Путь в Царьград
Шрифт:
— Да, Васильевич, не потерял ты хватки, не потерял… — покачал головой Николай. — Правильно говорят, что мастерство не пропьешь. Не ушел бы тогда от нас, сейчас бы тебе цены не было.
— Если бы сам не ушел, меня бы все равно ушли. Да и какая тут хватка, Коля? — отмахнулся я. — Все просто, как комбинация из трех пальцев. В воздухе пахнет грозой, и собаки воют, а у меня, у старого, остатки волос на голове дыбом встают. Эта Сирия сейчас — как Испания в тридцатых. После нее вся эта банда снова прямиком к нам в гости заявится. Чем больше мы там этих уродов намолотим, тем легче будет потом. Ты же знаешь, что в Сирию вся нечисть из Чечни, Таджикистана и прочих веселых мест сбежалась. Да и турецкую борзость обломать надо. Эрдоган и Гюль, они ведь не просто так на Сирию зубы точат. У нас вот Союз хотят возродить, ну или Российскую империю — не суть важно. А туркам мечта об Оттоманской Порте спать не дает, у арабов-саудитов — о халифате времен Карла Великого. И для всех эта война как свет в окошке. И для нас она тоже многое значит. Победим на внешнем рубеже — и будет нам счастье, новоявленные Хоттабычи все полягут в сирийскую землю, и ни до Кавказа с Поволжьем, ни до Средней Азии не доберутся. Впрочем, мы еще поговорим с тобой на эту тему… — Я подошел к борту и, облокотившись на поручни, стал смотреть на бегущую внизу воду. — Знаешь, Коля, если будет надо — вернусь в «контору»! Только ведь мы, журналисты, тоже нужны Родине, и у нас своя война…
— А вот тут ты прав, Васильич, — Николай облокотился на поручни рядом со мной, — не будет таких, как ты — все заполонят либеральные шавки из «средств массовой дезинформации». Чистая отрава. Ты делай свое дело, мы будем делать свое. Я тут в ближайшее время тебя с одним человечком познакомлю, вам интересно будет, это я тебе гарантирую. Смежник он. Мы негодяев находим, а он их в лучший мир отправляет. Но только, чур, без имен и подробностей…
— Группа «А»? — заинтересовался я.
— Нет, он из другого ведомства, — Коля замялся, — ну, ты понимаешь?
— «Летучий мыш»? — Коля кивнул, и я, по старой привычке, присвистнул: — Серьезно!
— Ну ладно, Васильевич, свидимся! — подполковник Ильин пожал мне руку. — А сейчас мне пора, извини — дела!
Он ушел, а я остался рассматривать волны, рассекаемые форштевнем нашего корабля, и размышлять о превратностях судьбы, которые совершенно неожиданно сводят и разводят людей.
18 декабря 2012 года, Балтийское море, восемьдесят миль северо-западнее Балтийска.
Утреннее солнце разогнало туман, и по левому борту в его радужном ореоле показались идущие с юго-востока два больших десантных корабля 775-го проекта, «Калининград» и «Александр Шабалин». И морской буксир, кажется, СБ-921, который на фоне «больших парней» выглядел несколько забавно.
После объединения наш отряд смотрелся солидно, тем более что на «Смольном» поговаривали о том, что до Скагеррака нас скрытно сопровождают одна или две подлодки «Варшавянки».
Вспомнился вчерашний курьезный случай. Вечером, когда мы аккуратно огибали северную оконечность острова Хиумаа, к нам подвалило занюханное суденышко под эстонским военно-морским флагом. Это был катерок со смешным названием «Suurop», наши мореманы-шутники сразу же окрестили его «Сиропом».
Я заглянул в свои шпаргалки в ноутбуке и узнал, что сие плавсредство почти мой ровесник — во всяком случае, в 1957 году оно уже числилось в составе ВМС Финляндии. В 1999 году катер этот финны подлатали и сбагрили «мааленькоой, но гоордоой» стране. Вооружен «Сироп» был спаренной советской малокалиберной пушкой ЗУ-23-2 и двумя реактивными бомбометами полувековой давности. Забавно было смотреть на этот недомерок: длина катера — тридцать четыре метра, водоизмещение — сто десять тонн. Это две железнодорожные цистерны, экипаж — шестнадцать человек.
Однако «дредноут эстонского разлива» крутился вокруг нашего каравана, провоцируя столкновение с одним из российских судов. Стоящий на палубе шкипер этой посудины с помощью рупора на ломаном русском языке поинтересовался нашим курсом, грузом и пунктом назначения. Вахтенный «Смольного» вместо ответа показал любознательному эстонцу интернациональную фигуру, составленную из ребра ладони правой руки и предплечья левой.
В конце концов капитану нашего каравана надоело любоваться на эстонские экзерциции, и он приказал прибавить ходу. Несмотря на обозначенные в справочнике пятнадцать узлов, «Сироп» явно до них не дотягивал. Вот он в очередной раз, практически впритирку, прошел у борта идущей впереди нас «Колхиды», собрав в свой адрес солидную порцию матюгов. А корабельный кок вылил на голову командира «Сиропчика» ведро помоев из камбуза. Мы обошли болтающийся на волнах, как некая субстанция в проруби, флагманский корабль «непобедимого эстонского флота», и он вскоре растаял за горизонтом.
А на рассвете, часа полтора назад, случилось еще одно происшествие… С юга, со стороны Калининграда, прилетел вертолет Ми-8. Зависнув над кормовой частью «Смольного», он сбросил веревочный трап, по которому на палубу спустились человек шесть, внешность которых говорила сама за себя. Это были «спецы», скорее всего, «из племени ГРУ», и их «тотемом» была летучая мышь, парящая над земным шаром. Встречали их Коля Ильин и его начальница, полковник Антонова Нина Викторовна. Похоже, что прибыла обещанная Колей опергруппа, и один из новых пассажиров — тот самый полковник «Славян», о котором я уже был немало наслышан. Да и сам когда-то с ним пересекался при весьма драматических обстоятельствах.
Примерно то же время, внешний рейд Североморска, центральный командный пункт ТАКР «Адмирал Кузнецов».
— Товарищи офицеры, — контр-адмирал Ларионов обвел взглядом собравшихся, — получен приказ: выйти в море на усиление группы кораблей, возглавляемой БПК «Североморск». По расчетам штаба флота, мы должны встретиться с ними на траверзе Тронхейма. Дальнейший курс — в Средиземное море, куда вышли уже отряды кораблей с Балтики и Черного моря. Задачу по прибытии на место поставит лично президент. Вместе с «Адмиралом Кузнецовым» для проведения операции штабом ВМФ направлен эсминец «Адмирал Ушаков». Командиру БЧ-6 приготовиться для приема отдельной специальной вертолетной эскадрильи гвардии майора Смирнова, позывной — «Борей». Эскадрилья укомплектована ударными вертолетами: четырьмя Ка-52, четырьмя Ми-28 и восемью транспортно-боевыми вертолетами Ка-29. Сразу после посадки всю технику убрать в ангар. Вместе с эскадрильей прибудет отдельная разведрота специального назначения под командованием гвардии майора Гордеева. Получено указание — контакты команды с личным составом спецроты свести к минимуму. Ответственный — начальник особого отдела капитан 2-го ранга Иванцов.
— Антон Иванович, — обратился адмирал к командиру «Адмирала Кузнецова» капитану 1-го ранга Андрееву, — выделите им изолированное помещение, а также обеспечьте максимальный уровень секретности. Эскадрилья прибудет тремя группами. Первая — восемь Ка-29 с десантом; вторая — четыре Ка-52; и самой последней прилетит группа из четырех Ми-28Н и двух транспортных Ми-8, которые доставят технический состав эскадрильи и ЗИПы к ударным вертолетам. Группы прибудут с интервалом в сорок пять минут. После разгрузки Ми-8 вылетят обратно в пункт постоянной дислокации Североморск-1. Все всем понятно?
— Товарищ контр-адмирал, это война?! — с тревогой в голосе спросил командир «Адмирала Кузнецова».
— Пока нет, Антон Иванович, и, надеюсь, все обойдется без применения оружия, — ответил контр-адмирал. — В том смысле, что не ожидаются боевые действия против наших «заклятых друзей». Их уже спугнули наши коллеги черноморцы, и американская эскадра покинула восточное Средиземноморье. Теперь их никакими пряниками не заманить на расстояние стрельбы ракетного комплекса «Вулкан» с крейсера «Москва». А узнав про нас, они отойдут еще дальше. Таким образом, возможно «принуждение к миру» турецких отморозков. Но это если господа Гюль с Эрдоганом не проникнутся трепетом от самого факта наличия нашей группировки рядом с их побережьем. Товарищи офицеры, приказ понятен?