Путь в никуда…
Шрифт:
– Минут пятнадцать назад в Ершова стреляли на крыльце возле рабочего кабинета, он сейчас в хирургии, вроде жив. Я на своей машине еду к нему, а вы оба дуйте в интернат «Новинки». Все там выясните, осмотрите. Позвоните мне на мобильник, как что-то прояснится.
– А машину? – Спросил Гладышев.
– Я сейчас скажу дежурному, чтобы решил вопрос с доставкой вас на место, – ответил Колчин. – Возьмите с собой дежурного следователя и эксперта-криминалиста.
Сам же быстрым шагом прошел через дежурную часть во двор отдела милиции, где любил оставлять свой верный «Форд-фокус». Приехав в хирургическое отделение, начальник розыска нашел дежурного врача Синицына. Тот в белом халате сидел за столом ординаторской и что-то записывал в историю болезни своего пациента.
– Здравствуйте. К вам доставили с огнестрелом Михаила Константиновича Ершова. – Обратился к нему начальник уголовного розыска, – в каком он состоянии, куда попала пуля и когда можно будет с ним поговорить?
– Здравствуйте. Он лежит в реанимации, отходит от наркоза, – ответил хирург, – жизни его ничто не угрожает. Отверстие от пули очень маленькое, возможно стреляли из оружия малого калибра. Ранение пришлось в голову, точнее в область челюсти навылет. Выбило четыре зуба, это не смертельно. Наложили всего по одному шовику на каждую щеку. Говорить пока физически не способен, рот забинтован.
– Доктор, а писать – то он может? Мне бы получить хоть какие-то первичные показания. Преступник очень опасен, его надо срочно искать.
– Наденьте медицинский халат, бахилы на ботинки и пройдите со мной, – спокойно произнес врач, – если пациент в адекватном состоянии, то вы можете задать ему ваши вопросы. Я возьму пару листов бумаги и ручку, он напишет ответы.
Когда в половине девятого вечера Гладышев и Горелов зашли в кабинет своего начальника, тот стоял возле открытой форточки окна и курил. По пускаемым им колечкам табачного дыма они поняли, что Владимир Леонидович «думу думает», поэтому застыли в молчаливой позе возле двери и ждали, когда он обратит на них свое внимание. На рабочем столе Колчина лежала пара листов бумаги, исписанных корявым почерком. Собственной рукой директор психоневрологического интерната изложил свои не очень вразумительные ответы на вопросы начальника розыска. Колчин выпустил очередное красивое колечко дыма и присел на свое рабочее место, быстро прочитал вслух для Гладышева и Горелова показания потерпевшего и спросил:
–А у вас что хорошего?
Опера доложили о том, что наработали в психоневрологическом диспансере. Вырисовалась следующая картина: в седьмом часу вечера в ожидании своего служебного автомобиля директор вышел на крыльцо здания, в котором находился его кабинет. Он стоял и курил, думая о сегодняшнем происшествии. Вдруг со стороны леса раздался негромкий хлопок, в голову что-то ударило, и Ершов упал. Изо рта обильно текла кровь. Выстрел произведен, очевидно, с дальнего расстояния из малокалиберного оружия, наиболее вероятно – винтовки с оптическим прицелом. Связано ли покушение на убийство с ограблением инкассаторов неизвестно. На предположительном месте откуда стреляли, имеется след кроссового мотоцикла, возможно того же самого, что и при ограблении. Гильз обнаружить не удалось, быстрее всего произведен всего один выстрел, и гильза осталась в патроннике.
– Короче так, – резюмировал Колчин, – сейчас по домам отдыхать, но завтра с утра жду вас с корректированными версиями и планом работы по раскрытию этих преступлений. Думаю, у вас нет сомнений, что они как-то связаны между собой?
– Да нет, Леонидыч, это и «ежу понятно», – ответил Гладышев и за себя, и за Горелова.
На том совещание закончилось, подошел к концу и обычный рабочий день сотрудников уголовного розыска. Впереди сыщикам предстояло провести много оперативных мероприятий по поиску убийц и разбойников…
Глава вторая. Семья и ее традиции
И снова тот же небольшой старинный городок Кинешма, с красивым и немного нерусским названием. Если посмотреть в соответствующие справочники, то можно узнать, что расположен он на правом живописном берегу главной реки России Волге, в месте впадения в нее реки Кинешемки. Находится в 400 километрах северо-восточнее Москвы, в 100 километрах от областного центра Иваново. Общая площадь поселения около 49 квадратных километров, оно растянуто вдоль Волги на 11 километров. Этот провинциальный город является административным центром кинешемского района. Имеются речной порт и железнодорожная станция. Кинешма наиболее красива летом и осенью, пока на улицах еще нет грязи, а Волга не покрыта льдом и снегом. Город буквально утопает в зелени. Помимо многочисленных деревьев, растущих вдоль улиц, имеются несколько парков, любимых мест отдыха кинешемцев. Впрочем, если верить интернету, в 2021 году Кинешма официально вошла в десятку самых красивых городов России, но… в зимний период! Ее назвали волжской Швейцарией. И спорить с этим вряд ли кто захочет, особенно из проживающих здесь граждан.
Население, а это около восьмидесяти четырех тысяч человек, по праву гордится красивыми городскими пейзажами, сохранившими истинный дух настоящего провинциального русского города. Здесь сохранились старые здания текстильных фабрик, построенных из красного кирпича, купеческие особняки и бульвары над Волгой. В город просто невозможно не влюбиться. Не случайно в разное время в нем проживали великие люди, такие как Иван Александрович Коновалов – крупнейший фабрикант, Федор Александрович Бредихин – выдающийся астроном, Святитель Василий Кинешемский, Александр Михайлович Василевский – маршал, дважды герой СССР.
…Саше Ершову сильно повезло, что на свет появился именно в этом городе и ни в каком другом. По крайней мере, так он сам считал… Родители в восьмидесятых годах, проживали в деревянном двухэтажном бараке на два подъезда на улице Глинки. Дом из старых почерневших бревен располагался рядом с парком, примыкающим к центральной улице Правды, и детским садом «Гнездышко». Все детство Саши прошло именно в этом районе волжского города. Отец – Сергей Константинович, среднего роста, но достаточно крепкий мужчина, окончил Московский институт имени Баумана и вернулся в свой родной город. Почти сразу устроился на работу в Кинешемской лесопромышленной компании или, как говорят горожане, на «Лесозаводе». Очень быстро завоевал доверие руководства и его назначили меньше, чем через год, начальником цеха. А кроме этого он являлся мастером спорта СССР по боксу. Мать Альбина Николаевна, привлекательная худенькая женщина, ровесница отца, врач-терапевт в ЦРБ. Старшая сестра Ольга, родившаяся раньше Саши на семь лет, но считавшая себя по отношению к нему почти взрослой. Вот собственно и вся семья Ершовых, если не считать родного брата отца Михаила Константиновича Ершова с его семейством. Но они жили отдельно, хоть и рядом на улице Правды в пяти минутах ходьбы. Поэтому брат отца, будучи на три года младше частенько заглядывал к старшему родичу в гости. Иногда братья вместе выпивали, как правило, бутылочку хорошего коньяка вспоминали свое детство и покойных родителей. Сложилась даже некая традиция – Михаил без предварительного звонка приходил в гости, с приобретенным алкоголем, а Сергей обеспечивал закуской. Правда, эту обязанность он перекладывал на Альбину Николаевну, которая суетливо что-то резала, раскладывала по тарелкам и выставляла на стол. Она справедливо считала брата мужа членом своей семьи, поэтому не старалась делать какие-то изысканные яства, коими хозяйки обычно стараются удивить своих гостей. Наверное, поэтому приготовление закусок ее, никогда не обременяло.
Маленький Саша, когда чуть подрос, любил слушать разговоры отца и дяди за обеденным столом. Особенно когда они вспоминали о далеких детских шалостях. Однажды, в очередной визит Михаила Константиновича, после трех рюмочек коньяка завязался неспешный разговор…
– А помнишь, как в деревне у бабушки Нюры гостили? – Спросил отец у своего брата.
– Как не помнить…за яблоками лазили в огород к соседям, белый налив,– ответил младший брат. – А как овчарку они завели, а мы не знали и поперлись?
– Да уж,– отвечал со смехом Сергей Константинович, – она мне брюки на заднем месте порвала. Бабушка зашивала и смеялась. Она сразу догадалась, кто со мной так «пошутил». При этом Сергей прекрасно помнил и то, что брат в огород-то не полез…
– Ты старший, давай ты первый, – тихо произнес тот, когда подошли поздним вечером к забору соседей.
И сказано это такой интонацией, что Сергей и сам осознал справедливость подобного требования. Он всегда ощущал некую ответственность за младшего брата и старался оберегать его от неприятностей из всех своих детских сил.