Путь Стратега 6. РеалРТС

Корнелий Луций

Сандис резко убрал руку и сменил тон на более примирительный.

— Я понимаю ваш скепсис, друзья. Вы видите тело. Иссохшее, мертвое, давно оставленное искрой жизни. Вам не известна его история ибо подлинная его история неизвестна практически никому, кроме моего рода. Это тело в саркофаге принадлежало когда-то архонту славного города Канртег, сто тридцать пятому в своей должности, Ксигону Тарамаху.

Вот оно как…

— Значит, колдун, — с уважением и даже некой уверенностью кивнул Радан. — Мы из него достанем

какую-то силу? Заставим поведать древние секреты?

— Хорошо, допустим, колдун… — с недостаточно хорошо скрытым раздражением произнес Покорд. — Что один колдун значит для Империи, Шадда и прочих великих государств? У проклятого Ксериона сотни жрецов! Причем живых и очень языкастых. Мы собрались здесь из-за одного мертвого колдуна?

— Тут ты, дорогой Покорд, обманут терминологией. — ответил Сандис. — Я понимаю, что и для прислужников Великого Солнца, и для элиты Канртега используется слово «жрец». Однако разница колоссальна. Жрецы Канртега не молили богов о снисхождении. Они призывали и заклинали тени титанов. Ворошили их древние кости, на которых стоит этот мир. И даже среди них Ксигон выделялся.

Голос Сандиса струился во мраке терема-успыльницы. Он явно смаковал момент и не пытался сразу выдать «друзьям» все свои карты. Думаю, их недалекость забавляла триумвира. Что если он специально взял этих двоих как свидетелей для своего темного триумфа? Зрителей, на нервах которых будет отыграна финальная партия.

— Ксигон не сражался с Республикой и не был побежден Антавием Сагионом. Он погиб задолго до рождения великого стратега. И у них есть кое-что общее. Они оба пытались завоевать Канртег. Только Ксигона остановили. Все остальные жрецы сумели в последний момент объединиться против него и с большим трудом, но таки низвергнуть лучшего из них. Жалкая победа, что предопределила печальную историю Канртега, став также прологом к войне с Республикой. Да-да, — усмехнулся Сандис. — Эту часть древнего мифа вам никто не расскажет. В Республике имелась проканртегская партия, а в самом городе алтарей те, кто желал союза с будущей Империей. Именно поэтому я так много знаю о прошлом Канртега.

Мне вспомнился Ониксовый Зал с филактериями проклятий. Одно из них было провозглашено за неподобающее отношение к сенатским родам Республики. В том числе к Сандисам. Ясно.

— Конечно, сейчас, эти связи древние семьи не афишируют. Для плебса Канртег и Республика всегда были врагами. Это проще. Понятнее. Но есть такие, кто еще помнит, как все было на самом деле.

— Причем тут мы и эти давние времена, Сандис? — продолжал допытываться Покорд. — Что осталось от Канретга? Руины да нищие оборванцы. Их царство пало. Их время прошло.

— Сегодня мы пробудим Ксигона от его смертного сна, — ответил Сандис. — Все ингредиенты для ритуала уже собраны.

— Ты что, оживить его хочешь? — пробормотал Покород с саркастической усмешкой. — Да он же рассыплется от первого прикосновения.

Упрямство шаддинца похоже начало подбешивать Иворна. Он решил форсировать события.

— Мастер По-Лан, — обратился Сандис к ти-шадайцу. — Начинайте обряд. А вы двое сейчас станете делать все, что скажем я и Альденг. Ритуал опасен. Колдунья защитит меня в случае ошибки. Вам же ошибаться не следует.

Покрод снова хотел что-то возразить, но Сандис жестом запретил ему и сам продолжил:

— Иногда таких как вы к победе приходится тащить на привязи. Следуйте моим приказам сегодня. Это все, что вам нужно знать.

— Х-хорошо. Конечно, вождь, — с готовностью ответил Радан.

Покорд промолчал. Он явно был недоволен, но понимал, что когда речь идет уже о серьёзном риске, то Сандису лучше не перечить. Это может быть вердно для здоровья.

— Вы трое… — обратилась Альденг к стратегам, — Образуете круг с саркофагом в центре. Мастер По-Лан обеспечит вас зельем, а я в нужный момент уничтожу филактерии и буду поддерживать вашу защиту от тёмных духов.

Вот значит для чего Альденг устроила переполох в Ониксовом Зале Канртега. Она украла филактерию, с помощью которой был низвергнут Ксигон.

Трое стратегов заняли места вокруг саркофага. По-Лан стоял с другой стороны черного стола. Альденг же несколько минут что-то шептала, а затем резко вскинула руки. Красное пылающее кольцо зажглось вокруг стратегов. Защита, значит. Ожидается визит Вия? Надо же. Пытаюсь шутить в такой момент, хотя что мне ещё делать? Сейчас я лишь наблюдатель.

Но теперь ясно почему Сандис так заинтересовался мной, когда я оживил Сердце. Он подумал, что нашел товарища по некромантии. Очевидно этот его план был замыслен много лет назад. Ведь Альденг не один год тусила в Канртеге, чтобы украсть филактерии. Она, кажется, внимательно следила за исследованиями того помешанного колдуна. Наверное, искала нужный ритуал, а затем избавилась от него в Ониксовом Зале как от лишнего свидетеля.

Тем временем По-Лан начал дергаными жестами что-то колдовать над большой чашей с кровью. Капли медленно поднимались в воздухе и дождем проливались на мумию Ксигона.

— Эликсир тысячи жизней, — прошипел ти-шадаец. — Ты не помог Шан-Асолу обрести бессмертие, но сейчас послужишь нам.

— Это прохудило даже мой кошелек, — прокомментировал Сандис. — Столько жертв за раз и мастерам крови нужно было платить. Жизни тысячи человек, слитые по капле в один сосуд. Первый ингредиент, который нам нужен.

Кровавый дождь омыл мумию и размочил истлевшие бинты. Но затем произошло нечто странное. Кровь начала стремительно впитываться дряхлым телом. Оно обрело больший объем и более не казалось таким сухим. Морщин на коже стало меньше. Радан испуганно смотрел на это. Даже Покорд более не злился, погруженный в мистерию зловещего ритуала.

— Просто труп? — усмехнулся Сандис, глядя на товарищей. — В нём ещё осталась сила и мы сейчас раззожем ее искру. Второй ингредиент. Кровь врагов, что наложили на Ксигона проклятие. Альденг, разбей филактерии. Пусть падут древние путы.

В комнате потемнело. Часть свечей погасла, а ти-шадаец поспешил на выход. Альденг телекинезом спустила со второго этажа огромный, непроницаемо черный сосуд-филактерию. Древнее проклятье, которым остальные жрецы Канртега повергли Ксигона.