Путь силы. Первый пояс
Шрифт:
– В средоточие… – выдавил я непослушными губами и тут же вскинулся. – Но у неё его ещё нет! Она даже не начала Возвышение!
– Я сказал – хватит! Нет средоточия, так есть сплетение меридианов. Даже у младенцев! Половина бойцов стражи продаст в случае нужды броню, но выпросит в лавке пояс с бляхой, что прикроет средоточие. Хватит прятаться за отговорками.
Я вцепился в рукав Мириота:
– Что с этим можно сделать?
– С этим я не могу сделать ничего. И никто из лекарей Гряды не может.
– Мама!
Лейла не выдержала, вскрикнув рванулась из рук
– Мне жаль, Леград.
Мне нечего было ответить. Но здесь молчать не стала мама:
– Я не могу поверить, будто нет средства всё исправить! Что-то я не видела таких калек в городе.
– А где бы ты их видела? – Волк пожал плечами. – Что у стражи, что у ватажников – ранение в средоточие – смерть.
Да, именно так я и убил главу теневых, именно этим пользовался в Школе, нанося удары в средоточие, чтобы мои удары приносили больше вреда.
– Она всего лишь Закалка и осталась жива. Ты уже должен этому радоваться. Но… к сожалению, жизнь её не будет долгой или счастливой.
Волк помолчал, а затем его голос ужалил:
– Но способ есть…
– Как я и говорила!
Мама и Мириот замолчали, Лейла испуганно всхлипывала, уцепившись за штаны мамы, и едва держась на ногах. Этот короткий рывок к маме выпил из неё силы, словно она сожгла ради него выносливость. Я вскинулся:
– Огонь Жизни? Или что-то похожее?
– Лишь временный эффект. Отсрочить неизбежное…
Я собрался, глядя в темные глаза Мириота, задал вопрос, который он от меня ждал:
– Что за способ?
Пауза затянулась, заставив меня задержать дыхание:
– Тебе нужно будет взять её с собой в город Древних.
– Зачем?
Волк верно оценил мою насторожённость и не задержался с объяснением:
– У меня одна из лучших лечебных техник Гряды. И она сейчас словно пролилась в песок. Ты не веришь моему слову? Можешь пройтись по лагерю, расспросить любого. Я не слышал, чтобы после такой травмы люди прожили хоть сколько-нибудь долго. Не буду скрывать, я не знаю, как дела обстоят в семьях и кланах земель. Но Орден один из лучших в алхимии, а такого зелья в каталоге аукциона нет. Обоих аукционов.
Но у мамы нашлось и здесь в чём усомниться:
– И что же такого в этом вашем городе, что ты тянешь нас с собой? Может, мы лишь пинок, который заставит Леграда не жалеть своей жизни, пробивая тебе дорогу? Ярмо, которое не даст быку сойти с пути?
Мама выпалила это на одном дыхании и замолчала, а вот Мириот…
– Вот сейчас, не будь твой сын моей надеждой, я не спустил бы тебе такого оскорбления, – Волк цедил ледяные слова, не сводя взгляда с мамы. – Женщина, я же сказал, что моя помощь будет существенной! Не думаешь же ты, что я рассорюсь с Орденом, чтобы застрять у стен города? Я верю в твоего сына даже больше, чем он сам.
– Леград, моя цель – Второй пояс. Ты проложишь путь отряду, а отряд доведет твоих родных до города.
Здесь скривился уже я. Вот уж утешил. Я ведь совсем в себе не уверен и есть, есть у меня сомнения. Это больше похоже на отчаяние, заставляющее меня вцепиться
– На моей карте Миражного отмечен Павильон Здоровья. Вот для чего тебе нужно взять с собой сестру. Если уж Древние не смогут ей помочь, то вообще никто не сможет этого сделать.
– Я уже не верю тебе! Леград, как он сумел так вовремя оказаться здесь?
– Я достаточно богат, чтобы иметь сигнальный амулет и не ждать неделями, пока ко мне доберется посыльный. Едва в городе объявили, что твой сын связался с подсылами Ста Озер, как мне послали сигнал.
– Хорошо, я помню тот день, когда сын притащил вашу дарсову ленту и вязал её на ворота! С какой гордостью он говорил мне, что теперь мы под защитой лучшей ватаги города! И что? Где была твоя защита, когда громили наш двор и срывали ленту Волков? Где были твои люди, когда нас пришли убивать десятки людей из теневиков? Где был твой сигнал?
Мириот сморщился и признал:
– Часть вины на мне есть, – он повысил голос. – Часть! Мой скупщик на рынке должен был прикрыть вас от подозрений теневиков. А ленты ватаг скорее защищают от бездельников Закалок, что ищут неприятности в городе и которые знают, что им отвернут головы, если влезут в такие дворы.
– Против такого сын и перевёз нас в тот квартал. Кто бы рискнул дебоширить в тысяче шагов от орденских семей?
Волк невозмутимо продолжил:
– Мы лесная ватага. Кто вообще говорил, что мы ходим по городу и проверяем каждый дом?
– Да об этом разгроме судачило полгорода, что Раут снова взялись за своё. А Волки потеряли слух? За что же тогда вы взяли с нас деньги?
– Я признаю, что вина на мне есть. Теперь я уже не смогу выяснить лень это ватажников, живущих в городе, или они получили деньги за то, что ослепли. Я не вернусь в город. Могу лишь обещать, что мой сын докопается до истины и накажет виновных.
– Что мне теперь с того?
– Тогда мне нечего тебе больше сказать, женщина. Слово за твоим сыном. В конце концов, именно тебе, Леград, больше всех теперь нужно попасть в Миражный. Я больше не буду тебя уговаривать. Если хочешь, то выделю тебе отряд и вас доведут до Ста Озер. Слова сказаны.
И Мириот повернулся ко мне.
– Прошли сотни лет…
– Не волнуйся, там в городе есть множество кварталов, где словно не прошло и недели после ухода жителей. Основатель видел Павильон во время блужданий по городу. Издалека, но ясно было видно, что он не пострадал от сектантов.
Мама верно все поняла по моему лицу и всхлипнула:
– Леград!
А что мне оставалось делать? Волк во всём прав. Сколько проживет Лейла? И найдется ли в Ста Озерах средство, которого нет в Гряде? Сколько бы кровавой яшмы я ни принёс в Орден, где гарантии, что этого хватит, чтобы моих родных отпустили, а его комтуры не решили наказать их вместо меня?