Путь Сашки. Книга третья
Шрифт:
— Да и мне стало как — то не по себе, когда тот заплакал. Зря я это сделал.
— Зря. Но ведь и мне нос утер?
— Тебе утрешь. Чувствую, что мне скажет барон Компес, когда вернусь в Ларск.
— А что такое? Из — за того, что появился лишний мальчик — посыльный?
— Это мелочи. Серри на днях выправлю вольную, но как вытравить из него рабский дух?
— Зато исполнительный будет.
— Будет.
— Эйгель, кстати, не взбрыкивает? Свое баронство не вспоминает?
— Как ни странно, нет. Сегодня вообще первый раз, когда он ко мне обратился. А так тихий и исполнительный. Все обязанности
— Еще один плюс в его сторону…
Работы в войске у мальчика — посыльного много. Бездельничать не приходится. Но теперь вся работа в отряде Ястреда стала делиться на двоих. И по утрам четыре пары сапог ждали не его одного, а двух мальчиков. Серри все делал проворно, только быстро уставал, сил было мало, а тело — кожа да кости. Зато теперь он усиленно отъедался.
— Ты ешь потому, что все еще голодный или еда, в самом деле, тебе так нравится?
— Сытно. И вкусно.
— Вкусно? — Эйгелю после баронского стола еда не нравилась — одни каши, хоть и разные.
— Да, вкусно. Хотя в гостинице объедки вкуснее были. Но после рудников… Знаешь, когда мне в первый раз здесь положили каши, мне показалось, что я никогда такой вкуснятины в жизни не ел.
— А когда подгорелая бывает?
— Вкусно. Все равно вкусно. Не похлебка из гнилых овощей.
— После гостиницы тебя продали на рудники?
— Нет, вначале к одному господину в домашние рабы.
— А как на рудниках оказался? Провинился у этого господина?
— Нет. Жадный он был. Я могу сравнить, как мне жилось у него с жизнью в гостинице. В гостинице все время хотелось спать. Ведь вставать с рассветом, когда уже светает, а постояльцы спят. Работы много: чистить котлы, мыть посуду, пол вымыть в трактире. На этажах мыл редко, там другие мыли, они же в комнатах прибирали. Зато в комнатах клопов ловил, собирал в кувшинчик. А они все обратно лезут. Из — под крышки.
— А зачем собирать? Не лучше давить?
— Нельзя. Запах будет, постояльцам не нравится. Вот собираешь, новых ищешь. Найдешь, крышку откроешь, а оттуда уже собранные лезут. А мало соберешь — накажут. Спать обычно получалось уже за полночь. Ни на миг не остановиться, все бегом хозяин требует, ведь работы в гостинице не переводится. Правда, днем немного давали подремать. А у второго хозяина почти высыпался. Работы тоже много, но уже мог немного передохнуть, когда хозяина дома не было.
— Значит, у второго лучше было?
— Не знаю. Нет. Второй жадный был. Он ведь меня купил на рынке, когда узнал, что я работал на кухне в лучшей гостинице Гендована. А парня, что был на моем месте, хозяин отправил на рудник. У него свой оловянный рудник есть. А парень уже подрос, чтобы работать в шахте. И меня, когда работу всю выполнял, заставлял бегать вокруг дома с мешком с песком.
— Зачем?
— Чтобы сила была. У него мальчишки в доме не задерживались. Чуть подрастут — сразу в шахту. Я и говорю — жадный. В гостинице я наедался, а у этого всегда голодный, аж выть хотелось. Объедки жалел. Свинью ими кормил, а мне крохи уже доставались.
— Как объедки? Ты ел объедки?
— А как еще? Домашние рабы обычно объедки едет, если рабов мало. Там, где много, там готовят для них. Нет, объедки хорошо. Такая вкуснятина в гостинице была. Только самое вкусное взрослые
И Серри целый месяц ел за двоих, в прямом смысле этого слова. Быстро поправился, даже, кажется, где — то жирок появился. Впрочем, это только кажется, ведь бездельничать ни ему, ни Эйгелю не давали. Даже вдвоем не сидели без дела. А в свободное от текущей работы время десятники гоняли их на плацу, по большей части заставляя заниматься физическими упражнениями. Но и на технику боя время оставалось. Пока они будут мальчиками — посыльными мечи им не положены, но не до старости же они проторчат на этой низшей военной ступени? После того, как исполнится восемнадцать, их могли взять полноправными солдатами в личную сотню графа. Вот к этому времени уже нужно было уметь владеть мечом, луком, арбалетом, копьем, щитом и так далее, и не просто уметь владеть, а владеть хорошо. Это ведь личная сотня графа, где служат лучшие из лучших воинов.
Но на первых порах Серри никак не подходил на роль мальчика из личной сотни. И не только худобой и слабостью. За годы рабства плети хозяев оставили следы не только на его спине, но и в характере. Он кланялся каждому солдату и бросался выполнять любые их поручения. Хорошо, что почти все они были необходимыми. Но не все. Люди разные бывают. Некоторым очень нравится командовать, даже издеваться над тем, кто тебя слабее.
Когда в сотне появился Эйгель, вчерашний баронет, на него обращали внимание все. Кто — то смотрел с любопытством, кто с непонятным злорадством. Ведь был аристократом, которыми им никогда не стать, а теперь простолюдин, как и все они. Да не как они, уважаемые солдаты, а всего лишь мальчишка для чистки солдатских котлов. Но издевки и подшучивание быстро пресекли десятники, получившие приказ от Ястреда приглядывать за новеньким.
А про Серри Ястред ничего не говорил. И Серри своей рабской забитостью дал им повод. Через несколько дней после прибытия в Ларск, один из солдат, уже несколько раз до этого с издевкой подшучивавший над новеньким мальчиком, сказал ему:
— Эй, бывший раб, вспомни, как ты был рабом, почисти мне сапоги.
Серри встал, чтобы выполнить приказ. Но сидящий рядом Эйгель задержал его за руку:
— Сядь.
А солдату ответил:
— А ты разве дворянин? Или десятник? Мы обязаны чистить сапоги только аристократам, десятникам, или хотя бы дворянам, а ты пока еще не дворянин.
— А ты сам забыл, кто ты теперь? Был баронетом, а теперь ты чернь. Помалкивал бы. Я твоему дружку, бывшему рабу предложил вспомнить свое недавнее прошлое. Что такого: почистить солдату сапоги, с него не убудет. Он же каждый день лизал господину ноги, я же только предлагаю почистить сапоги. Ведь лизал же, а, малец?
Серри стоял столбом, он только сейчас понял суть требования солдата, и он видел, что тот продолжает его оскорблять. А Эйгель тем временем ответил:
— Вот как? Ты не имеешь права требовать, чтобы Серри почистил тебе сапоги, но все равно требуешь, потому что Серри бывший раб. Так?