Путь шута
Шрифт:
Стоп, обрываю я себя, не выдавай желаемое за действительное. Игра уже не твоя, а Лоэнгрина, Ругове не суждено сыграть роль майора сигурими, а штуковина, которую добыли Шумахер и Мицник, так и останется лежать в фургоне.
…И Фаулер бросит на штурм виллы батальон полковника Шермана, а потом загнанный в угол Скандербег откроет все-таки «ящик Пандоры», и никакой лже-Шараби не сумеет ему помешать. И батальон миротворцев погибнет в считаные минуты, а потом волна смерти накроет Тирану и пройдет по всей стране. И остановится
Хорошо, что Рэнкин не видит моего лица.
— Лейтенант, — говорю я хрипло, — на вашем месте я не стал бы так рисковать. Шестьдесят три процента — это не так уж и много.
— Это лучший вариант из всех, которые у нас есть, — надменно произносит Белый Червь. Он снова вынимает свою черную коробочку и быстро стучит по клавишам. — Сейчас задача номер один — отыскать подходящего кандидата на роль камикадзе. Если у вас есть кто-то на примете, капитан…
В этот момент мне снова звонит Томаш.
— Сэр, — докладывает он, — тут приехал какой-то доктор из Тираны, говорит, что вы договаривались с ним о встрече. Прикажете пустить?
Я бросаю быстрый взгляд на Рэнкина, но он всецело поглощен черной коробочкой.
— Погодите, сержант, — говорю я. — Я сейчас спущусь.
Мне очень не хочется оставлять Белого Червя одного, ведь никто не знает, когда Ардиан снова выйдет на связь, но что-то подсказывает мне, что доктор Бразил может оказаться не менее ценным источником информации, чем молодой Хачкай.
— Я покину вас на двадцать минут, — сообщаю я лейтенанту. — Чувствуйте себя как дома, не стесняйтесь, прошу вас.
Последние слова можно было бы и не произносить — Артур Рэнкин явно не из тех людей, которые привыкли стесняться. Он машинально кивает мне, продолжая в бешеном темпе набирать текст на клавиатуре своего загадочного коммуникатора.
Я выхожу из кабинета и быстро спускаюсь во двор. Два полностью снаряженных для автономной вылазки вездехода стоят под маскировочным тентом, там же прячутся от палящих лучей солнца бойцы команды «А». Немного поодаль стоит белый фургон, на котором приехали яйцеголовые. Гильермо немедленно подскакивает ко мне и начинает преувеличенно бодро докладывать об исполнении задания.
— Отдохни пока, — говорю я, и он мгновенно замолкает. — Мы еще никуда не едем.
— В чем дело, Эль Капитано? — обиженно спрашивает Гильермо. Он единственный во всей команде имеет право называть меня так. Мы с ним не только земляки, но и родственники — моя троюродная тетка приходится сводной сестрой его матери. Обижать его мне совсем не хочется, тем более что он и так наверняка зол на меня после утренней выволочки. Я останавливаюсь и, понизив голос, рассказываю ему о неожиданной подножке со стороны майора Фаулера.
— Так что же, мы теперь должны сидеть и ждать, пока эта ослиная задница соблаговолит о нас вспомнить?
— Нет, парень. — Я пытаюсь
— Ну, вы у нас командир, Эль Капитано. — Гильермо явно разочарован. — Вам, конечно, виднее. Но мне кажется, раз уж мы раздобыли такую штуку, — он выразительно косится на фургон, — нужно не тянуть, а бить первыми. Победителей не судят, так ведь?
Я протягиваю руку и ободряюще хлопаю его по плечу.
— Гильермо, поверь, я хочу получить этот чертов «ящик» не меньше тебя. Как только мы будем иметь достаточно информации, чтобы действовать, немедленно отправимся в Тирану. Займись пока погрузкой штуковины во второй «Хамви». И помни — на тебя я рассчитываю особо.
Этого оказывается достаточно, чтобы он вновь обрел смысл жизни. Не успеваю я отделаться от Гильермо, как рядом со мной материализуется Томаш.
— Сэр, человек, который хочет с вами поговорить, доктор Бразил, ждет на КПП. Я не стал пока выписывать ему пропуск, сэр.
— Можешь выписать, только дальше двора его все равно не пускать. На базе повсюду люди Фаулера, а им его видеть ни в коем случае нельзя.
— Понял, сэр, — откликается Томаш. — Проводить вас к нему?
— Нет, я еще помню, где у нас находится КПП. Возвращайтесь к машине, сержант.
Томаш у нас не только главная убойная сила, способная кому хочешь сломать челюсть и пару ребер, но и высококлассный шофер. Албанские дороги, наполовину состоящие из выбоин и рытвин, его не путают — судя по всему, у него на родине трассы немногим лучше, и здесь он чувствует себя в своей тарелке.
Доктор Бразил оказывается невысоким плотным человеком с бритым черепом и глубоко посаженными хитрющими глазами. Первое, что он делает, когда я представляюсь и протягиваю ему руку, — вручает мне чек, полученный от шофера такси. Это третий чек, заполненный таксистом, который я вижу за два года службы в Албании.
— Сорок пять евро, — вздыхает доктор. — Цены растут с невероятной скоростью, капитан.
Я вынимаю портмоне и достаю купюру в пятьдесят евро.
— Спасибо, что приехали, доктор. Пойдемте, побеседуем где-нибудь в более подходящем для этого месте.
Веду доктора под тент и приглашаю сесть в один из «Хамви». Он явно ошарашен таким приемом, но я не могу рисковать: если его увидит Рэнкин или кто-то из команды Лоэнгрина, с надеждой добраться до «ящика Пандоры» придется проститься навсегда.
Атмосфера в салоне «Хамви» вызывает ассоциации с абсолютно черной палаткой, поставленной в самом сердце Сахары, и доктор начинает испуганно озираться — надо полагать, в поисках баллона с кислородом или ящика со льдом.
— Здесь есть кондиционер, — успокаиваю я его. — И нет подслушивающих устройств.