Путь танцора. Начало
Шрифт:
– А что надо уметь в первую очередь?
– В первую очередь, ты связку выучи, как надо, чтобы от музыки не отставал.
Это был удар под дых. С музыкой у меня, действительно, было так себе, но я не сдавался:
– А потом?
– Потом? Импровизация – это от души, ей нельзя научиться. Тут только опыт поможет. Все, иди в зал, я подойду к вам сейчас.
И Эля скрылась за дверью раздевалки.
И снова сегодня мы учили связку. Несмотря на то что у меня стало получаться гораздо лучше, я все равно ощущал неудовлетворение от ответа тренера.
Вроде бы Эля все верно говорит, но что делать –
И тут меня осенила мысль! Многие из девчонок занимаются гораздо дольше меня. А значит, что наверняка они уже научились импровизировать и смогут мне подсказать, как до этого выручали с движениями. Я дождался конца занятия и спросил:
– Лера, – обратился я к стройной девушке в белой майке, которая стояла в первом ряду и схватывала все на лету, – а ты могла бы мне помочь с импровизацией? Я вообще не понимаю, как это делать.
– С импровизацией? Я сама, если честно, не очень умею…
– Как? Ты же уже давно занимаешься?
– Ну да, третий год… Я раньше пробовала импровизировать, но когда надо самой придумывать, то в голове прям пустота, – с этими словами она сделала большие глаза и рассмеялась, – и я после этого теперь связки делаю, если надо станцевать.
Глава 8
Странной становится погода. Последние несколько лет на новый год вместо снега – слякоть. Говорят: глобальное потепление. Глобальное изменение климата. Вот и сейчас уже октябрь начался, а стоит бабье лето.
Красные листья медленно кружат в тишине. Солнышко ярко светит сквозь поредевшие кроны деревьев, но в воздухе уже чувствуется прохлада. Уже как-то нутром понимаешь, что это последние солнечные лучи, которые прощаются, становясь все холоднее.
В такую погоду сидеть дома, да еще в субботу, – преступление. Поэтому я плюнул на то, что в понедельник первый коллоквиум, что надо перечитывать толстые лекционные тетради, и легкомысленно отправился гулять.
Центр Москвы похож на слоеный пирог. Вот ты идешь по шумной улице, снуют машины, люди спешат, говорят по телефону, глотают на ходу кофе, но стоит свернуть за угол – и уже через сто метров тишина, никого.
Я нырнул между домами, и оживленная Пятницкая практически мгновенно стихла за моей спиной. Мне нравится эта мгновенная смена настроения. Она не дает заскучать, она кормит впечатлениями и бодрит, как контрастный душ. Уютные антикафешки, магазинчики, торгующие странной всячиной, замысловатые граффити – все самые интересные и необычные места попадаются именно в таких тихих заводях.
Ой! Как больно! Задумавшись, я не заметил, как споткнулся о кирпич. Ничего себе! Откуда он здесь? А, ну вот и ответ. Точечная стройка. Стоит двухэтажный особняк, чуть дальше солидный, видимо, дореволюционный дом, а между ними – дыра. Совсем недавно там тоже стояло здание, но теперь его снесли, и пока сквозь забор видны лишь груды битого кирпича. Из ворот вынырнул КамАЗ, доверху нагруженный обломками, арматурой, кусками штукатурки и прочим строительным мусором. Вынырнул, громыхнул, подпрыгнул на бордюре и исчез за поворотом. А несколько кирпичей так и остались лежать на тротуаре.
Мне было больно и обидно. Больно – потому что ногой хорошо так, со всего размаху, на кирпич налетел, обидно же из-за собственной невнимательности. Я двинулся дальше, сердясь на безалаберных строителей, которые позволяют себе уродовать самый центр города и раскидывают кирпичи, где попало. Понятно, что это временно, но кто знает, что они построят. Стоял тут, наверняка, красивый и добротный дом – это видно по соседним зданиям. А что будет? Безликий банк? Бездушный бизнес-центр? Модный клубный дом? Впишется ли он в окружение или будет «выпадать», разрушая неповторимую атмосферу столь любимых мной тихих улочек?
А ведь из тех же кирпичей построят! Ну, более новых, но таких же красных и прямоугольных!
Стоп! Внезапная мысль пронзила меня, и я остановился, как вкопанный.
Из одних и тех же кирпичей мы можем построить и дворец, и сарай. Вопрос только в том, как складывать. Из одних и тех же кирпичей сложены Кремль и хрущевка, купеческий дом и трансформаторная будка.
И в танце так же! Если у тебя есть простые кирпичи, цемент и немного фантазии, ты можешь построить все что угодно! Ты сам становишься архитектором своего танца, ты сам собираешь свой стиль, не похожий ни на чей! Такой, какой хочется именно тебе. Ты свободен!
Ведь это и нужно для импровизации, для выступлений!
Не связки надо задалбливать тысячами, проку от этого немного. Надо учить такие движения, из которых потом с легкостью можно будет строить танец в зависимости от своего вкуса и ситуации!
Конечно! Это же так просто! Надо просто найти эти движения и сфокусироваться на них!
От этого открытия я почувствовал сильное возбуждение, даже дрожь. Ответ, который я так искал в последнее время, сам попался под ноги. Старый кирпич, где же ты? Я тебе спасибо сказать должен. Повернувшись, я побежал обратно. Вот и он, лежит прямо посередине тротуара. Я обрадовался ему, словно старому другу. Не успели тебя убрать дворники, не раздавил огромным колесом КамАЗ. Лежишь ты и ждешь меня. В приливе чувств я взял кирпич и положил в рюкзак. Теперь это будет мой талисман.
Глава 9
Какая комната в квартире главная? Гостиная. А какое место в гостиной самое важное? Тут есть несколько вариантов. Для кого-то – диван. Ведь напротив него стоит телевизор, на мерцающем экране которого сфокусировано все внимание жильцов и весь их досуг. Но я телевизор не смотрю.
Письменный стол? Уже ближе. На столе ноутбук и принтер, ворох тетрадей и конспектов. За столом я провожу львиную долю времени. Но лишнего места на нем нет.
Что еще есть в комнате? Сервант. Многие скажут, что предмет этот устарел. Вот раньше, когда одним из главных символов достатка был чешский хрусталь, сервант играл важную роль в презентации хозяина квартиры. В его лакированных боках скрывались хрупкие бокалы на тонких ножках, белоликие тарелки, вазочки из серебра тонкого плетения и прочие атрибуты успеха советского человека. Но эти времена прошли, и теперь стоят чашки с блюдцами под тонким слоем пыли и ждут визита гипотетических гостей, когда их всех достанут, вымоют и поставят на стол.