высвободился и перевернулся на бок.
– Я тебя люблю, – пробормотал он.
И хотя Макс старался дышать ровно, Элли понимала, что муж не спит.
С утра было облачно, а к вечеру небо и вовсе заволокло тяжелыми темными тучами. Ночь была тихая и безлунная. Фонари на боковой аллее отсутствовали, но это и к лучшему – некоторые прохожие вовсе не хотят отбрасывать тень.
Фигура, с ног до головы одетая в черное, застыла в ожидании. Через прорези вязаного шлема виднелись только глаза. Надо лишь привыкнуть к темноте. Конечно, проще всего проникнуть в дом через главный вход, он же по совместительству – самый короткий путь к цели. Но прямо над дверью виднелось открытое окно хозяйской спальни, а значит, малейший шорох может потревожить владельцев. Черный ход тоже не годится – до него можно дойти только по гравию, а бесшумно это сделать невозможно. Значит, остается кухонная дверь. Придется идти через кухню, потом через столовую и по длинному коридору до самой лестницы. Увы, других вариантов нет.
Крадучись, фигура по траве обогнула дом. Для того чтобы исследовать расположение комнат, потребовалось несколько визитов. Теперь успех сегодняшнего предприятия зависел от предсказуемости Элли.
Три ключа можно было легко различить даже в темноте. Как глупо – бросать связку на самом виду, где ее может взять кто угодно! И вот самый большой ключ очутился в замке и бесшумно повернулся. Хорошо смазанные петли не издали ни звука.
Фигура замерла на пороге. На кухне было не совсем темно – на дверце холодильника горит зеленая лампочка, рядом – термометр с подсветкой, и электронные часы на двух одинаковых плитах озаряют помещение слабым сиянием.
Хотя ветра нет, лучше проявить осторожность и прикрыть дверь. Что, если случайный сквозняк захлопнет ее и перебудит весь дом? С одной стороны, не слышалось никакого шевеления, но с другой, атмосфера была какая-то напряженная и совсем не сонная. Будто бы сами стены внимательно следили за передвижениями черного силуэта.
Стараясь держаться середины, чтобы не врезаться в мебель и бытовую технику, фигура, точно призрак, проскользнула в крытый дворик, где располагалась столовая. Если сквозь тучи не проглянет луна, придется прокладывать путь в потемках. Хорошо, что уже приходилось бывать в этом помещении. Впрочем, сегодня безлунная ночь была не врагом, а другом.
За последние несколько дней каждый уголок этого дома был изучен самым внимательным образом, и всего один раз Элли заметила что-то неладное. Чтобы пробраться в дом, надо знать его как свои пять пальцев, выяснить, какие ступеньки скрипят, какие двери открываются бесшумно… Особенно приятно становилось при мысли, что это дом Элли – женщины, которую все считают идеальной и безупречной. Если бы они только знали… Ничего, скоро узнают.
От жары шерстяной шлем лип к лицу. Было тяжело дышать. Спору нет, гораздо проще дождаться, когда хозяева уйдут, но на этот раз надо, чтобы Элли была дома.
Красться по коридору оказалось гораздо проще. На лестничной площадке виднелась полоска света – должно быть, от ночника в комнате близнецов. Очень удобно. Цель была близка. Темная фигура шагнула к подножию лестницы.
День седьмой
Четверг
Глава 40
Лео была удивлена, когда застала Макса одного на кухне. Сегодня утром она старалась не попадаться супругам на глаза, но в доме было так тихо, что наконец она решилась покинуть ванную. Да, сегодня она точно уедет домой.
– Доброе утро, Макс. А где Джейк и Руби?
Макс ел – вернее, гонял по миске – кукурузные хлопья. Когда так делали близнецы, всегда зарабатывали от папы замечание.
– У меня сегодня выходной, – ответил Макс. – У приятеля близнецов день рождения, так что компанию из десяти ребятишек повезли в Честер – сначала сводят в зоопарк, потом в игровой клуб. Не знаю, чем им не угодили старые добрые домашние праздники с желе и тортом?
– А сэндвичи с говядиной? – улыбнулась Лео. – Когда я была маленькой, мама организовывала замечательные праздники. Все готовила сама, а потом еще устраивала игры с призами. В те времена, чтобы отметить день рождения, надо было потрудиться. А теперь круче тот, у кого больше денег.