Путь Сашки. Книга пятая
Шрифт:
Вот раздались два выстрела с левого фланга. И опять, судя по всему, недолет. Картечь только чуть — чуть задела лоэрнцев, десяток их упал, но остальные не спеша продолжали свое движение вперед. Если прицелы левых каноне не менялись, то, получается, выстрелы орудий не дошли до цели только из — за того, что лоэрнцы слишком медленно сокращали расстояние. Плохо, конечно, но с другой стороны, левые расчеты сумеют сделать еще по одному выстрелу, которые на этот раз придутся в передние шеренги лоэрнцев.
А где же правые каноне, почему не стреляют? Присмотревшись за копошащимися возле орудий солдатами,
Две остальные каноне выстрелили почти одновременно и почти в упор — расстояние до врагов уже сократилось до тридцати шагов. Передовые шеренги врагов дрогнули, и стали быстро рассыпаться. Убитые и раненые мятежники гроздьями падали на землю, образовав две громадных бреши. По сути, передняя группа мятежников превратилась в три островка обескураженных и потерявших боевой пыл вражеских солдат.
Правая часть Сашкиной колонны, опустив копья, двинулась вперед, обтекая три каноне. А сам Сашка повел конницу в увеличивающуюся брешь между передними и задними рядами колонны мятежных баронов. Уже врубившись в их ряды, он услышал еще два выстрела орудий с левого фланга. Результата он не мог видеть, яростно рубя секирой каркельских мятежников. Уже потом, после боя ему сообщили, что третий выстрел левых каноне пришелся в передние ряды лоэрнцев, выкосив до двухсот наемников. А когда, опустив копья, на них пошла грозной стеной левая часть его войска, наемники развернулись и бросились бежать.
Исход боя уже практически был предрешен. Оставалось только разобраться с уцелевшими мятежными баронами. Те бились отчаянно, понимая, что другого пути у них нет. Ведь плен означал неминуемую смерть. Причем позорную смерть через повешение.
Три передних островка мятежников уже были сметены Сашкиными солдатами, но при этом пришлось поплатиться потерей целостности шеренг. Теперь и его солдаты не представляли единого целого, рассыпавшись и рубясь с такими же одиночками, как они. Теснимые с правого торца конницей, мятежники медленно отступали в сторону центра поля, занятого сражением. И здесь им в спину и в бок ударила левая часть Сашкиной колонны, развернувшаяся вправо после бегства лоэрнцев. Теперь мятежные бароны были окружены с трех сторон превосходящим в два раза противником. Лишь немногие из врагов, да и то только те, кто находился в задних рядах, смогли уцелеть. Из тысячи вражеских воинов, меньше ста смогли вернуться в замок, да два — три десятка мятежников успели, пользуясь наступающей темнотой, уйти с поля сражения, рассеявшись по равнине.
Общие потери врага составили более тысячи человек и среди них нашли тело барона Зардога, погибшего от картечи. Потери у Сашки составили почти триста человек, правда, половину составили раненые, большая часть которых выживет. Победа была полной, но выполнение главной задачи она не принесла. Мятежный замок по — прежнему оставался в руках врагов, число которых было еще слишком большим для попытки штурма. В замке оставалось восемьсот лоэрнцев и около сотни мятежных аристократов вместе со своими солдатами. Значит, и продовольствия осажденным хватит на дольше.
Расстроенный Сашка совсем не хотел принимать поздравления от своих баронов, пришедших к его палатке. Так и не выйдя к ним, Сашка, отдав барону Вергану текущие приказы, хлебнул несколько хороших глотков вина и заснул.
Недаром говорят, «утро вечера мудренее». На утро, проснувшись от сильно нывшей спины, Сашка вдруг осознал, что ситуация с мятежниками все — таки не столь плоха и безнадежна, как он думал накануне вечером. Ведь барон Зардог убит. Убиты и почти все каркельские аристократы, что примкнули к мятежу. А в замке, значит, теперь хозяйничают лоэрнские наемники. Барон Малкан. Что это за человек? От ответа на этот вопрос зависела судьба крестьян, умирающих от голода в подземелье замка.
Вызванный Сашкой барон Равсан, прежде всего, сообщил своему сюзерену, что переодетые хаммийцами жрецы, пользуясь наступившей темнотой и первыми часами неразберихи после тяжелого боя, сумели исчезнуть. Плохо, конечно, но сейчас это не важно. Барон Малкан, вот кто его интересует.
— Из новых баронов, — презрительно ответил Равсан. — Хаммиец.
— Хаммиец?
— Да, но родился в Лоэрне. Ничем не примечателен. Таких баронов там много.
— И сейчас в замке среди лоэрнцев хаммийцев около половины.
— Уже больше, милорд. Большая часть погибших от выстрела левых каноне — местные лоэрнцы, если судить по их внешнему виду, хаммийцев очень мало. Я полагаю, что они стояли в задней половине колонны.
— Тогда получается, что в замке пятьсот хаммийцев, триста местных лоэрнцев — наемников и с сотню наших мятежников. А командует ими хаммиец. В принципе, неплохо. Если вас не затруднит, барон, пригласите сюда барона Вергана.
Через десять минут командир каркельской тысячи входил в палатку Сашки.
— Милорд?
— Я вас позвал сюда по одному очень важному вопросу. Мне нужен парламентер.
— Парламентер? От кого и куда?
— От нас в замок. Барона не надо, слишком большая честь этому хаммийскому выскочке Малкану. Достаточно баронета. Но нужен умный и расторопный человек, способный провести переговоры. От их результата будет зависеть, сдастся сейчас замок или нам придется торчать здесь до зимы, а то и дольше.
— Я вас понял, милорд. Такой человек есть. Баронет Медест. Мой двоюродный брат.
Сашка задумался.
— Барон, как я понимаю, вы хотели бы, чтобы ваш кузен получил баронство?
— Да, вы правы, ваша светлость.
— Вчера освободилось несколько десятков замков. И исполнителю столь важной миссии грех не получить замок и титул. Так?
— Да, милорд.
— Барон, я вам обещаю, что ваш брат станет бароном, вне зависимости, поедет он на эти переговоры или нет.
— Я благодарен вам, ваша светлость.
— Подождите. Медест после нашего возвращения в Каркел станет бароном в любом случае. Но я хочу, чтобы при выборе парламентера вы учитывали личностные характеристики этого человека. Результат очень важен. И если у вас есть на примете другой баронет, который справится с этим поручением лучше, я хотел бы узнать его имя.