Путь стрельбы
Шрифт:
Не знаю, как живёте вы. Для леди, для низко-высшего класса, сорок в месяц – это минимум. Четыре такси в день, включая съездить на обед в заведение, далёкое от небезопасного масс-маркета. Колбаса и прочее в холодильник без экономии на качестве. Косметика и бытовая химия – лучшее, что можно купить. А в последнее время ещё полторы пачки сигарет в день. Триста восемьдесят за пачку.
Димочка подумал, что я эпатажно иронизировала, когда «давай до ресторана прогуляемся – я на новые носки сэкономлю».
В общем, сорок –
Братик Денис это понимал отлично. И на празднование зачисления подарил вторую карту. Уникальную. С «уникальной банковской услугой «братская соломка». Такую, какую я могла от него принять.
Не знаю, как он без меня завёл счёт на меня. Наверное, договорился с банком. А специальные условия счёта после этого сделать – фигня вопрос. Специальные – это гибрид кредита с поручителем, ипотеки и потребительского кредита. Кредитая линия на полмиллиона с минимальной процентной ставкой и сроком погашения в двадцать лет.
Вот такой вот серьёзный взрослый подарок. Не тупо бабки, которые я бы тупо не приняла. А – братский делёж наработанным в банке доверием и связями.
Вообще я примерялась вложить эти полмиллиона во что-нибудь. Но в связи с обстановкой уже залезла в них на полсотни. И шла в банкомат снять ещё двадцатку.
Изо всех сил поминая брата добрым словом за такую вот «соломку».
Конец паузы.
Потом мы приехали в первую точку. И я попала в совок. В смысле – антикварный, мягко говоря, кабинет с антикварным, очень мягко говоря, сервисом.
Когда я говорю – антикварный, я имею в виду то, что ремонт и обновление мебели последний раз было, видимо, до перестройки. И компьютеры в кабинет не завозили.
Как там..? «Кибернетика – лженаука, продажная шлюха капитализма для эксплуатации пролетариев капиталистами». Как-то так оно в советском словаре 1953. Наверное, политическом. Хотя может, даже толковом словаре заимствований.
В общем, шкафы и стол были завалены разными папками, а на столе стояло нечто с карандашами, линейками, степлером. Возможно, когда-то это было органайзером, но оно уже давно перешло на сторону бардака.
Стулья для посетителей, две штуки, в кабинете были. Но садиться на них я воздержалась по причине непредсказуемости обитателей останков мягкой обивки.
Хозяина кабинета, как и его одежду, тоже не меняли. Возможно, меняли линзы в очках. Вряд ли на начало перестройки у него было минус пятнадцать-двадцать, судя по толщине линз.
И беседа у нас вышла чудесная.
Я вошла, встала в метре от стола, сказала:
– Валентин Архипович, здравствуйте.
Он поднял взгляд от какого-то журнала, где писал ручкой, и резковато отстранённо сказал:
– Слушаю Вас.
Я, подумав, сказала влоб:
– Я бы хотела пообщаться с вашими инструкторами по стрельбе.
Он, тем же тоном:
– Что вы хотите?
Я пару секунд подумала, насколько у него в порядке с головой и осторожно повторила:
– Я бы хотела пообщаться с вашими инструкторами по стрельбе.
Он, противно, со старческой истерикой:
– Я Вас слышу. Я спрашиваю – что вы хотите?
Я медленно, очень внятно:
– Я хочу научиться стрелять.
Он, с наездом:
– Вам есть восемнадцать?
Я:
– Конечно.
Он помедлил и с омерзительной ноткой заботливого отговаривания:
– Зачем Вам?
Я вздохнула и очень ровно сказала:
– Простите, я не вполне понимаю. У вас есть реклама и прайс. Как я понимаю, вы платно предоставляете услуги по обучению стрельбе. Я хочу купить ваши услуги. К чему вопрос – зачем мне это?
Он, назойливо-наставительно, с очень явным «слушай старших, дура»:
– Вот знаете, недавно приходила одна барышня. Очень хотела научиться стрелять, чтобы поехать на войну. Укропов убивать. – скатывается на явное враньё: – Раз пришла. Два пришла. А потом уехала. И её там убило миной. Так что…
Он потянулся к ящику стола, медленно открыл, начал в нём копаться. Достал бланк. Кинул на стол. И послал:
– … если хотите у нас заниматься, пройдите сначала обследование. У наших специалистов, а не купив справку. Адрес – на бланке. До свидания.
Взял ручку и продолжил писать в своей журнале.
Я постояла, подумала, перебирая варианты. Вариантов анонимных действий не нашла.
Молча развернулась и вышла в современный мир. Изо всех сил радуясь, что СССР развалился.
Хотя после второй точки по поводу СССР я засомневалась.
На второй точке, в секции спортивной стрельбы, вроде бы тоже ничего не поменялось со времён перестройки. Плакаты по стенам. Юноши с гантелями вдоль стены. Пожилой, но поджарый тренер.
Юноши все покосились. И продолжили украдкой пялиться. Тренер как-то мгновенно меня рассмотрел и остановил взгляд на глазах. Почти выдавливая взглядом из комнаты.
Я забетонировала лицо и ровно-вежливо сказала:
– Здравствуйте.
Он, с легким смешком в глазах:
– Здравствуйте.
Я подумала, и на всякий случай спросила… ну, мне как-то стало понятно, что тут – спортивная секция, с отработанной методикой. Но на всякий случай – спросила:
– Помогите, пожалуйста. Ищу информацию, где можно научиться стрельбе в движении.
Тренер изобразил, что пару секунд подумал и развёл руками:
– Простите, ничем не могу. У нас – спортивная. Учимся попадать в монетку с двадцати пяти метров.
Я изобразила отчаянье и спросила:
– А может, подскажете, кто может знать?
Тренер, задумчиво:
– Не знаю… попробуйте клуб ДОСААФ.
Я буркнула «спасибо, до свидания».
И ушла. В тот самый клуб ДОСААФ, который был третьей точкой по плану.