Путь разведчика

Ли Шарон

Самив подавила нервный смешок и сумела торжественно наклонить голову.

— Как скажете, сударь. Когда я смогу, я приду к вам, чтобы завершить сведение счетов. Даю вам мое слово.

— Благодарю вас, — сказал Глава Корвала и включил комм.

— Так вот как вы понимаете соблюдение приличий? — вопросила Делм Биндана. — Так вы воздерживались от скандалов? Так понимаете защиту и уважение по отношению к сокровищу Биндана? Полагаю, для вас это просто пустяк, Корвал, всего лишь озорство! Ну конечно: отправиться хулиганить на другую сторону

планеты, вломиться в дом чужого Клана, держать Наделма под дулом пистолета, сбивать с толку юное создание и похитить вторую дочь! Крайне забавно, не сомневаюсь! По крайней мере Делм Гвайара счел эту новость просто превосходной. Он связался со мной, пока я еще завтракала, — специально, чтобы поделиться со мной этими известиями! Мне впору было прятать лицо!

— А ты…

С этими словами она перевела глаза на Самив.

— Я испытываю только уважение, — пробормотал Даав, — к благородству и стойкости Самив тел-Изак, которая держалась твердо, как и подобает нареченной супруге…

— Нареченной супруге! — снова обернулась к нему Глава Биндана. — Если после вчерашней выходки вы еще смеете рассчитывать на то, что я позволю члену Клана Биндан рисковать собой и своей честью, потакая вашим безумным причудам… Прощайте, сударь. Мой поверенный в ближайшее время свяжется с вашим.

Если бы он не был так отчаянно сосредоточен на стремлении вернуться в Чонселту, то громко расхохотался бы. Отец Клонака выполнил порученную ему работу с восхитительным тщанием. И, несомненно, иронично сказал себе Даав, насладился каждой секундой.

Он отвесил возмущенной Главе Биндана глубокий поклон.

— Доброго дня, сударыня. До свидания, пилот. Хороших вам снов.

— Если ваша милость пройдет со мной, — тихо проговорил дворецкий Биндана от дверей, — я провожу вас до дверей.

Переполненный нерастраченным адреналином, Даав прошел по лужайке, приложил обе ладони к стволу и устремил яростный взгляд наверх, в крону.

— Можешь прекратить терроризировать Самив тел-Изак, — проговорил он прерывающимся голосом. — Мы с ней не будем сочетаться браком.

Кора под его ладонями потеплела.

— Да, очень мило! — огрызнулся он, отдергивая руки. — Одобряй меня, конечно! Какое тебе дело до того, что по твоей прихоти чуть было не пропал прекрасный пилот? И какое тебе дело до любого из нас — тебе, кто видело смерть всех нас, от Джелы до Чи! Мы для тебя только племенной скот? Так изволь меня выслушать!

Он уже стоял в центре прогалины, плохо сознавая, как там оказался. Стиснув кулаки, он кричал в ветви, словно древнее, чуждое сознание интересовали — хоть когда-нибудь интересовали — жалкие муки человека.

— Я возьму в спутницы жизни Эллиану Кэйлон, если она согласится, и если ты только посмеешь, если только посмеешь, хоть чем-то ее испугать или огорчить, я срублю тебя своими собственными руками!

Его слова на секунду повисли над поляной, а потом исчезли, растаяли в неподвижном теплом воздухе. Даав сделал вдох, потом еще один, заставил себя разжать кулаки…

Высоко в ветвях началось какое-то движение.

Он напрягся, вспомнив лавину мусора, которая приветствовала Самив тел-Изак, и подумал, что Дерево

могло легко — и без всякого ущерба для себя — сбросить на его незащищенную голову ветку, тем самым избавившись от генов, которые не оправдали ожиданий.

Шум стал нарастать. Даав пригнулся, готовясь отскочить в любую сторону.

И упал на колени, когда вокруг него посыпались десятки орехов.

Глава тридцать девятая

У сердца свой собственный Кодекс.

Неизвестный автор

Дежурный провел его в личную гостиную, подал вина и оставил его одного, пообещав, что мастер скоро к нему выйдет.

Вино оказалось сладким и плохо легло на желудок, который сводило от страха. Он отставил рюмку после первого же глотка и начал расхаживать по комнате, поскольку был просто не в состоянии тихо сидеть и дожидаться, когда к нему придут. Позади него открылась дверь, и он обернулся — слишком быстро. Мастер-Целитель Кестра остановилась на пороге и продемонстрировала ему руки — пустые, ладонями вверх. При этом она насмешливо выгнула бровь.

Не обращая внимания на насмешку, Даав приветственно поклонился, считая секунды так, как не делал с отрочества, замедляя рефлексы пилота до нормальной скорости — хотя все его существо требовало быстроты.

Целительница ответила на его поклон наклоном головы и прошла к группе кресел. Удобно устроившись в одном из них, она посмотрела на него снизу вверх, сохраняя бесстрастное выражение лица.

— Все хорошо, Корвал.

Он сделал несколько шагов в ее сторону.

— Правда, мастер Кестра?

Она нетерпеливо махнула рукой в сторону ближайшего кресла.

— Я не желаю, чтобы вы вкрадывались в мои мысли, сударь. Садитесь, ну же! И успокойтесь, ради всех богов! Вы такой громкий, что устроите старухе головную боль — и совершенно напрасно. С вашей дамой все в порядке.

У него подогнулись ноги, так что он вынужден был сесть.

— Прекрасно.

— О, небольшой ожог есть, но он не внушает тревоги, уверяю вас! По большей части гипноустановка даже ее не касалась. Она быстро осознала опасность и хорошо себя защитила. Она создала для себя одержимость: целую звездную систему, которая требовала от нее непрерывной и постоянной сосредоточенности — мне следовало бы сказать, расчетов, — чтобы сохранять ее жизнеспособность. — Целительница улыбнулась: как показалось Дааву, ласково. — Просто блестяще! Модуль гипнообучения не нарушает рационального мышления.

Она повела плечами.

— Мы с Том Сеном устранили одержимость и погрузили ее в сон. В данных обстоятельствах мы не сочли разумным стирать болезненные воспоминания, хотя и наложили… Скажем, мы сделали так, что эти воспоминания будут казаться ей далекими. Таким образом она сохранит бдительность, но не будет скована острым страхом. Еще одно движение плеч.

— Что до остального, то она провела несколько часов в автовраче, чтобы залечить ссадины и синяки. Я разговаривала с ней всего час назад и вполне удовлетворена результатами нашей работы.