Путь Отступника
Шрифт:
Стая крылатых фигур спустилась к ним с небес, и инкубы тут же развернули пушку к потенциальной угрозе. Им было все равно, что эти бичеватели – часть кабала Белого Пламени, многие архонты пали жертвой собственных, предположительно верных солдат. Только зорким инкубам можно было по-настоящему доверять благодаря кодексам чести и долга, которым следовали эти воины-монахи. Преданность всех остальных можно было купить или навязать силой.
Бичеватели высокомерно пролетели мимо летающей машины и поднялись спиралью, образовав вращающуюся защитную сферу вокруг нее. Сквозь многослойные щиты, окутывающие барку, ясно слышались свист и щелканье их искусственных крыльев. Многие бичеватели обладали не только крыльями, изваянными
– Вези на ярус Метзух, посмотрим, какие удовольствия можно найти у Великого Канала, – повелел Ниос рулевому, и транспорт покорно нырнул вниз. Титанические шпили превратились в сияющие стены ущелий, соединенные мостами и арками, которые сверкали навстречу, словно гигантские лезвия. Рулевой мастерски маневрировал между хаотичным архитектурным плетением, всегда успевая нырнуть в тень. Бичеватели не отставали, лениво взмахивая мощными крыльями.
– Быстрее, – приказал Ниос.
Стены каньона размылись, гигантские лезвия стали выскакивать из темноты без предупреждения, и рулевому пришлось прилагать огромные усилия, чтобы сохранять контроль над стремительным транспортом. Бичеватели напряглись, молотя воздух огромными крыльями, и ринулись вперед, следуя за снижающейся баркой. Легчайший ветерок подул сквозь защитные поля – отголосок вихрей, ревущих снаружи. Ниос сделал рулевому жест: «Быстрее».
На такой скорости даже безупречные поля-поглотители энергии не могли полностью защитить пассажиров. Инкубы держались, покачиваясь вместе с машиной, а та огибала препятствия на таком расстоянии, что до них можно было дотронуться рукой. Бичеватели теперь мчались изо всех сил, и только самым крепким удавалось не отставать. Ниос издал смешок, увидев, как один из них врезался в усеянную бритвенно-острыми лезвиями арку. От него осталось только кровавое облако да кучка разрубленных конечностей.
Теперь перед ними простирались нижние области Комморры. Ущелья из шпилей уступили место старым торговым районам и портовым отрогам, которые жались друг к другу у подножия Верхней Комморры. В шпилях это место, где бессчетные миллиарды работали в поте лица до самой смерти, называли Иннеалид, «нижний некрополь». Крошечные искры света озаряли бесконечные запутанные улицы и площади. На напоминающем грибок ковре из тысячи разных архитектурных стилей выделялись рынки плоти и лавки менял, где низший класс комморритов добывал средства к продлению своего неприглядного существования.
Для обладателя столь высокого статуса, как у Ниоса, вход в Нижнюю Комморру мог быть опасен. Здесь, где улицы всегда полнились агентами и отчаянными наемниками, врагам было проще собрать достаточные силы. Внезапное, с виду незапланированное появление архонта со свитой могло предотвратить подобные неприятные сюрпризы, но все же он должен был быстро закончить свои дела и исчезнуть, пока из каждой щели и подворотни не полезли убийцы.
Транспорт Ниоса обогнул подобный горе шпиль и быстро пронесся мимо яруса Хай’крана к ярусу Метзух у самого подножия. Тонкая черная линия, окружающая его, выросла и превратилась в маслянистый канал, по гладкой темной поверхности которого плавала горстка ярко освещенных прогулочных кораблей. Рулевой затормозил и с явным облегчением повел барку над угольно-черной жидкостью.
– Мой архонт, Великий Канал, ярус Метзух, – торжественно объявил он. Ниос с неприязнью взглянул на бичевателей., кружащих над ним.
– Я не удовлетворен способностями наших бичевателей. Их нельзя назвать блестящими, не правда ли? – громко поинтересовался Ниос. Рулевой тут же ухватился за возможность согласиться с ним.
– Вы правы, мой архонт. Определенно, нельзя, – послушным эхом отозвался он.
– Хорошо было бы посоветоваться с кем-нибудь достойным, кто хорошо знает, что с ними делать, – Ниос вздохнул и уставился на окружающие их бархатистые воды. – Я уверен, что они были бы весьма хороши, если исправить некоторые проблемы.
Это было рискованно, но рулевой был сама услужливость. Ниос ждал, пока тот проглотит приманку, и не был разочарован.
– Позвольте предложить кое-что для вашего размышления, мой архонт, – кротко попросил рулевой. Ниос поощрил его коротким кивком. – Нам весьма повезло, мы находимся очень близко к Вольерам Маликсиана. Говорят, что архонт Маликсиан питает невероятную слабость ко всем созданиям воздуха, и в его кабале много бичевателей. Некоторые называют его Маликсиан Безумный, – заговорщицким шепотом добавил он. – Несомненно, он сможет дать вам достойный совет в этой сфере.
– Очаровательно. Немедля отправь в Вольеры часть этого бесполезного эскорта. Пусть они передадут благородному Маликсиану мои комплименты и смиренно попросят у него аудиенции.
Невозмутимое лицо рулевого немного дернулось от удивления, но он без вопросов повиновался. Почти сразу же небольшая группа бичевателей отделилась от кружащей стаи и исчезла вдали над каналом. Рулевой повернул узорчатый рычаг и через несколько секунд повел барку следом за ними.
Великий Канал извивался вокруг подножия яруса Метзух, с одной стороны от него возвышались внешние преграды, с другой – знаменитые дворцы удовольствий Метзух. Ходили истории, что когда-то канал был полон чистого, ароматного наркотического масла, которое в неиссякаемых количествах добывалось на каком-то порабощенном мире. Теперь в нем текло черное месиво из непонятных выделений, отходов и химикатов, которое, как многие готовы были поклясться, обрело собственный медлительный разум. Даже пар, поднимающийся от этой странной субстанции, вызывал галлюцинации, а прикосновение к ней вызывало безумие или забвение. Но до сих пор сюда тысячами приходили пресыщенные жители Комморры, ища наслаждений в плотских и наркотических притонах, которые усеивали змеящиеся берега канала. Основной причиной славы Метзух было то, что ее ярус служил неким естественным перекрестком благодаря нескольким большим вратам измерений, которые вели в сателлиты Комморры.
Ниос всегда неоднозначно относился к царствам-сателлитам. Комморра первоначально была всего лишь одним из подобных эльдарских анклавов меж измерениями. Существовало множество других портовых городов, крепостей и частных владений. За долгие века Комморра расползлась по Паутине и поглотила их один за другим, как медленно распространяющийся паразитический нарост. Завоеванные анклавы порабощались, а их врата оставались постоянно открытыми, чтобы вечный город мог грабить их сокровища, когда вздумается. Шаа-дом был одним из немногих, кто решился на достойную похвалы попытку сохранить независимость, но тиран был слишком силен и безжалостен, чтобы упустить то, чем однажды завладел.
Царства-сателлиты как будто порождали некое особое безумие, заметное даже в Темном Городе. Те из них, что находились на задворках Комморры, были сильно подвержены воздействию варпа, окружающего их, и бесконечные энергии имматериума на протяжении столетий создавали странные навязчивые идеи и причудливые формы бытия. В Аэлиндрахе тени текли и шевелились, живя собственной жизнью, в Маэлир’Даме духи мертвых могли возвращаться, чтобы наказать своих убийц, а в Ксе’Треннеайи само время скакало вперед и назад, и субъективное его восприятие почти ничего не значило. Архонты Верхней Комморры презирали собратьев с периферии, считая их неотесанными идиотами, взвалившими на себя ярмо бесполезных владений, но те были при этом непредсказуемы и на удивление могущественны.