Путь уцелевшего
Шрифт:
Фел инстинктивно опустил голову и закрыл глаза, защищая их от обломков. Когда грохот взрыва утих, он снова повернулся к двери и рискнул поднять веки.
Перед кабиной, едва различимые в клубах пыли, стояли два имперских штурмовика.
Страж и Призрак прибыли на подмогу.
По прикидкам Фела, в вестибюле турболифта находилось около тридцати вагаари. Но у них не было ни единого шанса. Двое штурмовиков, свежие и невредимые, стояли в дверях плечом к плечу и, не обращая внимания на вражеский огонь, методично обрабатывали вестибюль из бластерных винтовок.
Фел опустился на пол рядом со
Вместе с тем он начал чувствовать боль, буравившую его тело не менее чем в десяти местах – на руках, ногах и туловище. Очевидно, отделаться удалось не так дешево, как думалось.
К тому времени, когда бой закончился, он не мог даже стоять без помощи Драска.
Двое вагаари выстрелили снова: разряды отрикошетили от лезвия меча Люка. Позволив Силе вести руку, он решительно двинулся вперед, сокращая расстояние до врагов. Звуки перестрелки, которые слышались неподалеку всего минуту назад, зловеще затихли. Сосредоточенный на своих противниках, Люк не мог определить исход сражения, но начинало казаться, что они с Марой опоздали.
Огонь вагаари усилился. Стиснув зубы, Люк увеличил темп, едва успевая отражать выстрелы...
И вдруг в завывания бластеров вагаари влились звуки другого тона и ритма – выстрелы из современного оружия. Несколько секунд те и другие исполняли жуткий дуэт, потом наступила тишина.
– Люк? Мара?
Люк медленно опустил меч в исходную позицию; тяжело дыша, он стряхнул с себя концентрацию и начал открывать сознание навстречу окружающему миру. Голос и отпечаток в Силе казались странно знакомыми...
– Мы здесь, Фел, – отозвалась Мара. Они с Эвлин догнали Люка. – Скорее, Люк, они ранены.
Люк сморгнул капли пота, выключил меч и побежал следом за спутницами. Теперь он тоже чувствовал боль – волны боли, катившие навстречу.
Оба отряда встретились за следующим поворотом коридора, возле тел троих вагаари, которых перед тем медленно теснил Люк.
– Это были последние? – спросил один из штурмовиков, указав на трупы своим "БласТехом".
– Насколько я знаю, да, – ответил Люк, глядя на него и остальных солдат с беспокойством и определенным восхищением. Все четверо побывали в переделке, это сразу бросалось в глаза; некогда гладкая и блестящая броня была покрыта бластерными ожогами. У двоих штурмовиков нагрудные пластины совершенно почернели, у обоих на доспехах виднелось минимум по десятку точек, где выстрелы прожгли броню. Было непонятно, как они вообще живы, не говоря уже о том, что просто стоят на ногах. Фел тоже был явно не в лучшей форме: хотя он передвигался самостоятельно, Люк заметил, что Драск держится рядом, чтобы в случае чего подстраховать. – Я вижу, вы тут славно потрудились. – Сказано было довольно учтиво, но такой тон оказался на удивление уместным в разговоре с этими шестью, в которых ощущались отвага и сдержанное достоинство. – Сожалею, что мы не смогли пробиться к вам раньше.
– Ничего, мы справились, – с напряжением в голосе ответил Фел: он явно старался скрыть боль. – Боюсь, мы тут насвинячили в вестибюле,
– Не волнуйся, – успокоил его Люк. – Как насчет Берша? Вы его видели?
– Лично я не видел, – сказал Фел, обводя взглядом остальных. Послышалось утвердительное бормотание. – Должно быть, он успел добраться до "Д-4", пока мы разбирались с арьергардом.
– С арьергардом? – переспросила Мара. – Вы что, хотите сказать, что их там еще больше?
– Определенно, – ответил один из штурмовиков. – Когда мы вызывали кабину, то слышали шум в одном из пилонов. Они там над чем-то трудились.
– Я так понимаю, сосчитать вы их не успели, – уточнил Люк.
Штурмовик покачал головой:
– Мы были слишком заняты – возились с кабиной и раскладывали взрывчатку, некогда было их разглядывать.
– Но я сделал грубый расчет, – вставил Драск. – Исходя из размеров трех недоступных помещений на корабле вагаари, могу предположить, что Берш взял с собой не меньше трехсот солдат.
Люк присвистнул.
– Трехсот? Должно быть, они там были упакованы, как инфочипы в коробке.
– С их технологией гибернации это вполне возможно, – согласился Драск.
– А что они делали в пилоне? – спросила Эвлин.
Все посмотрели на нее.
– Что? – переспросил Фел.
– Вы сказали, что они чем-то занимались в пилоне турболифта, – напомнила девочка. – Вы сказали, что не успели их сосчитать, но вы не посмотрели, что они делают?
Двое "чуть менее израненных" штурмовиков переглянулись.
– Нет, – признался один из них. – Мы видели вспышки и обратили внимание, что они работают в самой шахте, а не на какой-то из кабин. Но это все, что было видно.
– У нас в тот момент были дела поважнее, чем размышлять об этом, – прибавил второй штурмовик.
– Ну так давайте поразмыслим об этом сейчас, – сказал Люк. – Что мог задумать Берш...?
– Возможно, есть более простой способ это выяснить, – сказала Мара. Она подошла к одному из трупов вагаари и стащила с него шлем. – Давайте спросим у него самого.
Заглянув внутрь, она включила встроенный комлинк.
– Алло, Берш, – проговорила Мара в микрофон. – Это Мара Джейд-Скайуокер. Как там дела наверху?
Повисла долгая пауза.
– Берш! – повторила Мара. – Давай, вагаари, не тормози.
– Мне очень жаль, но генерал Берш сейчас не может ответить, – донесся из шлема далекий голос, показавшийся неестественно глухим. – Так вы еще живы, джедаи?
Люк поморщился. Генерал Берш – ни больше, ни меньше.
– Да, Эстош, – сказала Мара. – Мы живы, а ты снова радуешь нас своим бодрым голоском. Какой замечательный день для всех.
– Не для всех, джедай, – ответил Эстош со злорадными нотками в голосе. – Но для вагаари это действительно день сатисфакции. Где именно вы находитесь?
– Мы находимся на дредноуте, очищенном от вагаари, – сообщила ему Мара. – Или сказать поточнее?
– Не надо, – отозвался Эстош. – Я тебя вижу, ты в коридоре возле камеры охлаждения турболазера номер два.
Люк с удивлением посмотрел на маркер возле ближайшей двери. Очевидно, в шлемы солдат-вагаари были встроены очень точные устройства позиционирования.