Путь в стаю
Шрифт:
— Нравится? — поинтересовалась та, оценивающим взглядом скользя по моей фигуре.
Вопрос диссонировал с нарочитой торжественностью девочек, так что я лишь недоумённо пожать плечами. Тогда она с понимающей улыбкой развернула передо мной голограмму. Я увидел себя словно со стороны, в полный рост. Осмотрел, повторяя её собственный взгляд до того. Да, на правом боку к крейсерам добавилась целая взвесь кораблей, среди которых яркими звёздочками сияли линкоры. Аж две штуки. Надо же, оба засчитали! Теперь счётчик захваченных и сбитых кораблей уверенно перевалил в двузначную зону. С внутренней стороны бедра тоже произошли некоторые изменения. Если раньше здесь,
Новый недоумённый взгляд на снежку, которая уже едва ли не смеялась. Та сделала большие-большие, совершенно умильные, глаза и кивнула головой на мою грудь. Девочка с высокой причёской не отставала от своей Старшей, и с очевидным намёком косила взглядом туда же. Я вновь вернулся к изучению собственной голограммы. Так. Стоп. Это что, у меня в глазах двоится, или… Мой полный неподдельного удивления взгляд заставил предводительницу боевой группы Ордена вновь подобраться.
— Брат по клинку! Решением Верховного Совета тебе присвоен отличительный знак высшего порядка — планета-прародительница «Синергия». С формулировкой: «За успешную реколонизацию Планетарного образования Литания и за жизни сестёр». Ты теперь легенда дальней разведки, Меч Республики! И первый мужчина за последние несколько десятилетий, кто удостоился второй планеты-прародительницы!
— Неожиданно, сёстры, — тихо выдавил я.
— Ну почему же? — деланно нахмурилась собеседница. — Ты взял на себя тяжесть Экспансии, теперь ты в обойме. Орден внимательно следит за каждым твоим знаковым шагом. Он справедлив, всегда отмечает достойных и карает отступников. То, что ты сделал для всех нас — достойно уважения, и отличительный знак — лишь первая ласточка.
— Мне что-то нужно говорить?.. Что-то особенное?
— Нет. Это не обязательно. Ты же не перед Верховным Советом получаешь эту награду, хотя, возможно, кто-то из старших сестёр и смотрит сейчас трансляцию…
— Снимали, как я одевался?..
— И как раздеваешься — тоже снимем! — фыркнула рыжая-бесстыжая с высокой причёской. Она при этом вовсю строила мне глазки.
Я внимательно всмотрелся в прелестницу. Хороша, ничего не скажешь. Даже не знаю, как реагировать на этот «подарок» Ордена. Ведь очевидно, кто-то там специально подобрал девочек в моём вкусе, перед которыми я просто не смогу устоять. Скорее всего, отличительный знак — не первая, а уже вторая ласточка, после самих мечниц. С этой снежкой в самом деле можно было забыть обо всём, выкинуть из головы все тяжкие мысли…
— Ну что, давай обнимемся? — поинтересовалась девочка с распущенными волосами.
Собственно, вопрос был риторическим, её старшая сестра меня уже вовсю тискала, попутно не забыв представиться. Звали её Вита. Следующей до меня дорвалась зеленоглазка, Алис, ну а на закуску жаркий обещающий поцелуй подарила Миса, которая даже среди озорных сестричек выделялась своей бесшабашностью.
— Леон, Высшая просила передать тебе приглашение на Дань Памяти Валери О`Стирх. Мы тебя проводим.
Мы уже натискались, и девочки теперь взяли меня в плотное полукольцо. Я с недоумением перевёл взгляд на вновь заговорившую Виту.
— Что, вот так просто? До космодрома?
— Да. А чему ты удивляешься?
— А где эта? Лита, кошка драная?
— Наверное уже в стае, — пожала плечами медновласка.
— Да ты не переживай, Леон: подумаешь, поучила девочка уму-разуму, — Миса откровенно надо мной подтрунивала. — Уверена, это только на пользу тебе пойдёт. Или обиделся? Что такого бравого воина скрутила какая-то кошка?
Подначка рыжей неожиданно больно резанула по восприятию, и отнюдь не унизительными предположениями. Опять проснулась эта тоска, от которой пытался раз и навсегда избавиться когтями Литы. Мои пустые глаза вперились взглядом в Мису, а ноги сами собой шагнули ей навстречу, отчего девочка едва сдержалась, чтобы не отшатнуться прочь — настолько пугающим и неожиданным был переход от иронии к пустоте. Руки тем временем легли на плечи снежки, придавливая девочку к земле, им вторили окутавшие стройную фигурку поля.
Мечницу буквально вдавило в пол. Всё, что она смогла — это выставить собственную энергетическую защиту. Я дождался, пока она возведёт непреодолимые, как ей казалось, щиты, и только после этого надавил в полную силу. Раздался звук, похожий на взрыв лампочки — спешно возведённая пелена погасла, раздавленная чудовищным прессом чужеродных полей. Нет, звука как такового не было — было некое неприятное ощущение, бьющее по чутью высоких энергий. От силы удара снежки разлетелись в стороны, точно кегли, и только Миса стояла, не в силах пошевелиться, с полным беспомощности и недоумения взглядом взирая на меня снизу вверх.
Я убрал давящее воздействие полей. Руки почти без участия сознания скользнули по торсу вниз, спеша занять стратегическое положение на бёдрах прелестницы. Рывок на себя — и вот уже она в моих объятьях. В обращённых на меня глазах отчётливо пульсировала, разрастаясь, тревога. Тогда я весь вжался в неё, успокаивающе потёрся о шейку, зарылся в рыжие пряди, удобно умащивая голову на её милом плечике. Моё горячее дыхание обожгло и без того возбуждённую республиканку. Она не удержалась, вздрогнула. Чуть постояла так, словно не веря в благополучный исход нарождающегося «конфликта». И в конце концов накрыла ладошкой мою голову, принялась гладить короткие волосы, приговаривая себе под нос что-то нежно-бессмысленное.
— Девочка, моя пелена включается всегда, даже когда в руках нет клинка. Я намеренно дал Лите поработать когтями.
— Ты хотел игры?..
— Нет. Я надеялся, она не удержит контроль над боевыми имплантами. Хотел сдохнуть. Надеялся, она мне поможет в этом — воин должен умереть в бою. Самоубийство — лишь крайняя, нелицеприятная мера.
Опять рыжая вздрогнула. Мои слова плетью прошлись по её восприятию, да и остальным досталось не меньше. Теперь меня не просто окружили. Все девчонки посчитали нужным плотно прижаться ко мне своими телами. Дикая, нереальная ситуация пробрала даже меня. Они пытались поддержать. Показать, что рядом, что хотят помочь и сделают для этого всё. А уж такая мелочь, как физическая близость… Это лишь средство, позволяющее выстроить мост взаимопонимания.
— Она так плохо с тобой обращалась?.. Но вроде бы она, наоборот, тебя выходила… Зачем ей давить? Ты же и без того принадлежишь Республике…
— Она тут ни при чём. Всё, что для меня было ценно — осталось там, в Литании… Кто был ценен…
— Послушай, Леон, — начала выговаривать старшая, Вита. — Мы часто теряем близких. Иногда бывает, потеря сильно бьёт по психике. Обычно в этих случаях с нами работают профессионалы, всё же расстроенная психика мечницы — это слишком опасно, чтобы просто пускать дело на самотёк. Ты кому-нибудь говорил о своих проблемах?