Путь воина. Секреты боевых искусств Японии
Шрифт:
Ямагути, написав завещание, отправился в дзэнский храм Того в местечке Харадзюку. Там, как только взошла луна, он по традиции вознёс молитву духам, сел, скрестив ноги и положив рядом меч для сэппуку. Но вдруг произошло неожиданное – ему открылось Небо. Вот как описывает этот момент сам Ямагути:
«Я молился, чтобы сделать свой разум ясным и чистым, как незамутнённое зеркало. Я хотел умереть с честью. Через некоторое время я потерял все свои ощущения и лишь чувствовал, будто я гуляю по облакам и лечу по небу, утратив самого себя. Эти ощущения находятся выше моих возможностей описать их. Все прошлые неприятности были забыты, и я почувствовал, как моя душа парит в мире славы и умиротворения. Мне казалось, что я слышу голос, который что-то нашёптывал мне. Он звучал абсолютно
Это стало откровением для Ямагути. Кризис миновал, надо было продолжать традицию каратэ.
В апреле 1948 г. Ямагути Гогэн открывает свой первый послевоенный додзё, причём свою первейшую задачу видит в том, чтобы «усилить хребет японского народа». Одновременно он создаёт две националистические организации – «Общество патриотов» («Кокуси-кай») и «Информационный департамент общественной безопасности» («Коан Косин-дзё»).
«Информационный департамент» фактически являлся подразделением японской разведки, которая по понятным причинам не могла действовать легально в условиях оккупации. «Департамент» провёл ряд совершенно секретных акций. Одной из тех, которые стали известны, было предотвращение вывоза за рубеж внутреннего настенного орнамента (кэман), украденного из монастыря Тюсондзи. Другие мероприятия, связанные с секретной деятельностью мастера каратэ, остаются тайной.
Одновременно Ямагути занимается перевоспитанием несовершеннолетних нарушителей, выполняя по сути полицейские функции. Некоторых из таких юношей он принимает в свою школу каратэ и прививает им любовь к боевым искусствам.
Ямагути постепенно приобретает всё большее влияние в сфере каратэ, его считают истинным воплощением самурайского духа. О нём уже ходит множество слухов. Например, рассказывали о том, как гоминьдановские власти Китая, схватив его, бросили в клетку с тигром, а Ямагути убил зверя одним ударом кулака. После этого подвига, как писали наши отечественные авторы, Ямагути «был отпущен на волю и с почётом препровождён на родину» [7]. Ямагути опроверг этот слух на страницах журнала «Каратэ», поскольку такое изложение событий целиком противоречило бы его версии о лагерях для пленных и допросах в ГПУ. Доподлинно известно, что освобождён он был, как и большинство японских военнопленных, вполне обыденным образом, без участия «поверженных тигров».
Ямагути пользовался немалой поддержкой государства, видимо, и благодаря своей тайной профессии. Если его учитель Мияги создавал на свои деньги первые секции Годзю-рю, преподавал в других странах мира и страдал, когда его ученики не видели за каскадами приёмов духовной сути каратэ, то Ямагути был другим человеком – одновременно самураем и ниндзя, столь же мужественным, сколь и хитрым. Для него каратэ стало одной из составных частей глобальной идеи – величия японского духа. Он мог радоваться, вспоминая победу японского флота над российским в Цусимском проливе, мог испытывать особое удовлетворение от того, что ударил коммуниста (обратим внимание – не хулигана, не нападающего, а именно идеологического врага). Все эти черты несовместимы с классическим образом мастера боевых искусств, хотя и близки самурайским идеалам.
Ямагути практически не поддерживал отношений с Окинавой, где было немало талантливых мастеров Годзю-рю. В свою очередь мир окинавского Годзю-рю, стоящий ближе к истокам истинного стиля, перестал признавать Ямагути, обвинив его едва ли не в самозванстве.
Это ничуть не смутило Ямагути Гогэна – человека весьма решительного. Он, не обращая внимания на Окинаву, самостоятельно создал в мае 1950 г. Всеяпонскую Ассоциацию каратэ-до Годзю-кай. Возникновение единой Ассоциации, президентом которой стал Ямагути Гогэн, положило конец всем «разночтениям» в Годзю-рю. Вскоре собралась комиссия, которая привела все ката к единому стандартному виду – тому, который практиковал сам Гогэн.
Сыновья Ямагути Гогэна
Ямагути значительно меняет структуру Годзю-рю, вводя туда немало аспектов, являющихся абсолютно новыми для классического каратэ, но тем не менее проистекающими из самой сути духовного осознания Гогэном боевых искусств. Он объясняет, что в основе Годзю-рю – несколько составных частей: синтоизм, боевые искусства (собственно каратэ), йога и дзэнское созерцание. В техническом плане японское Годзю-рю состоит из следующих частей: базовые упражнения (кихон), базовые движения и связки (кихон идо), формальные комплексы (ката), свободные поединки (дзю-кумитэ).
Ката в этом стиле заметно отличаются от ката в стилях Сётокан, Сито-рю и Вадо-рю. Все ката подразделяются на подготовительные (дзюнби ката), базовые (кихон ката) и высшие ката, или «ката открытой руки» (кайсу ката). К подготовительным ката относятся несколько ката Тайкиёку, к базовым – знаменитые комплексы Сантин и Тэнсё, а к высшим ката – Сайфа, Сэйсин, Сансэру, Сисотин, Сэйсан, Сэйпай, Курурунфа, Супарумпэй. Всего в стиле 22 ката.
В Годзю-рю были включены дзэнская медитация и совершение дзэнских ритуалов, например молений в храме. Другой не менее важной частью стала йога, на основе которой построены практически все дыхательные упражнения в Годзю-рю. Ямагути привлекает в йоге то, что, по его мнению, она может сделать совершенными тело и дух. Он в равной степени практиковал и хатха-йогу (йогу физического тела, базирующуюся на позициях-асанах), и духовно-созерцательную йогу – раджа-йогу. Особенно много внимания в Годзю-рю уделяется дыхательному аспекту йоги – пранаяме, которая выполняется в различных позах-асанах. Примечательно, что учителями самого Ямагути в йоге были как японцы, так и европейцы, получившие наставления от учителей в Индии, в частности норвежец Пер Винтер.
Последователь школы Годзю-рю должен преодолеть пять аспектов жизни: желание наносить вред другим; сексуальные желания и стремление к удовольствиям; стремление к богатству и изобилию; незнание истинной Реальности и истинного Я; гордость своим благородным происхождением, благосостоянием и учёностью.
Первые шаги на этом пути заключаются в следовании простейшим морально-этическим наставлениям, которые составил Ямагути; теперь их заучивают наизусть в школах Годзю-рю. Каратист должен:
1. Гордиться тем, что изучает Годзю-рю.
2. Всегда правильно соблюдать ритуалы.
3. Воспитывать в себе силу и чистоту духа.
4. Воспитывать в себе дух солидарности, основанный на взаимной поддержке.
5. Уважать моральные традиции японского будо.
Но самым главным для Ямагути стало учение синтоизма. Он трепетно верил в духов; его вера особенно усилилась после откровения в храме Того, когда он хотел совершить сэппуку. Он гордился тем, что свои религиозные воззрения вынес не из книг, а из жизненного опыта, прежде всего – из практики Годзю-рю. В 1963 г. Ямагути создал даже специальное преломление синтоизма для каратэ, назвав его Годзю Синто. Программный документ этого учения гласит: «Основой должен стать дух боевых искусств; Путь Богов, или синтоизм, должен быть центром поклонения тех, кто преисполнен веры» [212].
Ямагути часами медитировал, взирая на прозрачный хрустальный шар, усиливая своё «ментальное проникновение» в суть вещей. Безусловно, это был человек сильный и бескомпромиссный, однако его мистицизм сводился не к постижению божественного начала, а к общению с духами, что казалось ему абсолютно нормальным. Его мировоззрение, как и мировоззрение любого синтоиста, было не столько религиозным, сколько оккультным. Случаи, о которых он вспоминал, подтверждают это.
Эмблема стиля Годзю-рю каратэ-до