Путь воина

Торстон Роберт

– Ут.

– А вы пользуетесь любой возможностью, только бы выразить неодобрение нашей операции.

– Это неправда, сэр. Я...

– Нет уж, подождите. Ваши пацифистские взгляды мне хорошо известны. Но я должен удостовериться в том, что вы поддерживаете наш вызов Клану Кречета и план получения генетического наследия Каэля Першоу. Вы поддерживаете все это, командир звена Крэйг Вард, воут?

Вард знал, что спорить с Радиком бесполезно. Однако он давно придумал несколько способов, с помощью которых избегал словесных ловушек своего начальника. Но на этот раз он не захотел ввязываться в спор. Его только возмутило – зачем бросать

ему вызов, когда он просто выполняет свои служебные обязанности.

– Воут, командир звена?

– Вам прекрасно известны мои убеждения. Но я также намерен честно исполнить свой долг.

– Вы без сомнения исполните свой долг.

Радик постоянно посылал Варда на самые трудные и рискованные задания.

– Ну, – продолжил Радик, – так что же вы думаете о неожиданном появлении Т-корабля?

– Если это не результат работы разведки, то, вероятно, обычная доставка груза или переброска войск.

Радик серьезно задумался, но лице его отразилось напряженная работа мысли.

– Хорошо, – проговорил он наконец. – Тогда, я думаю, следует изменить наш план Спора Благородных. Если на Глорию должны прибыть новые воины и боевые роботы, о чем говорит присутствие шаттла, то мы должны включить в Заявку несколько воздушных истребителей.

– Почему истребителей?

– Чтобы выиграть Спор Благородных у капитана Золла и получить почетное право возглавить атаку.

– Я все еще не понимаю.

– Полковник Майкл Фьюри объявит вызов на Испытание Права Владения через несколько часов. Шаттлу Кречетов понадобится по крайней мере пять часов, чтобы долететь и приземлиться. Тем не менее я уверен, что Каэль Першоу включит шаттл и находящихся на нем боевых роботов в систему защитных сил.

– У капитана Золла не очень-то развито воображение. Для атаки он включит в свою Заявку три тринария боевых роботов. Я же заявлю лишь три отделения истребителей вместе с двумя тринариями. Воздушные истребители уничтожат шаттл и загруженных в него боевых роботов прежде, чем он успеет сесть. Я выиграю Спор Благородных и нанесу поражение Каэлю Першоу.

Капитан Джоанна из Соколиной Стражи боролась с сильной тошнотой, терзавшей ее всякий раз, когда во время межзвездного путешествия космический корабль делал прыжок через гиперпространство. В этот раз волны тошноты напоминали суровые океанские валы, разрушающие утесы и опустошающие пляжи. Джоанну, однако, не рвало, так как она предусмотрительно ничего не ела в день перед прыжком и приняла все существующие противорвотные средства. Правда, рот пару раз все-таки наполнялся желчью, но этим все и ограничивалось.

По контрасту с силой тошноты головокружение, которое обычно за ней следовало, на этот раз оказалось немного слабее. Комната, как показалось Джоанне, описала всего с десяток оборотов, а затем остановилась. Джоанна могла бы провести все время гиперпрыжка, как другие пассажиры, в медпункте, но это значило бы признать свою слабость – роскошь, которую она никогда себе не позволит. Если бы какой-нибудь воин об этом узнал, он почувствовал бы явное превосходство над Джоанной. Кроме того, слишком много воинов сочло бы подобную мягкотелость следствием приближающейся старости. А в Кланах ничего не было позорнее, чем считаться старым и негодным для битв. Джоанна предпочла бы самоубийство, чем такой позор.

Она, конечно, понимала, что возраст все-таки берет свое. А по-настоящему раскрыться ей так и не удалось. Она до сих пор не завоевала Родовое Имя. И совсем

не из-за того, что не пыталась. Несколько раз она чуть не дошла в Испытании до конца, но всегда находился кто-то лучше нее, тот, кто выигрывал Имя. Он оставлял Джоанну далеко позади, несмотря на всю ее смелость. Все, что ей доставалось каждый раз, – это боевые шрамы. А Родовое Имя было все так же недостижимо.

Вцепившись в перила, что тянулись вдоль бесконечных коридоров Т-корабля, Джоанна дожидалась момента, когда сможет твердо держаться на ногах. Однако, к несчастью, прежде чем она почувствовала себя достаточно уверенно, в помещение вошел ее старший техник – Кочевник. Вот проклятье: Кочевник был человеком, которого она меньше всего желала видеть, будучи в столь жалком состоянии. Несмотря на то что он принадлежал к касте, знаменитой своей вежливостью и предупредительностью. Кочевник никогда не упускал случая напомнить Джоанне о какой-нибудь ее слабости или неудаче.

– Гиперпространство играет желудком, как мячиком? – спросил он немедленно. – Или вы просто мышцы качаете на этом поручне?

– Нет у меня никакого приступа! Ты это прекрасно знаешь! И вообще – может, хватит хамить? Сколько раз я рапортовала о твоей грубости?

– Последнее время или за все годы?

– Последнее время.

– Думаю, раз пять.

– И это только треть того, что ты заслужил. Я не понимаю, почему ты не уходишь от меня. Ты мог бы уже давно это сделать.

– Мне и здесь неплохо.

– Ты сущее проклятие, свалившееся на мою голову.

– Отчего это вы так заговорили?

– Неважно.

В глазах Кочевника зажглась обычная чуть заметная саркастическая искорка. На смуглом лице техника глаза казались тусклыми шляпками гвоздей. А голова напоминала голое колено. Когда-то он был обладателем роскошной каштановой шевелюры. Кочевник тогда впервые встретился с Джоанной. Они вместе выполняли задание Тер Рошаха по поимке кадета Эйдена, который не пожелал стать техником и сбежал с Железной Твердыни. Кстати, у Кочевника не было тогда и теперешнего отвисшего брюха.

Когда у Джоанны истек срок службы офицером-инструктором на Железной Твердыне, Кочевник был также переведен и по совпадению назначен ее старшим техником. Джоанна не сомневалась, что только благодаря тщательному контролю и своевременному ремонту, которые осуществлял Кочевник, ее подразделение потеряло так мало боевых машин. Когда-то она сама первая воспротивилась бы его переводу в другое место. Но затем наступил момент, когда она поняла, что, несмотря на бесценные качества Кочевника, больше не может переносить его постоянные насмешки. Она сказала ему, что он может перевестись, куда хочет. Однако Кочевник так и оставался при Джоанне.

Иногда она даже подумывала: а не прикончить ли его? Но как? Кочевника было непросто разозлить, а уж спровоцировать на драку – и думать нечего. Кроме того, схватка с собственным старшим техником, пусть даже проведенная в Кругу Равных, имела бы какую-то постыдную окраску. Можно было, конечно, намеренно послать его на гибель под обстрел, но это противоречило нравственным установкам Джоанны. О простом же убийстве не могло быть и речи. Так что пришлось ей оставить техника в живых. Более того, Джоанна знала, что если когда-нибудь во время боя Кочевнику будет грозить опасность, она его спасет. И часто ей приходила в голову мысль, что не так-то уж и хорошо быть капитаном, если не можешь даже освободиться от своего старшего техника.