Путь Ворона
Шрифт:
– А я че?
На поле явно произошло по сказанному. Чужаки сгрудились вокруг оступившегося, один нагнулся, потом наступило время разговоров. Упреки ли, сожаления – до блокпоста слова долететь не могли. Прошло, наверное, минут десять, когда путники возобновили движение. Двое, как прежде, скользили по насту, зато третий теперь ковылял пешком, то и дело проваливаясь выше колена, наверняка матеря климат, Катастрофу, собственную невезучесть…
Предупреждающе брякнул колокольчик у двери. К безопасности в поселении относились серьезно, открытыми проходы не оставляли. Бывали печальные прецеденты, а по наступившим временам риск давно утратил надуманное былое благородство.
– Открой, Игорек. Наверняка наши.
Игорь хмыкнул, мол, нашел что напоминать! Тут мальчишки не откроют двери по первому сигналу, а уж люди взрослые, к которым относил себя молодой по прежним временам парень…
– Ну, что тут у вас?
Между прочим, заявился не кто-нибудь, а Воронов. Ну и с ним сразу четверо бойцов, словно трое чужаков представляли настолько грозную опасность. Не то Воронов был где-то неподалеку, от главного бункера до блокпоста было далеко, не то группа вопреки всему шла на лыжах поверху. Пешком ходами не успеть…
– Группа неизвестных. Движутся по направлению к нам, судя по всему, пройдут немного в стороне от блокпоста, – доложил Олег. – Да, там один из них лыжу сломал. Вон, хромает.
Воронов извлек бинокль, свой, не тот, который постоянно находился в числе прочего нужного имущества в укреплении, посмотрел в сторону путников.
– Мы понаблюдали за окрестностями. Никого больше не обнаружили, – дополнил между тем доклад Олег.
– Угу, – процедил офицер. О его военном прошлом не напоминало ничего. Обычный полушубок, валенки, да и смысл носить сейчас форму, даже если бы она перенесла прошедшие годы?
– В общем, так, орлы. Прикроете, если что. За старшего – Сухомятин. Пойду узнаю, что это за гости. Гаричев – со мной. Обойдем их с фланга. Нечего показывать, где у нас что расположено.
В отличие от большинства жителей, имевших всевозможные охотничьи ружья и карабины, Воронов был при автомате. Магазины связаны, поверх верхней одежды – разгрузка, даже гранаты имеются, словно речь шла о возможном длительном бое. Но уж тут лучше переборщить. Впрочем, Гаричев, бывший сержант-контрактник, тоже был с «калашниковым» из все тех же запасов, которые привезли сюда вояки. Жаль, запасы оказались невелики – упор больше делался на боеприпасы, чем на само оружие. Думали – если понадобится, можно будет совершить еще одну ходку, но не получилось.
– Что встали? – Сухомятин, тот самый Олег, потянулся за стоявшим пока в стороне пулеметом. – Давай его на станок! И ленту сразу!
Проверил сектор обзора и легко ли ходит ПКТ, затем открыл коробку, протянул ленту, взвел. Еще раз проверил, удастся ли уложить гостей одной очередью? Выходило – удастся.
Тем временем Воронов с напарником успели обогнуть сопку и теперь спускались по склону почти у берега. Их немедленно заметили, остановились. Привлекать к себе внимание путники не стали, без того ясно – двое двигаются в их сторону неспроста, однако за оружием пока тоже не тянулись. Может, надеялись на собственную ловкость, может, искренне хотели разрешить дело миром. На чужой территории втроем много не навоюешь.
Знали ли они, что находятся под прицелом? По идее, блокпост был замаскирован хорошо. Но ведь некоторые люди чувствуют опасность!
Там, перед амбразурами, в какой-то сотне с небольшим метров от начала склона, Воронов с разгона подскочил к путникам и резко затормозил в десятке шагов. Лыжи у него были не самодельными, прекрасно ухоженными. Вон, на что Гаричев ловок, повторить маневр командира так лихо не сумел.
– Кто такие? – офицер присмотрелся к путникам.
Все трое молоды, старшему еще далеко до тридцати, остальным и того меньше. Одежда помятая, неновая, нестираная. Идут издалека – да и откуда еще? Вокруг не осталось ни одного значимого поселения. Уже месяца три как нет. «Скитальцы» были последними, а теперь разве что под городом кто-то живет, да в противоположном краю, но там уж совсем далеко, за сотню километров.
Лица усталые, один точно лыжу сломал.
– А вы кто? – спросил один из «младшеньких» с черными глубокими глазами.
Старший по возрасту, довольно широкоплечий, но несколько несуразный из-за сравнительно коротких ног, невзначай коснулся закинутого за спину охотничьего карабина.
Воронов чуть качнул головой в ответ и демонстративно расположил руку на рукояти «калаша». Одно движение – и автомат уставится на путешественников, а в следующее мгновение уже выплюнет свинцовую смерть.
– Седой, – предупреждающе обронил черноглазый и кинул мимолетный взгляд на напарника.
– Мы – местные хозяева. Устраивает? Потому имеем полное право задавать любые вопросы, – Воронов на конфликт не шел. Лишь показал готовность покарать любого, объявившего себя врагом. Начинать встречу со стрельбы – дело последнее. – Кто вы?
– Путники, – ответил все тот же черноглазый.
А глаза у него какие-то странные. Такие впору иметь бы гипнотизеру.
– Так плутайте дальше, – Воронов кивнул в сторону. – У нас или называют себя, или идут стороной. Не старые времена.
– Я – Борис, можно просто Бор, это – Сергей, мы его Седым зовем, и еще Мишка.
– А дальше? – сами по себе имена не говорили ровным счетом ничего. Точно так же не сказали бы ничего фамилии, да и не о прозвищах велась речь.
Пришлось объясняться прямо посреди поля под прицелом стражи из блокпоста. Впрочем, о последнем факторе парни не догадывались.
Объяснялись гости довольно косноязычно. Новое поколение, образования никакого, словарный запас небольшой. Да и не привыкли они к пространственным пояснениям. Потому рассказ имел массу лакун, но основное было понятно. Оказалось, они пришли откуда-то с севера, с противоположного берега реки. Положение у них сложилось аховое, хищники непрерывно нападали на поселение, а тут еще банды, и на общем сходе жители решили отправить разведывательный отряд в далекий Хабаровск. Некогда самый большой город края, вдруг там сохранилась какая-то власть? Перебраться всем вместе под крыло, сколько осталось народа, а так, глядишь, появится возможность возродить цивилизацию. Пусть хотя бы здесь, раз до европейских районов никак не добраться. Лучше же, чем погибать поодиночке. Отобрали самых молодых и здоровых. Некоторые погибли по дороге, но ядро уцелело.
Однако с дороги, похоже, где-то сбились. Компасы показывали в разные стороны, ориентироваться было невозможно, шли во многом наугад. Сама троица представляла собой головной дозор, прочий отряд в данный момент находился примерно в половине дня пути позади. Люди вымотались, пришлось остановиться на большой привал. А вокруг – ни души.
– В Хабаровске вам делать нечего, – вставил Воронов. – По нему как раз пришелся один из ударов. Не город, а пепелище. Никакой власти нет, уцелевшие жители образовали банды, и если что правит – закон сильного. Прежде использовались консервы и прочие запасы, потом кое-что стали выращивать под землей, кому-то удалось покинуть город. Говорят, масса мутаций. Большей частью – вредной, приводящей к летальным исходам, но порою жизнеустойчивой. Оттуда приходили банды, да удавалось отбиться. Что там на данный момент, неизвестно. Может, остатки горожан уже вымерли, может, продолжается бесконечная война между группировками и районами. Но всякие рейды с той стороны прекратились еще пару лет назад. Безлюдье, хищники бродят стаями, не очень доберешься. До того – иногда наведывались, хотелось им брать дань со всех, до кого могут дотянуться. Тут ведь и компас не нужен – двигай по Амуру или по дороге. Кстати, Князе-Волконское тоже было уничтожено, но там вообще полностью. И фонит еще немного до сих пор. Впрочем, где сейчас совсем не фонит?