Путь Отступника
Шрифт:
Похожие на стилеты «Рейдеры» и «Губители» все еще вылетали из раскрытых ангаров и исчезали в ответвлении. По сравнению с кораблями двигались они медленно, но космическому флоту придется преодолеть куда большее расстояние, пока он доберется до выхода из Паутины.
По расчетам Иллитиана, корабли появятся как раз в нужный момент, не больше чем через несколько часов после начала атаки на поверхности планеты. Это было немного рискованно, но Маликсиан не желал ждать, пока космический флот займет нужные позиции, и оттягивать нападение. Так что корабли придут позже и будут готовы принять в свои трюмы те немногочисленные стада рабов, которые удастся наловить Маликсиану в промежутках между погонями за гигантскими пернатыми.
Это не имело значения, главное, что Маликсиан будет отвлекать экзодитов. Из того, что безумный архонт возбужденно наговорил Иллитиану, становилось понятно, что у него не будет проблем.
Несмотря на заявления лазутчика Иллитиана, кланы Лилеатанира еще не полностью забыли истории о своих Темных Сородичах. Их предки мудро погребли единственный действующий паутинный портал на планете под титаническим курганом из земли и камней, чтобы им не так легко было воспользоваться. Избранное братство хранителей год за годом, век за веком несло неусыпную стражу на этом месте на случай, если темные когда-либо вернутся. Но в последнее время их роль свелась к тому, что они запрещали любопытной молодежи исследовать великую насыпь и рассказывали страшные истории об извергах, приходящих ночью.
Немногие теперь принимали предупреждения всерьез, и сами хранители превратились в объект шуток. Они жили в анархическом, аграрном обществе, где всегда было много работы и не хватало рук. Некоторые сородичи рассматривали касту стражей, не исполняющих какой-либо видимой функции, как излишество, а то, что экзодиты считали излишним, воспринималось со скептицизмом и даже отвращением.
И все же хранители обратили внимание на то, что огромный курган, скрывающий врата, в одну ночь слегка задрожал, как будто от странного локального землетрясения. В ближайшие селения послали гонцов с предупреждениями, которые были по большей части проигнорированы, а на следующий день расставили растяжки и впервые за много веков открыли осыпающиеся каменные ямы. Сородичи хранителей щелкали языками и вздыхали, глядя на бесполезно растрачиваемые усилия. Лилеатанир еще молодой мир, землетрясения здесь обычное дело, говорили они. Действия братства попахивали отчаянной попыткой доказать свою необходимость.
Комморриты действительно явились через несколько ночей, но шанса доказать свою правоту у стражей кургана не было. Загодя расставленные разрушители молекулярных связей одновременно испарили защитный холм и джунгли на километр вокруг. Древний орден хранителей, преданно оберегавших портал на протяжении веков, исчез в мгновение ока. Огромное кольцо сияющей плазмы еще висело в воздухе, когда первый «Рейдер» появился из открывшегося портала и устремился в ночь. Сверкающие врата исторгали все больше и больше по-осиному узких транспортов, пока, наконец, сплошной поток машин не взмыл в черные небеса, будто дракон из тьмы и лезвий.
Змееподобная флотилия устремилась на запад, распространяя волны ужаса и изумления среди туземцев Лилеатанира. Огни разметали тьму, когда первая волна атакующих ворвалась в ближайшие поселения и смела разрозненную оборону, наспех собранную экзодитами. Скопления тонких башен рушились и падали под разрушительными двойными поцелуями раскалывающих ракет, выпущенных незримыми бомбардировщиками, «Воронами Пустоты», которые уже унеслись прочь в ночное небо. Из «Рейдеров» высадились укротители и натравили на ошеломленных выживших кошмарные стаи химер. Противоестественные звери варпа побежали по лесу, завывая от жажды крови.
Экзодиты отважно отбивались, но битва была для них безнадежна с самого начала. Где бы отдельные группы не пытались организовать сопротивление, с небес их ряды прореживал смертоносно точный осколочный огонь. Острые укусы паралитических токсинов быстро превращали отряды гордых воинов-дикарей в кучи дергающихся беспомощных тел. Крича, как дети, ведьмы врывались в обрушенные здания, соревнуясь с химерами в поиске и убийстве жалких спрятавшихся беглецов. За считанные минуты сопротивление угасло.
Комморриты начали расходиться по сторонам и охотиться на тех немногих экзодитов, которые сбежали в джунгли при первом признаке нападения. Звенья Разбойников и геллионов на полной скорости устремились на поиски новой добычи, а «Рейдеры» поплыли под кронами деревьев с ловчими сетями наготове. Вдали запылало багровое пламя – нашли еще одно поселение. Одинокий «Рейдер», не примечательный ничем, кроме своих пассажиров, откололся от основного войска и направился на север, быстро оставив хаос позади.
Архонт Маликсиан летел во главе кабалитской орды на поблескивающем скелетоподобном «Рейдере». Всю ночь его силы безжалостно преследовали экзодитов, молниеносно наступая и одно за другим сокрушая их поселения. Сопротивление было слабым, и где бы оно не вспыхивало, его сразу гасила превосходящая огневая мощь комморритов. И все же, слушая доклады и подсчет рабов, Маликсиан чувствовал все большее и большее разочарование, ибо ночь подходила к концу, а никаких признаков того, чего он дожидался, не было. Только когда ранний свет зари пробился из-за горизонта, архонт разглядел то, от чего его сердце запело.
Вдали, озаренные первыми лучами солнца, хлопали могучие перепончатые крылья шириной с паруса. Он счастливо улыбнулся, поняв, что по такому случаю земляные черви все же поднялись в воздух. Через миг зазвучал высокий свист, и Девятая Хищница взмыла ввысь, чтобы принять вызов и начать воздушную охоту, позабыв на время все мысли о повседневном и приземленном сборе рабов.
Жизнь. Даже воздух девственного мира кипел жизнью. Она пробивалась сквозь землю, летала в небе, плавала в звенящих потоках и глубоких прудах. В тусклом свете звезд вырисовывались громадные деревья, поднимающиеся к небесам, широкие стволы и высокие кроны, превращающие лес в огромное подобие собора, где все было живое и росло во всех направлениях. Ярко цветущие, мясистые лианы опутывали деревья и извивались на земле, образуя толстые пружинистые ковры. Какие-то ползучие твари пробивались сквозь жирную плодородную почву под ногами, жевали листья и в свою очередь поедались маленькими крылатыми существами, которые летали сквозь полог леса и искусно лавировали между переплетенными ветвями. Светлоглазые длиннохвостые сумчатые пугались, видя пришельцев, и убегали, продираясь сквозь подлесок. Жизнь была везде.
– Отвратительно, – сказал один из агентов Беллатониса, наемник по имени Харбир.
– Да, да. Согласен. Ужасно негигиенично, – засопел другой агент гемункула, развалина по имени Ксагор.
– Тихо, – оборвал Морр. – Ни к чему выражать свои бесполезные мысли.
Морр не был руководителем операции. Теоретически никто из них не был главным, но инкуб сам собой излучал власть, и это сложно было игнорировать. Ксагор скривился, но Аэз’ашье, видимо, не было дела до слов великана-инкуба.