Путь Стаи
Шрифт:
Течение в этой части реки было сильным, и приходилось все время грести, чтобы не отстать от удаляющейся лодки.
— Динка, не отплывай далеко, — послышался голос Хоегарда.
С одной стороны, было приятно, что о ней беспокоятся. Но с другой стороны, раздражало, что невозможно уединиться и даже в такой интимный момент на нее направлены взгляды.
— Динка возвращайся! — в этот раз ее окликнул Дайм, и в его голосе зазвенела тревога. Но Динка, приведя себя в порядок, уже и сама гребла к лодке, отплывшей по течению вниз. Из тумана, окутывающего ближайший к ним левый берег, вдруг показался
Динка усерднее заработала ногами и руками, чтобы быстрее нагнать лодку, но вдруг под водой что-то крепко ухватило ее за стопу. От неожиданности Динка ушла под воду, не успев глотнуть воздуха. Бурные потоки быстрого течения реки, тут же придавили ее сверху, не давая выбраться наружу, а нога по-прежнему была обездвижена. Динка забилась в воде, пытаясь стряхнуть с ноги помеху, но та впилась в обнаженную щиколотку только сильнее, рассекая кожу и причиняя боль. Темная вода вокруг приобрела отчетливый запах крови.
Ледяная паника захлестнула Динку. Нет! Не может быть! После всех опасностей, которые ей довелось пережить, утонуть в реке вот так…
Динка извернулась, ухватив себя за саднящую щиколотку и пытаясь руками наощупь в чернильно-черной темноте разобраться в том, что произошло. Но тут и вторая нога попала в западню. Динка погружалась все глубже под воду, не имея возможности даже дать сигнал своим мужчинам.
Под пальцами рук, лихорадочно ощупывающими ноги, скользила прочная волосяная леска, из которой рыбаки плетут сети на крупную рыбу. Вот, наверное, удивятся наутро, обнаружив, кто попался в речную ловушку… Пальцы онемели в ледяной воде и не слушались, перед глазами вспыхивали красные круги, и легкие жгло все отчетливее. Динка в последний раз рванулась, огонь внутри нее всколыхнулся, выплескиваясь наружу, но темная холодная вода поглотила огненную силу без следа…
Внезапно вода вокруг нее изменила течение и закружилась водоворотом, стремительно нагреваясь. Ее хрупкое замерзшее тело прижало к чему-то большому и теплому. Сильные горячие руки заскользили по ее бедрам, голени, лодыжкам.
«Вот оно как бывает», — обреченно подумала Динка, балансируя между явью и грезами: «Оказывается не вся жизнь проносится перед глазами, а только самые приятные моменты».
Приятные ощущения и не думали прекращаться. Горячие мужские руки и тела окружали ее, защищая от ледяной воды.
«Хотя бы умирать не так страшно», — мелькнула последняя мысль, и Динка, смирившись с неизбежным, готовилась сделать последний в своей жизни смертельный вдох.
Но умереть ей не дали.
Жесткие пальцы грубо сдавили ей нос, а к губам прижались другие губы, и в приоткрывшийся от изумления рот с силой вдохнули живительный воздух. Сделав вдох, Динка распахнула глаза и забилась в горячих объятиях, но сильные руки сдавили ее так, что она не могла пошевелиться. Внизу, по ногам теперь скользили не только пальцы, но и холодное острое лезвие. И путы, сковавшие лодыжки, стали ослабевать.
Едва ее ноги стали свободны, ее подхватили и понесли на поверхность, передавая с рук на руки, чтобы поднять быстрее. Когда голова вынырнула из воды, Динка закашлялась, захлебываясь воздухом. Как только она смогла открыть слезящиеся
— Ты меня слышишь? Дышать можешь? Плыть можешь? — Дайм озабоченно заглядывал ей в лицо. Динка не могла вымолвить ни слова, так как челюсть намертво свело от холода. Поэтому просто кивнула головой, отвечая сразу на все три вопроса и обвила руками его шею, прижимаясь у нему и утыкаясь лицом ему за ухо. Они пришли за ней. Все четверо. В горле встал колючий комок и тело запоздало начала бить крупная дрожь. Она только что чуть не умерла, и, если бы не ее мужчины, болтаться бы ей сейчас под водой.
— К тому берегу, — отрывисто скомандовал Вожак, прижимая Динку к себе, словно маленького ребенка, и неловко разворачиваясь, чтобы плыть и при этом держать ее голову над водой.
— Почему не к этому? — заупрямился Шторос. — Левый ближе, и мы собирались высадится на нем.
— Да, действительно, — поддержал его Хоегард. — Судя по карте, «проклятое место» должно быть на левом берегу. И Динка узнала в деревне, что оно на этом берегу.
— К правому берегу! Подчиняйтесь! — рыкнул Дайм, не вдаваясь в подробности, и сам поплыл в нужном направлении. Тирсвад растеряно переводил взгляд с Дайма на Штороса и обратно. Шторос и Хоегард продолжали плавать на месте, озадаченно переглядываясь. Дайм с повисшей на нем Динкой плыл медленно и неуклюже.
— Какого черта? — крикнул ему вдогонку Шторос.
— Наверное, это из-за того, что чужая лодка отчалила как раз от левого берега. Там либо поселение рыбаков, либо опять засада, — предположил Хоегард, отправляясь вслед за Даймом и быстро его нагоняя.
— А где наша лодка? — шепотом спросила Динка на ухо Дайму, стуча зубами.
— Уплыла, — лаконично ответил Вожак. И у Динки на глаза навернулись слезы. Они опять потеряли все, что имели. Пусть в лодке не было каких-то особых ценностей, но одежда, одеяла, котелок… Все это унесло быстрой рекой. Если бы она, Динка, так глупо не попалась в сети…
— Долго мы еще будем, как зайцы, всего бояться и прятаться по кустам? — Шторос нагнал их, перегородил путь и злобно стукнул кулаком по воде.
Вожак развернулся к нему и испытующе посмотрел ему в глаза.
— Пока мы тут ругаемся, Динка-то у нас совсем околеет, — подплыл Хоегард и положил свою ладонь Динке между лопаток. Динка почувствовала, как от его руки по телу расползается блаженное тепло.
— Ничего с ней не будет, — ледяным тоном отозвался Шторос. — выйдем на берег и пустим по кругу. Пока всех удовлетворит, как раз согреется.
Динка аж задохнулась от такого цинизма. И она еще переживала за жизнь этого мерзавца!
— Тебе мало досталось в прошлый раз от гвардейцев? — зарычал Дайм на выпад Штороса, продолжая сверлить его взглядом.
— Теперь я буду осторожнее, — оскалился Шторос. — Но и прятаться всю оставшуюся жизнь я не намерен!
— Тихо! — вдруг невпопад гаркнул Вожак. И все притихли, погрузившись в воду так, что наружу виднелись только глаза и носы. Динка тоже отстранилась от Дайма, позволяя ему спрятаться. Из тумана послышался плеск весел.